-Ладно. Я знаком с устройством, манипулирующим ордой, могу примерно определить его местоположение, и провести вас к этому месту. Ну как, выгодное предложение?
-Устройство… Манипулирующее Ордой? – ошарашено переспросил Андрей.
-Да, устройство. Ты же не думал что они их контролируют магией, шаманизмом, или еще какой эпически-высокопарной чепухой? У них есть технология, а любая технология уязвима. И я могу помочь вам найти эту уязвимость. Заранее скажу, что хоть вы и знаете теперь корень своей проблемы, выжать из меня больше информации через пытки можете не надеяться. Я все таки диверсант, пусть и дефектный, и язык за зубами удержать смогу. Вам придется пойти на сделку.
Все молчали. Андрей, решив уступить лидерство в этом вопросе Михалычу, пытался представить себе то устройство, которое способно подчинить своей воле такую огромную орду. А ведь эта технология, если лжеКадет не врет, могла бы перевернуть само существование Стикса. Подарить людям бесконечный, и почти безопасный мир, преисполненный неисчислимых богатств. А чего добиваются масочники? Чего они хотели, разрушив мост с другим миром, и методично уничтожая последние оставшиеся от него кусочки? Просто не хотели конкуренции? Вполне возможно. Хотя, их фанатики вроде несли какой то псевдо-религиозный бред, так что все может оказаться гораздо, гораздо хуже.
-Хорошо, - Михалыч неожиданно хлопнул ладонями по коленям, и встал со стула, - альтернативы у нас нет, так что мы доверимся тебе. Но не полностью. Однако, хотелось бы выслушать твои условия, прежде чем мы озвучим окончательное решение.
-Вот так бы сразу, - снова расплылся в улыбке Кадет, - мои условия вряд ли серьезно обременят вас. Во первых, я не хочу быть на положении пленника. Наши жизни сейчас сильно зависят друг от друга, и нам придется, хочется того, или не хочется, сотрудничать. А это довольно трудно сделать, будучи примотанным к креслу. Во вторых, я хочу чтобы все вы понимали, что полной гарантии не дают даже мои знания. Они дадут лишь шанс, успех которого зависит много от чего. Со своей стороны лишь обещаю приложить все усилия. И, наконец, последнее условие. Я хочу свободы. Не в смысле сейчас, а чуть позже, когда разберемся с нашими агрессивными соседями мертвяками. Я хочу, чтобы мне дали уйти, с некоторым количеством продовольствия, пристойным стволом и некоторым количеством боеприпасов.
Михалыч молчал, снова погрузившись в раздумья. Обернувшись к Андрею, он неуверенно кивнул в сторону пленника. Тут без слов понятно, что ему хотелось бы услышать мнение Свиридова, но самому Андрею высказывать его сильно не хотелось. Умом он понимал, что, возможно, предложение диверсанта является единственным шансом спастись самому и спасти людей, ответственность за которых так бесцеремонно сбросил на их плечи покойный Шипулин. Но как же сильно не хотелось сотрудничать с таким скользким типом, да еще и на его условиях. А есть ли иной вариант? А ведь есть. Андрей был не из самых великих «старожилов» Базы, по большей части ушедших в небытие вместе с ней, но он успел застать те времена, когда для строительных работ еще использовали заключенных. И разумеется, несмотря на всю специфику Стикса, позволять им вольно разгуливать никто не собирался.
-Михалыч, а ты сможешь собрать «ограничитель»?
-«Ограничитель»? – удивленно поднял брови механик, но вскоре по его лицу скользнула тень понимания, - А, ты о тех ошейниках, что надевались на заключенных под костюмы? Ну, хитрого там немного. Обычная бомба с заблокированным коммуникатором удаленного доступа. Такую игрушку и школьник сможет смастерить, если материалы дать. Хочешь надеть на нашего гостя?
-Да вот, подумываю, - Андрей посмотрел на тревожно заерзавшего на стуле Кадета, - не нравится мне его односторонняя сделка. Да, он нам нужен, но без гарантий доверяться ему слишком рискованно. Слушай, диверсант, предлагаю поступить так. Хочешь свободы, и кое какого барахла? Ты его получишь, это мы тебе гарантируем. Если конечно наше дело, в чем бы оно ни состояло, выгорит, и мы тут все не подохнем. Однако тебе придется побегать с управляемой бомбой на шее, на случай, так сказать, лишних для здоровья мыслей. Как ты на это смотришь?
-Я так понимаю, это самый крайний вариант, на который вы согласны? – Кадет недовольно скривился, словно сжевал целиком неспелый лимон, и кивнул головой, - Пусть даже это с моей стороны очень большая уступка, но я согласен. Времени мало, и чем больше мы припираемся, тем меньше шансов что что-то вообще получится. Я действительно хочу жить. Очень хочу.
-Вижу я, что договоренность состоялась, - Михалыч, придерживая за плечи Сойку, направился к выходу из каморки, - надеюсь, лишний час роли не играет, потому как быстрее я ошейник все равно не закончу. Андрей, думаю я, надо перевезти нашего «гостя» в кабинет покойного Шипулина. Допросная комната нам вряд ли теперь понадобится.
***
Всю поверхность стола занимала карта, распечатанная на желтоватой бумаге походным принтером, напоминающим небольшого зверька, юрко ползающего по примитивному холсту и оставляющего за собой отчетливые линии различных цветов. Найденный в сохранившихся блоках памяти комплект карт кластеров, находившихся в непосредственной близости от «Башни», не отличался особым качеством. Отмечено лишь самое основное, да и то схематично. Кадет поморщился, с трудом засовывая палец под плотно облегающий шею железный ошейник.
-Чешется. – то ли пожаловался он, то ли просто сообщил это, как не требующий каких либо дополнений факт.
-Ничего, потерпишь. - бросил сидевший у стола Казаков, ставший четвертым посвященным в тяжкие дела базы. Танкист выглядел неважно, и время от времени бросал взоры в сторону телескопа, где лежали у основания ведущей в смотровую лестницу два трупа, закутанных в грубую мешковину. Известие о смерти Шипулина сильно расстроило Илью, но тот смог собраться. Сейчас он был нужен всем выжившим, запертым тут. –Ты бы не ковырял особо эту железку. А то, неровен час, без головы останешься. Мало ли чего Михалыч там накрутил, тебе на радость.
-Ты на меня не гони, Казаков, - степенно пробасил Михалыч, убирая со стола принтер, - не эталонное изделие, конечно, но сбоев у него не будет. Давайте, что ли, к делу уже. Карта готова. Эй, Кадет, самое время раскрыть карты. Каков твой план?
Подойдя к столу, диверсант оперся на него руками.
-Как я уже говорил, для контроля орды враг использует особые установки. Я не знаю как они работают. Слышал лишь, что в основе лежит та же самая технология, которая позволяет им без помех перемещаться по черноте. Если их уничтожить, орда, скорее всего, двинется дальше, а то и вовсе разбежится. Зараженные не столь уж тупы, особенно развитые, и впустую биться головами об эту скалу не станут. Я могу их отследить, и тогда…
-Да как же это надоело, - неожиданно для себя вспылил Андрей, - ты постоянно намекаешь на какую то великую свою ценность, и работу, которую можешь сделать лишь ты, однако все упирается в то, что ты можешь отследить эти проклятые установки. Может, расскажешь нам, как именно ты собрался это сделать? Или это очередной твой секрет?
Кадет смолк, и как то странно, словно с опаской, покосился на Андрея.
-Я ведь не совсем человек, лейтенант… Понимаешь?
-Лучше проясни сам. – Свиридов уже начинал догадываться, в чем тут дело, однако ему хотелось услышать истину из первых уст, и наконец понять, в чем тут дело.
-Как вы их называете, «масочники», это не иммунные, господа, - диверсант нервно провел пальцами по ошейнику, словно опасаясь что тот в любую секунду может взорваться, - по своей природе, они где-то посередине между ними, и зараженными. Это дает им много различных преимуществ, хоть и отнимает ничуть не меньше. То, что действует на зараженных, влияет и на них… И на меня, конечно, тоже. Не так сильно, но влияет, и это можно почувствовать. Чем ближе к источнику, тем сильнее будет это влияние.
-То есть, ты наш живой детектор? – неподдельно удивился Андрей. Кадет нервно кивнул. На стол неожиданно запрыгнула кошка, усевшись на карту, прямиком на то место, где располагалась скала обсерватории. Свиридов удостоил ее лишь короткого взгляда. После столь неожиданного «спасения» от обмана Кадета, робот продолжал вольно бродить где ему вздумается, и вмешиваться в его жизнь Андрей не видел совершенно никакого смысла. Все равно, в нужный момент окажется в нужном месте, а если уж не окажется, то что же, значит такова судьба, и с этим остается только смириться, решая проблему собственными силами.
-Превосходно! – Казаков хлопнул в ладоши, довольно откидываясь в кресле, - Хоть мы и понесли потери, две платформы все еще на крыле, хоть сейчас в воздух поднимутся. Только вот я никак не пойму, сколько должно быть таких установок, чтобы сгонять в кучу всю эту мертвячину? Охраняют ли их?
-Да мне то откуда такое знать, - скрестил руки на груди диверсант, - я им свечку не держал. Вряд ли такая установка одна. Подозреваю, что их тут минимум четыре, а то и пять, чтобы замыкать вокруг вас блокаду. Иначе твари уже нашли бы лазейку и сбежали. От тварей охранять их смысла нет, зараженные к ним и не приблизятся, а от нас… Не знаю. Вряд ли они догадываются, что я рассказал вам об этом.
-Это плохо. Эффективная дальность автоматического огня превосходит возможности ручного прицеливания, особенно если эти их штуки будут «замыливать» электронику. – громко пробурчал Михалыч себе под нос.
-Пусть так, - стукнул по столу кулаком Андрей, больше для самого себя, чем для остальных, - вариантов у нас нет. И время тоже неумолимо кончается. Пусть это и чистой воды авантюра, мы уничтожим эти установки, разгоним тварей, и уйдем до прихода масочников. Иного пути у нас нет.
Глава 39. Прорыв.
Весть о том, что Шипулина вероломно убил вражеский диверсант, притворившийся секретарем коменданта и долгое время вынюхивавший тайные сведения, была воспринята народными массами с немалым негодованием. Андрей мог лишь недовольно морщиться, слыша как распространяет эту наглую ложь Михалыч. Ложь во спасение, так кажется говорят? Сейчас, на алтарь этого самого спасения была брошена даже не жизнь, а честь уже умершего человека. Какой бы бюрократической крысой не был секретарь, вряд ли он достоин всех тех выкриков, что раздавались сегодня в его адрес из толпы. И тем более противно было видеть довольную рожу настоящего диверсанта, улыбающегося во все уцелевшие после удара Сойки зубы. Но реакция на эти известия оказалась сущей мелочью, по сравнению с тем, что началось, когда Михалыч огласил приказ – немедленно начать сборы и погрузку всего имущества на транспорты, для эвакуации. Крики, брань, обвинения в неграмотности и даже безумии. Навести порядок удалось далеко не сразу. Пришлось применить немало успокоительных тумаков и выжать чашу убеждения досуха. Люди разошлись, продолжая ворчать, но понимая что приказы нового руководства им выполнить все же придется.