— На поешь, — сунула ей какой-то свёрток бывшая зомбачка приваливаясь спиной к решётке и сползая по ней.
— Правило первое, — сказала Рита откусывая огромный кусок шаурмы из пакеты. — Не передавать заключённым никаких посылок включая еду, не встречаться с ними без охраны, и не подходить близко к решётке. Нельзя ближе чем на два метра.
— Пустое, — отмахнулась Женя. — Я всё равно знаю, что ты меня ты не убьёшь, даже если сил хватит. И сбежать, не сбежишь.
— Странная ты, — села с другой стороны решётки Рита тоже прислонившись к ней спиной. — Я чуть твоего мужика не убила, а ты меня шаурмой кормишь. Он руку из-за меня потерял.
Женя промолчала, а потом ответила.
— Когда ты это сделала, он ещё не был моим мужиком. Да и я была просто мычащим животным.
Рита не стала отвечать, жуя.
— Всё равно, — упрямо ответила она. — На твоём месте я бы ненавидела меня.
— Так я не на своём месте, — флегматично отозвалась Женя. — К тому же, нужно будет кому-то позаботится о нём, если я умру.
— Дура, — вздохнула Рита. — Ладно уж, давай, поговорим о своём, о женском.
— Это просто дерьмо, куча дерьма! — бесновался директор сербского филиала S-T-I-K-S. — Если так продолжится и дальше, то мы просто получим высшую меру! Нас расстреляют!
— Газом, — перебил его заместитель.
— Что?
— У нас казнят газом. Заходите в газовую камеру, а там пары цианида убивают вас за считанные минуты — никаких мучений.
Директор сербского филиала только выругался. Остальные члены сербского филиала тоже не находили себе места — технический директор истерично тыкал в свой навороченный телефон, финансовый директор в панике смотрел перед собой что-то тихо шепча. Ещё пара директоров выглядели так, словно сошли с ума. В прочем их состояние было близким к этому.
— Подождите, я выйду на пару минут, — сказал директор филиала выходя в коридор. — Пару минут — много кофе сегодня выпил.
Отойдя за угол он бегом рванул по коридору, после чего подбежал к лифту и нажал кнопку — на крыше здания стоял вертолёт, и оставалось только взлететь, и он будет далеко отсюда, а эти пусть расхлёбывают всё, что случилось, и сидят пусть тоже они. Или отправляются в газовую камеру.
Далеко от Европы, в стране с жарким солнцем и белым песочком шёл бунт. Это был даже не бунт, это была революция — работники корпорации S-T-I-K-S закрылись в филиале и переживали самый настоящий штурм — в окна летели бутылки с зажигательной смесью, то и дело раздавались выстрелы из гражданского оружия — пистолетов и охотничьих ружей. Транспаранты были растянуты изображая работников S-T-I-K-S в виде чертей пожирающих людей, а крики не смолкали. Весь нижний этаж был разбит камнями, и курился удушливый смог — зажигательные бутылки влетели внутрь, но были погашены системой пожаротушения, и оставили после себя едкий дымок.
— Полиция, — в панике звонил один главных менеджеров. — Помогите, нас штурмуют.
— Конечно, мы поможем вам, — раздался вежливый голос дежурного полицейского.
— Поможите?
— Да, конечно, но в данный момент наш транспорт не на ходу, поэтому ожидайте.
— Да вы издеваетесь?!
— Нисколько, просто сейчас не можем вам помочь.
В демократичной республике пылали костры. Народ стрелял в воздух из ружей и автоматов Калашникова, которых достали из уже совсем древних музеев. А на одной из площадей дожидались расстрела местные работники корпорации S-T-I-K-S, которые просто не успели сбежать во время.
— Еврей, сколько у нас припасов? — поинтересовалась Саша.
— Таки да, прекрасная Александра.
— Еврей, не паясничай, я серьёзно спрашиваю.
— Хорошо, — спокойно ответил Еврей. — Еда и вода с живчиком рассчитаны на световой год на тысячу человек. Только какой в этом смысл, если мы покинем это место? Что говорить до особого запаса, то ты знаешь сама, на сколько человек он рассчитан — как раз на пять тысяч.
— Забудь. Просто минутная слабость.
— Я понимаю тебя. Это нормально.
Грин медленно спускался вниз на аварийной капсуле. Следом за ней спускались ещё несколько тысяч капсул. Это было самое узкое место в плане — сейчас они были уязвимы, очень уязвимы, поэтому Батя и его команда спешно наводили шороху устраивая шум, и стараясь всячески обезопасить операцию. Самым опасным противником сейчас были внешники — только у них было оружие класса земля-воздух, земля-земля и воздух-воздух. Грин замер у стекла. Ему было ради чего сюда спешить.
— Эй, Боб, радар просто бесится, — повернулся один из внешников центральной станции к напарнику. — Он показывает буквально кучу объектов в небе. Что это такое? Обстрел?
— Нет, не похоже, — подорвался к монитору седой мужчина.
По помещениям громко провыла серена.
— Общий сбор, живее!
Подскочив оба внешника за двадцать минут прибыли в общий зал для совещаний.
— Внимание! Всем приказ из головного пункта! — рявкнул седой генерал. — Уничтожить всё, что имеем сейчас, и так, чтобы не осталось никаких следов — уничтожаем всё — органы, концентраты, разделанные трупы, оружие со следами ДНК и все подобные вещи! У нас есть шесть часов, чтобы избавиться от всего этого! Покинуть места! Живо!
Сабина сидела на совещании среди остальных членов секты Килдингов. Всего секта насчитывала несколько сотен человек. Первым выступал Пастырь, человек, находился здесь предоставляя Институт.
— Мой человек сообщил, что Батя и остальные планируют операцию. Слухи которые доходили до нас оказались сильно приуменьшены. Рой и остальные не умерли, не пропали без вести и не занимаются неизвестно чем, они прорвались наружу из Улья получив способ вылечить вирус, и планируют спуститься сюда, чтобы вытащить остальных. Эта та версия, которую рассказал мой шпион. По другой версии они смогли сторговаться с внешниками, и те собираются прислать им очень крупный груз.
— Тогда мы просто двинемся и забирём это.
Пастырь кивнул не став говорить в слух всего что думал. Лучше всего он умел делать одно — договариваться.
Капсула с Грином аккуратно приземлилась на землю. Грин аккуратно нажал на крепления позволяя щитку открыться, а к нему уже двигалось несколько БТР-ов и несколько отрядов. Первым домчался боевой мотоцикл с люлькой и установленным на него пулемётом и фугасным огнемётом. за рулём была уже знакомая двойка которая подобрала его в Улье в его самые первые дни — Пейн и Ифрит.
— Грин, живой! — радостно вскрикнул Ифрит.
— Здорово, прям сто лет тебя не видел, — впервые улыбнулся Пейн. — Ты в этом скафандре прям как внешник.
— А ты забыл? Я и есть внешник.
— Нет, ты не внешник, ты наш, — отрезал Пейн. — Там тебя уже дождались — шустрый ты однако мужик — про тебя женщины твои говорят, и сейчас Света к ним присоединилась.
— Какие женщины?
— Как какие? Женя с Ритой.
— Присоединился президент Венесуэллы, — устало закончил Гробовщик. — Пока только одной политический бред. И это не последняя новость — присоединяются другие страны. Кто-то действительно помогает, кто-то помогает только на словах.
— Всё как обычно, — констатировал Рой. — Мне на почту приходят письма от S-T-I-K-S-A. Cначало писали только угрозы, теперь предлагают деньги и прочую лабуду, чтобы мы прекратили свою деятельность и вообще помогли им разгрести всё то дерьмо, в которое они сейчас вляпались.
— Пусть говорят, — пожал плечами Гробовщик. — Это ещё цветочки.
— Цветочки? Да их там сжигают в нескольких странах.
— Ты и сам знаешь, что это цветочки.
— Знаю. Как ты там говорил с Волковом? К военному оружию они не имеют доступа, чтобы избавиться от нас?
— Именно. Но не забывай про гражданские способы.
В ответ Гробовщик только усмехнулся..
Глава двенадцатая. Снова Улей
Грин открыл глаза. Кругом был до боли знакомый пейзаж — разорванный клочками ландшафт, который собрали словно в случайном порядке выдергивая из разных частей город. Тот же потрескавшийся асфальт, те же разбитые окна. Где-то за углом показался ковыляющий медляк. Кое-где до сих пор стлался зеленоватый туман.
Грин почувствовал себя так, словно вернулся в концлагерь из которого вышел давным-давно. Причем вернулся по собственной воле. Только вокруг было что-то не то, голова пока не соображала, что именно и слегка кружилась.
Он аккуратно оглянулся еще раз. Ничего напоминающего стаб рядом не было, и даже вдалеке ничего не видалось. Вторая странность заключалась в том, что рядом не было остальных капсул, которые должны были приземлиться рядом с ним. Что произошло?
Какая бы неведомая хрень не происходила следует сначала убраться подальше от открытого пространства. Метнувшись еще раз в капсулу Грин схватил объёмный рюкзак, который ему вручили для экстренного случая и первым делом схватил лежащий рядом с ним пистолет с глушителем, затем быстро достал из него устройство, которое Гробовщик назвал орлиными глазами.
На самом деле это был просто навороченный тепловизор, но Грин помнил, как такими вещами дорожили в Улье. Тепловизор в Улье был не просто глазами, он был глазами смерти. Мощный военный тепловизор стоил нескольких жемчужин — устройство от которого нельзя было спрятаться показывало абсолютно все — человеческое тело, животных, работающие моторы автомобилей какими бы бесшумными они не были, даже человеческое дыхание и газы человеческой жизнедеятельности.
От такого нельзя было спрятаться ни во тьме, ни в лесу, ни под ветошью. Даже прятаться от него в помещении могло быть опасно — тепловизор мог легко засечь горячую полоску дыхания около окна, после чего снайпер мог запросто прострелить стенку из чего-нибудь крупнокалиберного. От него не спасало ничего — ни обмазывание тела грязью, ни пленки, ни обливание холодной водой, ни гидрокостюмы, как бы в это не заставляли поверить американские фильмы.