— Мама твоя пусть думает, — отрезал мур и добавил. — Видимо, всегда. Мля, ну и попал.
— Обсудили моё психическое здоровье? — со злой иронией поинтересовалась Шпилька. — А теперь за дело.
— Выберемся — сдам тебя крёстному, пусть отшлёпает, чтоб не командовала, — пообещал Гуддини и первым полез вниз.
— Слушай, давай Проца с Гуддини отправим, — подойдя ближе, шепнул Стоун. — В таком виде он больше мешать будет.
— Твоя правда, — вынуждена была согласиться Шпилька. — Эй, Проц…
Уговаривать мура даже не пришлось, махнув рукой, он молча последовал за знахарем. Шпилька и Стоун остались одни.
Пол мясницкой был залит вспенившейся от раствора фунгицида кровью. Скафандры внешников позволяли смело передвигаться по этой мерзотной каше, но желудок то и дело содрогался от рвотных позывов. На обезображенные тела муров и заражённых Шпилька вообще старалась не смотреть.
За следующей дверью их уже ждали. Шпилька, увидев нагромождения непонятных металлических ящиков, установленных друг на друга, не успела даже задуматься, что в них. Рядом с ухом просвистела пуля, и пришлось применять ящики не по целевому назначению. Иными словами — прятаться за ними.
Уже второй раз за последние полчаса Шпилька пожалела о потерянном пистолете. А также о том, что не догадалась пересилить себя и забрать какой-нибудь ствол у дохлых муров.
— Чёрные, — прокричал ей сквозь грохот выстрелов Стоун. — Не высовывайся, я сам.
Шпилька кивнула. Толку от неё и впрямь никакого сейчас. Можно, конечно, ускориться и попытаться добежать до змеёнышей, но что с ним делать дальше? В рукопашной у Шпильки нет шансов даже с одним противником. А их там явно больше.
Поток мыслей прервался металлическим скрежетом, и в одном из ящиков, за которыми Шпилька пряталась, образовалась дырка — видимо, внешники прихватили с собой не только пистолеты, но и что-то крупнокалиберное.
Из ящика на пол посыпалась бледно-розовая пыль. Шпилька подняла глаза. На боку ящика, прямо рядом с пробоиной, чернела выведенная по трафарету надпись:
«F-217».
Вот так-так, это что же, та самая эфка?
— Стоун, — позвала Шпилька и, заметив, что клокстоппер обернулся, ткнула пальцем в сыплющийся из ящика порошок, а затем показала на своё обожжённое лицо.
— Понял, — одними губами произнёс Стоун и вновь сосредоточился на стрельбе.
Шпилька не знала, сколько внешников противостояло им. Не один и даже не двое — слишком плотный огонь те обрушили на иммунных. Покосилась на тонкой струйкой высыпающуюся из ящика эфку — жаль, но против внешников она бесполезна. Нужно что-то придумать, в одиночку Стоуну не справиться.
Пока она думала, клокстоппер решился действовать. Ускорившись, он вынырнул из-за укрытия и расплывчатой тенью метнулся к внешникам, едва не обгоняя выпущенные им самим пули. Шпилька, поколебавшись лишь мгновение, рванула за ним.
Внешников было шестеро. Двое уже оседали безвольными куклами на пол. Третий вскидывал крупнокалиберную винтовку, но, судя по положению тела — шея и плечи отставлены назад, голова наклонена вперёд, — он был уже не жилец.
Оставалось ещё трое, но на них ускорения не хватило ни Стоуну, ни Шпильке. Клокстоппер, отбросив разряженный пистолет, сцепился врукопашную с одним, второму обессилевшая Шпилька без затей бросилась под ноги. Третий отступил на шаг, прицелился в Шпильку — она показалась ему более простой мишенью, чем Стоун. Шпилька — откуда только силы взялись? — перекатилась в сторону, а там, где она только что была, в бетон ударила пуля, с визгом рикошета ушедшая под углом вверх.
Второй выстрел почему-то ушёл в потолок. Шпилька вскочила, походя врезав по рёбрам второму внешнику, чтоб лежал и не дёргался. И с удивлением уставилась на повисшую на плечах внешника голую блондинку с длинными растрёпанными волосами.
Задумываться, откуда пришла помощь, было некогда. Шпилька обернулась к предпринимающему ещё одну попытку подняться внешнику. Наступила на руку, которой тот тянулся к выроненной винтовке. И с удовольствием надавила.
— Пушки детям — не игрушки. Брось бяку!
Внешник взвыл — скафандр защищал его от спор грибка, но не от физического воздействия. Шпилька обеими руками ухватилась за идущий к шлему шланг и дёрнула. Зашипел выходящий воздух.
— Если повезёт — скоро заурчишь. А если нет — сочувствую. Местные скорее последнего продажного мура простят, чем тебя.
Подняла с пола винтовку и столкнулась взглядами с блондинкой.
— Да чтоб тебя! — с непередаваемым выражением выдала блондинка.
— Ли? — не поверила своим глазам Шпилька. — Ты же собиралась валить подальше.
— Да я попыталась! Прибилась к торговому каравану, вроде и к стронгам твоим они собирались заглянуть. Думала, раз так — передам, что от тебя услышала. А хрен там! Через полчаса на чёрных нарвались. Большей части каравана сразу хана пришла, а тех, кто выжил, сюда забрали. Я надеялась, что хоть ты им в руки не дашься.
— Пришлось, — пожала плечами Шпилька. — Чтоб последнего вашего не взяли. Курьера.
— Фарта? Он что, всё-таки ушёл? — вытаращилась блондинка.
Шпилька кивнула.
— И, судя по всему, добрался до стронгов.
— То есть это они по нам долбят, да?
Шпилька, устало улыбнувшись, кивнула снова.
— Ну тогда хотя бы понятно, почему эти грёбаные распылители включились, — хмыкнула Ли, пальцем показав на ожоги на плечах. — Знать бы ещё, кто их выключил.
— Один… рейдер. Он с Гуддини пошёл наружу.
— Даже спрашивать не буду, как. Выберемся — покажешь его. Расцелую, — пообещала блондинка.
— Это вряд ли, — не удержавшись, хмыкнула Шпилька.
— Почему ты одна? — подошёл запыхавшийся Стоун и резко смутился, заметив, что из одежды на Ли нет ничего, кроме костюма Евы. — Остальные где?
— А ты, я смотрю, до операционной так и не доехал, — усмехнулась Ли. — Сцепились с охраной.
— С мурами? А их разве не окатило этим? — ткнула в потолок Шпилька.
— Не-а. Распылители только в камерах. Но там не только муры, этих, — Ли со злостью пнула неподвижно застывшего у её ног внешника, — тоже полно.
Шпилька и Стоун переглянулись.
— А ты почему здесь, а не вместе со всеми? — уточнила Шпилька.
— Камера с краю, — отмахнулась та. — Вон, свежак подтвердит, соседями были. Когда замки открылись, все с себя одежду постягивали и рванули на выход. А там охрана. Меня оттолкнули, сказали валить, пока могу. Ну, я не стала спорить. Кстати, ты не возражаешь, если я заберу?
Ли глазами указала на винтовку внешника, которому Шпилька разгерметизировала скафандр.
— При условии, что с нами пойдёшь, — нахмурилась Шпилька. — Замки не только на камерах открылись, но и в мясницких. Включая ту, в которую недавно элиту живую приволокли.
— Хреново дело, — сжала зубы Ли. — Вторая мясницкая, говорят, через стену от фермы. А элитная где?
— Между второй и оружейкой.
— Хана! — коротко прокомментировала Ли. — Ладно, пошли. Надо предупредить, чтоб никто не пытался месть устроить.
До фермы пришлось пройти ещё один коридор, в котором Ли удачно подстрелила парочку муров. А дальше начался форменный ад.
Ферма представляла из себя помещение, отдалённо напоминающее тюрьму из американских фильмов. Ряд дверей по периметру, выше ещё два яруса балконов с камерами, металлические лестницы по обе стороны от входа, зарешечённые лампы. И везде яростно дерущиеся люди.
Выстрелов почти не было — ни внешникам, ни мурам было уже не до оружия, доноры превосходили охрану числом и были очень, очень злы. На полу уже лежал с десяток трупов, и у Шпильки при виде их сжалось сердце — три тела были голыми.
— Мля, не прицелиться, — с сожалением пробормотала Ли.
— Мы со Стоуном пойдём по балконам, попробуем в упор стрелять. А ты прикрывай, — решительно скомандовала Шпилька и, вскинув к плечу отобранный у внешников автомат, трусцой побежала вправо.
Первому попавшемуся на пути змеёнышу, боровшемуся с голым, с ног до головы покрытым ожогами донором, она попросту прострелила ногу. Мужик не растерялся — крякнул и перевалил внешника через перила. Озадаченно уставился на Шпильку.
— Свои, — подмигнула она. — Надо быстрее тут разобраться и уходить. Заражённые на подходе, а снаружи ждут стронги.
Внизу коротко грохнул выстрел — Ли всё-таки сумела найти подходящую для крупнокалиберной винтовки мишень.
Обожжённый донор коротко кивнул и тут же ввязался в ближайшую драку. Шпилька помчалась дальше, стараясь по мере сил помогать своим и мешать чужим.
Следующими, на кого она наткнулась, оказались Крош и Шпон. Эти неплохо справлялись сами.
— Уходите! Скорее! Снаружи встретят стронги. И заберите всех, кого сможете, — не сбавляя скорости, бросила она им.
— А ты куда? — в спину ей крикнул Шпон, но вопрос остался без ответа.
«Ну где же ты, Танк?» — думала Шпилька, вглядываясь в дерущуюся толпу.
И вдруг в противоположном конце фермы, на третьем ярусе, увидела снайпера. Первым желанием было вскинуть автомат и выстрелить, но Шпилька прекрасно понимала, что то, что у неё в руках — не подаренный Адой идеально пристреленный двести третий, так что повторить стрельбу, как в той деревеньке, едва ли получится. Да и снайпер не дурак, лежит так, что снизу виден только ствол и голова.
Странно, кстати, по бокам от него спокойненько себе раздают тумаки мурам четверо привычно уже голых доноров, а пятый, с зажатым в руках пистолетом, занимается тем, что старается не подпускать к ним особо лихих сотоварищей Проца. Получается, снайпер тоже свой, из иммунных.
Засмотревшись на уж больно слаженно работающую команду, Шпилька едва не пропустила нападение на саму себя. Спас её ещё один донор — высокая женщина с некрасивыми, слишком резкими чертами лица и излишне мускулистым телом.
— Не знаю, где костюмчик успела нарыть, но в нём рискуешь под пулю попасть, — низким, грубым голосом сказала она.
— А вы как определили, что я не из них? — не сдержала любопытства Шпилька. — Меня на ферму не успели отправить, никто моего лица тут не видел, кроме Стоуна и Ли.