— Вот её келья.
Вхожу и чуть не падаю от щемящего чувства страха.
Господи, упаси меня от такой участи, сестра выглядит, как живой труп. Бледная, вокруг глаз чёрные круги, губы искусаны в кровь. Тощая и вся в слезах.
Даже не знаю, что делать, как ей помочь, но Марсела, увидев меня сразу всё поставила на свои места:
— Это искупление. Но я поправлюсь и уеду к матери в Милан, теперь денег у меня хватит.
— Марсела, ты продала ребёнка.
— Да, продала! Бездетной паре из Германии. Очень богатые, не чета нам!
Малышка не будет знать нищеты! Они давно хотели ребёнка, и с радостью забрали младенца. Тебя это не касается.
— Отлично, тогда я ухожу! Нам больше не о чем говорить. Твоя подлость запредельная, так не поступают с родными людьми! — начинаю выговаривать, но опомнилась, махнула на неё рукой, жаль потраченного времени. Понимаю, что малыша я уже не смогу найти, эти люди впереди нас на два-три дня. В любом случае, в полицию я сообщу, не успеваю выйти, как слышу вслед:
— Это я её убила! — крикнула Марсела, стоило мне приоткрыть дверь. А я сначала даже не поняла, о ком она говорит. Поворачиваюсь и вижу на лице «сестры» довольную улыбку.
Глава 38. Чёрный день перед стартом
— Ненормальная! Кого ты убила? По тебе психушка плачет, — шепчу в ответ, не совсем понимая, о чём говорит Марсела.
— Ингрид! Я толкнула её с лестницы, чтобы она не родила тебе брата, Ингрид скатилась кубарем, простонала что-то там, и всё! Ненавижу! Еретичка, она еретичка! Из-за неё мой отец выгнал маму!
— Ты конченая мразь. Он привёл в дом Ингрид через два года после того, как твоя мамашка сбежала с гвардейцем. У тёти есть доказательства, письма отца с запросом на розыск. Ингрид заботилась о тебе, как о дочери. Она любила тебя, об этом знают все. Но только не ты. Убить беременную женщину, ты не просто преступница, ты садистка, маньячка и ненормальная! Господи! Какая же ты мразь.
Я не могу остановить потока гнева, пусть даже не помню Ингрид, но сам факт осмысленного поступка меня взбесил.
— Она шлюха. Ты незаконнорождённая! Вы проститутки!
— Зато ты честная торговка детьми! Прикажу сёстрам запереть тебя и напишу прошение, к тебе пришлют дознавателя, малыша найдут, и тогда вам не поздоровится!
— Зато и ты никогда не будешь счастлива, зная о том, что случилось с матерью. Я отомстила за честь моей семьи, отомстила отцу за измену.
Она перешла на визг, так хотелось придушить её этой серой подушкой, наполненной сеном. Но единственное, что смогла, вышла и попросила запереть ненормальную.
— Я попрошу нашего адвоката заняться этим делом, — она призналась в страшном преступлении. Теперь вы отвечаете за то, чтобы эта преступница не скрылась. Вы сразу должны были сообщить о продаже!
— Простите, госпожа, но её привезли к нам, и сразу сестра поспешила к вам! Мы не успели, грех-то какой, — другая монашка перекрестилась, они прекрасно понимают, что продажа младенца просто так и им не сойдёт с рук, если только дознаватель, заподозрит соучастие.
Жульет подхватила меня и вывела из лазарета. Назад мы возвращаемся пешком.
Не могу и слова сказать. И такая гадость случилась перед стартом.
Сколько ненависти в этой ненормальной.
Господи, только бы её дети не унаследовали нрав матери.
— Госпожа, вам плохо?
— Да, Жульет. Но лучше пройтись, так отпустит быстрее, мне надо встретиться с де Анджело и рассказать ему о преступлении Марселы. Ей же было около тринадцати лет, когда она толкнула маму с лестницы. Какая же мразь.
Не могу справиться с эмоциями. Холодный пот выступает по телу, знаю это липкое состояние, завтра старт, а я заболеваю.
Хочется рыдать. Как не повезло Кэтрин с сестрой. Она же не просто всё разрушила, она прямо сейчас выбила нашу последнюю надежду.
Хотя нет. Последняя надежда — это Роберт. Если я слягу с горячкой, то ему придётся биться одному. Всхлипываю, рукавом вытираю глаза, не могу остановить, слёз.
Жульет обняла меня: мы так и стоим на обочине, я рыдаю, а она утешает.
— Дамы, у вас что-то случилось? Могу подвезти, садитесь. У меня карета простенькая, но хоть не пешком.
Пожилой извозчик быстро довёз нас до дома. Матильда уже вернулась из города и Жульет сама пересказала ужасный разговор с Марселой и через час к нам приехал доктор. Откачивать тётю от приступа повышенного давления и меня от нервного срыва. Потом приехал барон, а ещё позже де Анджело. В маленьком домике не протолкнуться.
Жульет взяла на себя всё руководство домом. А меня заставили спать, но я знаю способ лучше.
— Барон, отвезите меня в баню к Роберту, пусть натопят погорячее, мне нужно смыть с себя эту гадость, какую я узнала о семье. Если сейчас лягу в постель, то не встану завтра. Знаю себя.
— Как скажешь, дорогая, но тебе в любом случае придётся отказаться от гонок.
Всё, что случилось сегодня — ужасно, даже для меня. Детям, думаю, такие вещи лучше не рассказывать.
— Ох, барон, посмотрите на меня и тётю, мы еле живы, а уж малышам вообще тяжко пережить эту катастрофу. Их мать преступница. Я обязана прервать эту цепь неудач!
Собрала чистую простую одежду, домашнее платье и бельё, полотенца и простыни, шампунь и баночку душистого мёда. Это всё, что мне сейчас нужно.
Через два часа я уже парюсь в шикарной бане Роберта, моюсь и оживаю. Кажется, что с меня сейчас сваливается такой тяжёлый груз, как я вообще ходила-то в эти дни?
Вытираюсь, одеваюсь, на голову полотенце и сажусь в небольшой столовой отдыхать.
Роберт заварил ароматный травяной чай.
— Как ты? Лучше? — его испуганный взгляд заставляет задуматься о своём виде.
Если я похожа на приведение, то они не позволят мне завтра сесть за руль. Нельзя дать им повод усомниться.
— Уже значительно лучше. По большому счёту, это же не моя родная мама, а Кэтрин. Я понимаю, что это ужасное событие, и к детям привязалась. А теперь такие новости. И всё решает тётя. Однако мне надо ехать, пойми, если я не проеду, то станет только хуже.
Пью чай с мёдом и пытаюсь убедить компаньона в своей адекватности.
— Мы с бароном все рассчитали. Смотри, я со старта выезжаю с Эриком, он играет твою роль, у вас будет даже одежда одинаковая. Потом Эд на нашей второй машине привезёт тебя на развилку. Эрик уступает тебе место, и мы едем вдвоём.
— Но ты тяжёлый, машина поедет медленнее, — пытаюсь протестовать, хотя в душе я уже согласилась с этим планом.
— Нет! Ты не сможешь одна. Скажу больше, мы возьмём оружие, гонка обещает быть опасной. Там многие едут вдвоём. У герцога машина на полтонны тяжелее нашей. У короля тоже тяжеловоз. Так что мы в любом случае в фаворе. Не спорь!
— Не буду! Как скажешь! — снимаю полотенце с головы, и мокрые волосы рассыпаются по плечам. Роберт улыбнулся, вздохнул и вышел. Всё же мы не пара, чтобы вот так вместе чаёвничать после бани.
Через час вернулся барон, забрал меня домой к тёте и когда мы уже отъехали от мастерской, прошептал.
— Она умерла. Дознаватель успел снять показания, а потом её начало трясти, и всё, Марселы больше нет. Её похоронят там же, у монастыря, как преступницу.
Сожалею.
— Пока не хочу думать о ней. Она сама всё это сделала с собой. Теперь важно, чтобы на детях эта цепь злобы прервалась и осталась в прошлом. И завтра я всё сделаю для этого.
Шепчу, после бани у меня пока нет сил на бурю эмоций, сейчас я готовлюсь победить. Иначе...
— Нам повезло, что ты есть, Кэти, очень повезло! Я буду молиться за тебя! — от барона услышать такие слова бесценно, стало как-то очень тепло, страх и горечь отступили. Я живая и всё смогу...
Глава 39. Камень
Разумеется, ночью мы плохо спали, сказались переживания и волнение перед стартом. Утром я встала сама, без побудки Жульет. Оделась в мужскую одежду, волосы спрятала под короткий парик.
Есть не хочется, но надо. Лёгкий завтрак на кухне, сама собрала с собой небольшую корзину с едой, воду, салфетки, крем, перчатки. Часы, подаренные вчера бароном. Немного подумав, и плед, кто его знает, дорога непростая, если сломаюсь, то придётся ждать помощь, не хочу мёрзнуть.
Хотела сбежать до того, как тётя проснётся. Но она вышла ко мне.
— Кэти, я очень тебя люблю. Умоляю, хватит нам и одной могилы. Бог с ними с деньгами, мы уедем в Италию.
— Дорогая тётя, Кайл сказал, что мы поедем вдвоём с Робертом. Так что всё будет хорошо. Обещаю. Я как запасной водитель и штурман.
— Благословляю тебя, моя девочка! Сделай этим занудам баранью рожу! Пусть проклятый герцог подавится третьим местом, — неожиданно Матильда проявила свой азарт. Я даже удивилась её ненависти и обрадовалась, что она меня поддержала без условностей и оговорок. Это очень важно для меня сейчас.
— Козью морду! Надо говорить! Сделаю! Люблю тебя, дорогая моя! Очень люблю и не хочу расстраивать, если станет опасно — сойдём с дистанции! Всё, Эд приехал. Я побежала.
Тётя поцеловала меня, и я вышла из дома. Снова слёзы. В таком состоянии только ехать.
— Мадам! Вы готовы? — Эд приоткрыл дверь, эта машина уродливая, но тоже довольно мощная. Но другой у нас нет, а приехать на место, где я поменяюсь местами с Эриком надо. У барона сейчас других дел полно.
— Да, поехали! Да пребудет с нами сила!
Мы ехали довольно быстро, я даже задремала на ровном участке. Старт уже прошёл. Гонка началась и по моим расчётам первые участники должны проехать, мимо нас примерно через час. Может, и раньше.
Сердце начинает колотиться с бешеной силой. А с другой стороны, мне именно этого адреналина хочется. Выплеснуть в дорогу всё то, что накопилось за время с момента, как я поймала козла Илью на измене. Моя смерть, и всё, что случилось со мной тут! Не успеваю подумать о короле, как вижу его приметную машину. Он первый!
Мы стоим за кустами, чтобы никто не увидел, что мы задумали. Смотрю в бинокль.
Второй - герцог. Потом тот урод, что напугал меня на автодроме. Точно он. Сердце убежало в пятки, я поняла, что сейчас со мной никто не собирается церемониться, и если этому козлу захочется, то он просто столкнёт меня с дороги, и глазом не моргнёт. Но я молчу, ничего не говорю Эду, ему эти тонкости знать не нужно!