— Так это ты меня спасла? — беру руки девушки в свои и крепко пожимаю.
— Да, меня отправили за сливками, а я схватила узелок со своим вторым платьем и бегом сюда, ваша тётушка как раз куда-то собиралась выезжать в экипаже, вот и помчалась вас спасать. Очень надеюсь, что мадам Матильда не откажет мне в месте, боюсь оказаться на улице, иначе меня снова заберут в работный дом. Я так жалостливо посмотрела на тётушку, что той ничего не оставалось, как ответить:
— У тебя через день начнётся выплата ренты, денег немного, но на личную горничную хватит, вот и плати.
— С радостью! — шепчу, надо же, первое, на что я потратилась в этом мире, оказалась личная горничная. У богатых свои причуды, знать бы курс местной валюты. Примерно две тысячи франков, много это или мало, и две тысячи в месяц или в год? Надо бы поинтересоваться у Матильды.
Пока голове крутятся меркантильные мысли, успеваем войти в дом, по приказу тётушки мне сразу показали комнату, а для Анны нашлась отличная кровать в мансарде, которую ей придётся делить с другой девушкой. И судя по радости моей служанки, она счастлива, кровать с настоящим матрасом, свой комод и два рабочих платья в подарок.
Со мной всё оказалось не так радужно. После сытного обеда, тётушка прижала палец к губам и так долго разглядывала меня, что захотелось встать и сбежать.
Однако постеснялась спросить, что именно её заботит в моём образе, оказалось всё.
— Ох, дитя! Ты так хороша собой, но стерва Марсела права, это слишком экзотичная внешность для нашего пуританского общества. Для сцены, если петь соло-арии вне спектакля, это неплохо, публика любит диковинных актрисок, но для жизни нам нужно что-то придумать с твоим богатством.
— Постричь на лысо? — испугалась я и так мило хлопаю ресничками, что тетя невольно рассмеялась.
— Нет милая, так радикально мы действовать не имеем право! Кто мы такие, чтобы уничтожать то, что Бог решил произвести на свет, может, ты радость для ангелов и они любуются твоей красотой.
На этих словах я прослезилась, ни в одной из своих жизней я не слышала такого искреннего и изысканного комплимента. Кажется, я влюбляюсь в эту неординарную личность, какой узнаю Матильду.
— Парим Нас спасёт парик. И у меня есть оный, — не успеваю сообразить, как она трижды хлопнула в ладоши и даёт распоряжения своей горничной.
Через десять минут меня проводили в артистический будуар-гримёрку, всё как в театре, очень впечатляет. Но рассматривать афиши не позволили, проворная женщина, очень профессионально взялась за работу. Принесла голубое платье своей хозяйки, комплект белья и подъюбников. Довольно долго из-за моей абсолютной неопытности, происходило таинство преобразования нищенки в мещанку.
— Это платье, мадемуазель, вам очень к лицу, — позже пойму, что по обращению в этом мире можно понять национальность. Жульет — француженка и в моде отлично разбирается. Её стараниями платье село на мне, как влитое.
— Благодарю, — интересно, что она собирается сделать с причёской.
Через пять минут мои кудри спрятаны под плотную сеточку, ещё мгновение и вот я уже не рыжая бестия, а вполне консервативная шатенка.
— что скажешь, Кэтрин? Ах, как чудесно смотрятся эти волосы. Прошу заметить, это не конский хвост, а настоящие волосы, блоха не сидела! — из-за спины слышу комментарий тёти и не могу удержаться от смеха.
— Это хорошо, что не сидела, не люблю блох.
— И я не люблю! Сейчас Жульет сделает причёску и не будем терять время, прокатимся по городу, навестим мою любимую модистку, шляпницу, башмачника и стряпчего, надо составить прошение в канцелярию, на взыскание твоей доли наследства.
— А мне могут отказать? — на последнем пункте я немного заволновалась.
— Нет. Брат ответственный мужчина, царствие ему небесное, копию документа передал на хранение мне, знал, какая жадная Марсела. Я даже не догадывалась, что она привезла тебя с фермы и держит взаперти дома, — в голосе тётушки виноватые нотки, а я понимаю, что преступники тут совсем другие люди, и вот им вообще не стыдно.
Но я ничего не знаю о делах своей семьи:
— Простите, после снотворного я ничего не помню, думаю, что Фабио меня отравил, но Анна привела в чувство.
— Какой гад! Марсела достойна такого мужа. Они два сапога пара! — проворчала Матильда. Тем временем Жульет закончила с причёской, на огромную шпильку приколола милую шляпку, и мы поспешили в центр, заниматься моим гардеробом.
Стоило сесть в карету, как тётя сделалась серьёзной, театрально наклонила голову, рука застыла в философском жесте, и я услышала её грандиозные идеи на счёт меня.
— Есть один барон на примете, весьма почтенный джентльмен, не толстый, не лысый, высокий, имеет хороший доход и состояние вполне приличное, насколько не изменяет моя память, возраст вполне дееспособный, пятьдесят пять —шестьдесят лет, и самый приятный недостаток…
Она замолчала, а я выдала свою версию и рассмешила её.
— Пьет?
— Асха-ха! Если бы! Нет, слегка зануда, мизантроп, и сердечник — это идеальное сочетание качеств жениха для незавидной невесты.
Моё настроение скисло, как молоко. С чего бы выходить замуж за мужчину в трое старше, да ещё мизантропа и сердечника. Но она права, как ни крути, я самая незавидная невеста, от меня даже священник отказался с мизерным чем-то там, наверное, детородным органом.
— Дитя, такой муж быстро помрёт, ты получишь его титул, наследство и статус вдовы, поверь, тогда ты поймёшь, как прекрасна жизнь и стоило год-другой послушать ворчание престарелого мизантропа. Это всего лишь цена свободы!
Чтобы не расстраивать тётю кислой физиономией, отворачиваюсь в окно и с любопытством рассматриваю улицы города. Так и не узнала, куда попала, кроме того, что это Швейцария, ничего не известно. Это прошлое или настоящее, другая реальность, или такая форма рая, а может, и ада для безвременно погибших невест. Но я боюсь спросить у тёти, она же подумает обо мне невесть что, а я не хочу её разочаровывать.
— Надо найти газету, по возможности свежую, и тогда хоть немного сориентируюсь в пространстве, — шепчу себе под нос, с любопытством разглядывая в окно экипажа улицы столицы.
Берн оказался довольно большим городом. Мне всегда казалось, что современные города пару-тройку столетий назад были намного меньше.
Однако я вижу, что моё мнение ошибочное, пусть нет высоток и типовой застройки, но это полноценный город, с довольно развитой инфраструктурой. Есть даже автомобили, очень похожие на первые, невероятно стильные произведения автоискусства.
А я обожаю водить. В нашем мире у меня была отличная машина, эх.
— Куда ты смотришь, Кэтрин, на эти ужасные безлошадные телеги?
— Автомобили, они потрясающе красивые, и я умею водить, — не выдерживаю и начинаю хвастаться.
— Ты? Умеешь водить? Сама? — тётушка откровенно поражена моим признанием. Но так как мне никто не позволит прокатиться, то можно и сознаться. Но, судя по её взгляду, зря я это сказала.
В этот же момент нашу карету (судя по дикому воплю кучера) подрезал один из «монстров», да ещё и нагло посигналил, успеваю заметить умопомрачительный кабриолет, белый с золотистым декором, сияющий в лучах солнца. И, боже мой, какой красавчик за рулём. В этом мире с каждой минутой всё интереснее и интереснее
5.
— Ты? Умеешь водить? Сама?
— Да, умею немного, правда, на другой модели, но даже на механике неплохо справляюсь, — это я поскромничала, на самом деле отлично вожу и опыт почти десять лет.
— Вот у барона есть автомобиль — этот аргумент стал решающим.
— Я согласна, ради его автомобиля готова выйти замуж даже за мизантропа, прокачу его с ветерком по альпийским серпантинам и стану вдовой гораздо быстрее!
Хохот Матильды заставил многих прохожих с любопытством рассматривать наш экипаж.
Тётя довольна моим решением и на этой позитивной волне заказала три великолепных платья у модистки. Та сняла с меня мерки, торжественно завела отдельную страничку в огромном фолианте:
«Кэтрин де Конте»
Так, я узнала свою фамилию и, что тоже имею французские корни.
— Эта модистка лучшая, она шьёт на королевскую семью и обожает оперу, поэтому я её фаворитка, — не без гордости сообщила тётушка, когда мы вышли.
Далее нам пришлось проехать по списку Матильды, и везде её встречали как самого важного клиента. Приятное ощущение, признаться, я не ожидала, что тётя настолько значимая персона в столице.
— Стряпчий всё сделает сам и через день приедет к нам с бумагами, осталась ювелирная мастерская. Ты же понимаешь, что без приличного гарнитура, ты словно голая. На тебе может быть деликатное платье, говорящее обществу о твоей скромности, но драгоценности заявляют о статусе, что ты не простая девица-мещанка, пусть и богатая. А утончённая натура, что свойственно только элите.
— Если я правильно поняла, то существует негласный язык драгоценностей и вы хотите составить верное сообщение обществу обо мне, — меня заинтересовала эта тема. Поддержала мысль Матильды и с удивлением замечаю слёзы в её глазах. —Простите, тётя, я что-то не так сказала?
— Милая! Это гениально, а ты правда жила на ферме? Признаться, думала о тебе, как о необразованной глупышке, но как приятно осознать, насколько я ошиблась.
Кэтрин, ты алмаз, которому необходима правильная огранка. Чует моё сердце, что мы покорим этот город вновь.
В ювелирной мастерской нас встретили очень тепло. Тётя схитрила, отдала мастеру своё старое ожерелье и попросила создать из него гарнитур: тонкое колье, перстень, серьги, браслет.
Мастер предложил ещё некоторые варианты уже готовых украшений, и мы их купили.
— Ваш заказ будет готов через две недели, перед балом по случаю дня рождения короля, слишком много заказов. Но ваш я поставлю на первое место, сразу после ЕЁ Величества.
— Благодарю, мой друг — прошептала тётя по-французски и коснулась его руки.
— Мадам, не сочтите за дерзость, но у меня есть приватный разговор к вам, будьте любезны выслушать, — прошептал смущённый ювелир.