Медсестра заглянула Варе в лицо, словно проверяя ее реакцию, и тут же приветливо улыбнулась:
— Как будто мы вас не кормим здесь! И кое-что из одежды и белья привез. Заботливый такой! Любит вас, видать. Девочки сказали, он очень симпатичный. Белье привез дорогущее! Повезло вам.
Синицына молчала, но медсестра, очевидно, никаких слов от нее и не ждала. А потому продолжала свой монолог:
— Я тоже была замужем, но не совсем удачно. Сама виновата, конечно: мы как познакомились, так он сразу в меня вцепился, слова разные говорил, цветы дарил и подарочки разные делал. Я как раз в то время медицинский колледж заканчивала. Я по специальности массажист, специалист по восстановительной терапии. Ну вот, стали вместе жить, потом расписались, и сразу выяснилось, что он пьяница и бабник… А потом в Новый год он…
Дорожка повернула к елкам. И в этот момент в карманчике халата медсестры затренькал мобильник. Аля огляделась по сторонам и достала аппаратик. Остановилась и рукой показала Синицыной, чтобы та тоже остановилась.
— Добрый день, Иннокентий, — негромко произнесла она в трубку, — я сейчас более-менее свободна — у нас как раз процедуры на свежем воздухе. — Аля отвернулась от Вари и перешла на шепот: — Как раз беседую на разные темы с молодой миллионершей. Разве я вам не рассказывала, что у нас высокопоставленный контингент? Один день пребывания тысячу евро стоит. Потому что сервис исключительный, не хуже, чем на Западе. Полчасика еще с ней походим, но я все равно со смены вырваться не могу… То есть как здесь? У проходной? Новый плейер мне привезли? Так неожиданно! Но я только через полчасика смогу подскочить… Нет времени ждать? Тогда я сейчас, через пять минуточек буду на проходной.
Медсестра закончила разговор и посмотрела на Варю:
— Не хотите ли вернуться в свою комнату?
Синицына пожала плечами — ей было все равно. Но Аля посмотрела на экран своего мобильника, уточняя время.
— Или постойте здесь и никуда не уходите, — сказала она. — Стойте на этом самом месте, а я мигом!
Медсестра умчалась к елкам, нырнула в их тень; дорожка там делала очередной поворот, и вскоре розовый халатик Алевтины исчез за густыми еловыми лапами.
Синицына осталась стоять. Посмотрела на высокие транспортные ворота, на будку, в которой дежурил охранник, проверяющий машины, выезжающие с территории. Из будки вышел парень а темной униформе и быстрым шагом направился в ее сторону. Варя отвернулась, посмотрела на белый кирпичный забор, потом на виднеющийся кусочек газона с единственным шезлонгом, в котором спала та самая старушка, что обещала подарить ей пятнадцатикаратный розовый брильянт, если она выйдет замуж за ее внука… Никого из персонала рядом не было.
— Варвара Владимировна! — услышала она за своей спиной мужской шепот.
Это было так неожиданно, что Варя вздрогнула. Обернулась и увидела перед собой молодого мужчину в черной куртке охранника и надвинутой на глаза черной бейсболке с вышитым золотыми буквами словом «Клин».
— Пойдемте скорее! — сказал охранник и протянул руку, но поскольку Синицына не шелохнулась, продолжил: — Это же я, Ярослав, который у вас на вахте в офисе стоял, а потом вы меня к себе аудитором взяли.
Только теперь она узнала его:
— А как вы здесь…
Договорить не успела, потому что молодой человек схватил ее за руку и потащил за собой, и так сильно и быстро, что пришлось бежать.
Через минуту оказались возле ворот, вошли в будку. На небольшом диванчике за перегородкой лежал, скрючившись, человек в белой рубашке. Ярослав сбросил с себя куртку, накрыл ею лежащего человека, а сверху положил бейсболку с надписью «Клин»:
— Мне чужого не надо, но все равно — прости.
— М-м-м, — промычал тот в ответ. Говорить он не мог, потому что рот и нижняя часть лица были плотно завязаны широким эластичным бинтом.
Возле выхода из будки стоял автомобиль. Ярослав усадил Варю на пассажирское сиденье, а сам быстро прыгнул за руль, и автомобиль тут же рванул с места.
Все случилось настолько стремительно, что Синицына не поняла, что все-таки происходит.
— Мы куда-то спешим? — спросила она, глядя на пролетающие мимо окон деревья.
— Вообще-то да, — ответил молодой человек, — у нас есть минут сорок, чтобы оторваться как можно дальше, пока они не хватятся и не сообщат в полицию, что у них сбежала пациентка.
— Так это похищение? — улыбнулась Варя.
Ярослав посмотрел на нее и ничего не стал объяснять. Протянул руку и взял с заднего сиденья большой пакет, положил его на колени своей спутнице и приказал:
— Снимайте с себя все больничное и складывайте в пакет.
— Я не могу в машине и у вас на глазах.
— И слава богу, — кивнул молодой человек, — значит, вас не залечили окончательно.
И тут же машина, проскочив мостик через речушку, свернула на обочину, затормозив, съехала с дороги и остановилась за деревьями.
— Я выйду, а вы переодевайтесь и по возможности не теряйте времени.
Он, не выключив двигатель, вышел из салона, а Синицына заглянула в пакет. Сверху лежал светловолосый парик, под ним — летнее бирюзовое платьице, бирюзовая, густо усеянная дешевыми фианитами бейсболка, босоножки со стеклянными камушками и солнечные очки с розовыми стеклами.
Варя посмотрела за окно автомобиля. Молодой человек сидел на противоположной стороне дороги спиной к ней и рассматривал пролетающие по небу облака. Ему кто-то позвонил, он ответил, но разговор был коротким. Быстро переодевшись, Варя запихнула больничный халатик и шлепанцы в пакет и окликнула Ярослава:
— Можно ехать!
Он подошел, открыл дверь, взял пакет и понес к речушке. По пути наклонился, поднял с обочины булыжник, сунул его внутрь и, размахнувшись, бросил пакет в воду.
Вернувшись за руль, сказал:
— Прошло шесть минут. Медсестра, видимо, уже не нашла вас на том месте и теперь бежит по дорожке и смотрит по сторонам. Минуты через четыре она сообразит вернуться в клинику, чтобы проверить вашу комнату. Потом будет соображать, стоит ли искать еще или сразу сообщить начальству, на это уйдет минут десять… Потом…
Аля вскочила в проходную и уперлась в турникет. Посмотрела на рыжего охранника, который, улыбаясь, разглядывал ее с ног до головы.
— Рома, выпусти на минутку, — попросила она, — меня люди ждут.
— Ну и что? — словно удивляясь такой мелочи, произнес охранник. — Выпущу, если согласишься со мной сегодня вечер провести. Посидим в баре, попьем пивка…
— Я не пью пива.
— Могу тебя вина взять или того, что ты пьешь. Мы же с тобой земляки, а ты на меня внимания обращать не хочешь.
— Открой, — попросила девушка.
Но охранник открывать не спешил.
— Так и быть, посижу я с тобой в баре, — согласилась девушка, — но не сегодня. На сегодня у меня другие планы.
— А когда?
— Завтра. Только выпусти скорее, если меня хватятся, неприятности будут. Сам знаешь.
— Ну ладно, — смилостивился рыжий парень, — ты слово дала. Если не сдержишь, я сам тебя заложу — скажу, что постоянно во время смены за периметр бегаешь, и тогда тебе уже никто не поможет.
За проходной никого не было. Аля покрутила головой. Машин не было тоже.
Она вернулась на проходную и посмотрела на охранника:
— Меня никто не спрашивал?
— Если и спрашивал, мне-то что с того? — продолжал скалиться тот.
Медсестра еле сдержалась, чтобы не выругаться.
— Это не то, что ты думаешь, — объяснила она, — это бизнесмен один из Москвы, он здесь земли купить хочет для строительства коттеджного поселка. Я с ним случайно познакомилась, и он просил показать ему лучшие участки — боится, что ему впарят такие, которые вообще ничего не стоят.
Она еще раз посмотрела за окно, но там по-прежнему никого не было.
— Ладно, побегу, — вздохнула Аля, — а то больную без присмотра на прогулочной дорожке оставила. Еще заставят объяснительную писать.
Она хотела выйти, но охранник остановил:
— Короче, так, Алла, ты дала слово…
— Да не Алла я! Алей меня зовут. Алевтиной. Ты уж если клеишься, то хотя бы имя мое узнал!
Она набрала на своем мобильном номер и, услышав ответ, спросила:
— А ты где? А то я прибежала, а тебя нет… Поняла, спасибо. Заряжай свой телефон и сразу позвони мне — я постараюсь сегодня пораньше освободиться.
Тут разговор прервался, и Алевтина посмотрела на охранника:
— Ну!
— Типичный мажор, — произнес он, — а ты говоришь — крутой бизнесмен.
— Отдай то, что он мне передал.
Роман во весь рот улыбнулся, наклонился, достал из-под стола пакетик с небольшой коробкой внутри. Протянул пакетик медсестре.
— Крутяцкая штука, — сказал он, — я уже проверил, — за просто так такие штуки не дарят.
Аля достала коробку, раскрыла. Внутри был дорогой цифровой плейер.
— Это не подарок, а компенсация, этот бизнесмен случайно мой сломал и обещал возместить. Пусть пока коробка у тебя побудет, а то куда я с ней сунусь? Засекут меня с ней и будут задавать ненужные вопросы.
Она вышла из проходной, спрятала руку с плейером в карман халата, побежала по дорожке. И почти сразу увидела старшую медсестру Кузину, которая сделала удивленные глаза:
— А где Синицына? Ты что, ее одну оставила? Тут Рыскин прикатил, хочет ее осмотреть.
— Сейчас приведу. Она в шезлонге решила посидеть. А меня как назло прихватило.
— Давай тащи ее обратно. Не задерживайся только. Через полчаса она должна быть готова.
Алевтина побежала дальше, не вынимая из кармана руку, сжимающую новый плейер. Подарок, конечно, был шикарный, но дело не только в нем. Три дня назад она, наконец, познакомилась с парнем, о котором даже мечтать не могла. Причем и сама не сразу сообразила, как ей повезло.
Она тогда вышла из проходной и дожидалась, когда через ворота проедет служебный микроавтобус, доставлявший до поселка проживающих в нем сотрудников. И тут рядом остановилась белая иномарка. Дальше ехать было некуда, потому что дорога уперлась как раз в металлические ворота. Стекло опустилось, из машины выглянул парень в темных очках: