— Это дело вас совершенно не касается, миледи, — проворчал Дрейпер, продолжая сверлить взглядом Джоуну. — Я разберусь с этим наглым рабом!
— В Мелбери-Холле нет рабов, мистер Дрейпер. Это вы ведете себя слишком дерзко. Я слышала все, что вы только что говорили. Джоуна имеет полное право возмутиться, когда меня оскорбляют в его присутствии. — Миллисент посмотрела на Мозеса и мысленно поблагодарила Бога за то, что старик не впутывался в драку.
Лицо Мозеса было покрыто многочисленными шрамами от побоев работорговцев и бывших хозяев, подобных Уэнтуорту. Миллисент прекрасно знала, что, несмотря на высокий рост, мощное сложение и свирепый вид, Мозес был добрейшим созданием, тихим и кротким, если только кто-нибудь не пытался обидеть Джоуну.
Она вновь повернулась к Дрейперу.
— Повторяю вам, сейчас же вернитесь в дом и соберите свои вещи.
— Не раньше, чем разберусь с ним.
Управляющий шагнул к Джоуне. Мозес уже готов был броситься на Дрейпера, но Миллисент мгновенно преградила ему дорогу. Она взяла его за плечо и покачала головой, отчаянно надеясь, что вот-вот появится кто-нибудь из слуг. Миллисент боялась, что Джоуна не сумеет постоять за себя после стольких лет бесконечных побоев и унижений. Наделенный незаурядным умом, Джоуна исполнял обязанности помощника управляющего и подавал большие надежды. Он обладал блестящими способностями, но ему явно не хватало уверенности в себе. Все больше волнуясь, Миллисент бросила взгляд на тропинку. Кто-то действительно шел со стороны усадьбы. Приглядевшись, она узнала Гиббза, личного камердинера его светлости. Они виделись мельком накануне в Лондоне, сразу после свадебной церемонии.
— Хозяйка сказала, чтобы вы шли собирать свои вещи, мистер Дрейпер, — неожиданно для всех произнес Джоуна.
— Я научу тебя, как открывать свой поганый рот, скотина. Миллисент резко обернулась и увидела, как Дрейпер с силой толкнул Джоуну в грудь.
— Прекратите немедленно! — закричала она на управляющего, отчаянно цепляясь за Мозеса. Если Дрейпер ударит Джоуну, Мозес непременно его убьет. Миллисент боялась, что не сможет долго удерживать чернокожего великана. — Я приказываю вам сейчас же покинуть мой дом.
Управляющий угрожающе поднял кулак, но в следующий миг, к изумлению Миллисент, Гиббз одним стремительным движением ухватил его за ворот и швырнул на землю лицом вниз. Он проделал это с удивительной легкостью, будто сорвал с ветки подгнившее яблоко.
— Маленькая неприятность, сэр? Не желаете слушать, что вам приказывает хозяйка? — Гиббз поставил свою массивную ногу на шею Дрейпера и вдавил лицо управляющего в мерзлую землю. Камердинер графа, высокий широкоплечий шотландец с густыми черными волосами, обладал недюжинной силой. Сразу бросались в глаза его огромные кулаки и грудь, словно пивная бочка. С таким человеком лучше не шутить. Дрейпер мгновенно присмирел и утратил весь свой воинственный пыл. Это было просто поразительно. — Я слышал, ее светлость велела тебе убираться отсюда, ты, жирная тварь.
— Я как раз и собирался это сделать. Я уже ухожу, сэр. Как только вы меня отпустите.
Так и не сняв ногу с шеи управляющего и даже не ослабив нажима, Гиббз вежливо кивнул Миллисент.
— Ваши люди могут помочь мне избавиться от этого неотесанного грубияна и вышвырнуть его на дорогу в Сент-Олбанс?
— Я уверена, Джоуна и Мозес будут рады помочь вам, мистер Гиббз. — Хозяйка Мелбери-Холла повернулась к лежащему на земле управляющему. — Ваши вещи доставят на постоялый двор «Черный лебедь» в Небуорт-Виллидже. — Выражение лица Дрейпера под ногой шотландца никак нельзя было назвать счастливым. Миллисент с беспокойством посмотрела в сторону дома. — А его светлость уже внесли в дом, мистер Гиббз?
— Нет, миледи. Лорд Эйтон заснул, я оставил его в карете. Я подумал, что вы, возможно, захотите лично поприветствовать графа, прежде чем мы внесем его в дом.
— Да, конечно, — прошептала Миллисент. Она отлично понимала, как важно оказать достойный прием лорду Эйтону, но все ее мысли занимало сейчас несчастье с Охинуа, о котором успела сообщить ей Вай.
Гиббз, должно быть, догадался, о чем она думает, перехватив тревожный взгляд молодой женщины.
— Да, миледи. Когда я проходил через людскую, ваша маленькая экономка попросила меня передать вам пару слов насчет африканской служанки на кухне. Эта женщина пришла в себя, сейчас с ней все в порядке.
— Благодарю вас. — Миллисент действительно была очень признательна Гиббзу за его вмешательство. Джоуна тоже казался довольным. Она заметила, как он сгреб Дрейпера за шиворот и резко поставил на ноги, когда шотландец позволил бывшему управляющему подняться. — Думаю, мне лучше пойти во двор и поздороваться с его светлостью.
Молодая женщина свернула за угол и тут почувствовала, что холодный ветер пробирает ее до костей. Миллисент охватила дрожь. Только сейчас она заметила, что на ней нет ни шали, ни плаща, а лишь одно тонкое платье.
Во дворе уже выстроились все слуги Мелбери-Холла, приветствуя нового хозяина. Когда Миллисент прошла мимо них, из дома выскочила миссис Пейдж. Поспешно сделав хозяйке реверанс, она заняла место в общем ряду.
Слуги графа тоже стояли в ожидании. Чувствуя, что за каждым ее движением следит множество глаз, Миллисент сделала над собой усилие, чтобы скрыть свою робость. Твердым уверенным шагом она направилась к карете.
Сквозь узкую щель в занавесках трудно было хоть что-нибудь разглядеть снаружи. Казалось, что в карете никого не было, но лакей открыл вдруг дверцу.
Беспомощный и неподвижный граф лежал на полу, зажатый между двумя сиденьями в самой нелепой и вычурной позе. Он открыл глаза, а новобрачная поспешно переступила через безвольно раскинутые ноги графа и закрыла за собой дверцу. Ему не нужно было ничего объяснять. Миллисент прекрасно понимала, что новый хозяин Мелбери-Холла не должен предстать перед своими слугами в таком виде.
— Мне очень жаль, милорд. Вы упали с подушек. — Она отчаянно предпринимала неуклюжие попытки поднять графа в тесной карете, попробовала согнуть его ноги в коленях, но у нее ничего не получалось. — Путешествие из Лондона в карете так утомительно, да и дороги у нас в ужасном состоянии. Словом, нет ничего хуже такой вот долгой поездки, да к тому же в незнакомое место…
Миллисент понимала, что болтает без умолку и несет полнейший вздор, но чувствовала себя крайне неловко, оттого что сразу не уделила графу должного внимания. Его пристальный взгляд смутил ее окончательно. Молодая женщина согнулась в три погибели в узком просвете между сиденьями и попыталась нащупать правую руку Эйтона.
— Будьте добры, обхватите меня за шею, тогда я смогу освободить вторую вашу руку. — Граф ничего не ответил. Миллисент робко вгляделась в его бородатое лицо. Выражение голубых глаз Лайона можно было назвать устрашающим, но она решила, что это скорее всего объясняется болью, которую он, несомненно, испытывал. Эта догадка придала Миллисент твердости. — Пожалуйста, милорд. Если бы вы смогли хотя бы…
— Гиббз. Найдите его.
Миллисент облегченно вздохнула, добившись хоть какого-то ответа.
— Он сейчас придет, но…
— Приведите Гиббза, — повторил он громче.
— Я не собираюсь нести вас в дом сама; просто подумала, что вам было бы намного удобнее, если б вы смогли сесть на подушки. — Миллисент внезапно замолчала, чувствуя себя лгуньей, ведь она не сказала всей правды.
На какое-то мгновение она мысленно перенеслась в прошлое, когда сама сидела в карете, жестоко избитая Уэнтуортом, в отчаянии пряча лицо от любопытных взглядов уличных прохожих. Миллисент привыкла утаивать правду — ведь это был единственный способ избежать вспышек ярости и недовольства мужа. Но положение графа Эйтона ничем не напоминало ее собственное.
— Простите, милорд, я начала действовать не подумав. — Она отодвинулась от Лайона и присела на краешек сиденья. — У меня возникли неприятности с одним из моих работников. Ваш камердинер был настолько любезен, что вызвался мне помочь. Он должен вот-вот прийти.
— Гиббз!
Громкий крик Эйтона буквально оглушил Миллисент. Перед ней на миг возникло страшное видение сквайра Уэнтуорта с багровым лицом, вздувшимися жилами на шее и стиснутыми кулаками, занесенными над ее головой. Миллисент уже была готова распахнуть дверцу кареты и выпрыгнуть, но тут же попыталась отогнать этот навязчивый кошмар. В окошко ей были видны любопытные лица выстроившихся во дворе слуг.
— Я же говорю вам, что он сейчас появится, милорд, — сказала она нарочито спокойным тоном.
— Гиббз!
Бессильный гнев в голосе графа заставил Миллисент вскочить с края подушки. Она снова склонилась над Лайоном, исполненная решимости действовать.
— Скажите, как я могу помочь вам. Это ведь ваша рука, не так ли? — Миллисент не стала больше просить графа ни о чем, а вместо этого обхватила его за талию и попробовала приподнять и освободить покалеченную руку, но все ее усилия оказались тщетными. Миллисент не хватало сил, чтобы сдвинуть Лайона с места. Сам же он не делал ничего, чтобы помочь ей. И все же она не оставляла попыток.
Когда Гиббз минуту спустя рывком распахнул дверцу кареты, Миллисент лежала на полу, обхватив руками лорда Эйтона. Их тела сплелись в один клубок. Лицо молодой женщины пылало, волосы, когда-то собранные в узел на затылке, разметались, платье измялось и перекрутилось. Тяжело дыша, она подняла голову и бросила беспомощный взгляд на камердинера. Он замер на подножке, удивленно подняв брови от неожиданности.
— Прошу прощения, миледи, я не знал, что ваш медовый месяц начнется так скоро.
Глава 5
Немного позднее Миллисент сообщила экономке:
— С ними нет врача, но, по словам мистера Гиббза, некий доктор Паркер будет приезжать сюда два раза в месяц из Лондона на пару дней, чтобы осмотреть графа. А пока я устрою Охинуа в комнате, которую вы приготовили для доктора. — К чести Мэри, она и ухом не повела, когда хозяйка предложила поселить негритянку в одной из комнат для гостей.