– Вот ты где! – громко сказал Тим, появившись из-за угла в самый неподходящий момент и застав меня врасплох.
Зачем так орать?
– Наконец-то, – улыбнулась я, натягивая на лицо маску беззаботности, – а я тебя везде искала!
В несколько шагов преодолела расстояние до него, схватила под руку и потащила прочь.
– Я вообще-то у себя был, – недоверчиво глядя на меня, проворчал Тим.
– Да? – хихикнула я. – Вот туда-то я и не догадалась сходить.
– Все нормально? – притормозил он.
– Конечно! – Я тянула его за собой.
Подальше отсюда. От мужчины, который одним взглядом заставляет меня терять над собой контроль.
– Устроились ребята? Им все понравилось? – продолжал сопротивляться Тим.
– Да, – кивнула я, утягивая его к кабинету. – Ты уже закончил на сегодня? Я так устала, мне хочется проветриться. Прокатишь меня по городу? Может, выпьем где-нибудь?
– Выпьем да согрешим? – прижался ко мне этот хитрый котяра.
– Милый, я ведь уже говорила, что думаю насчет твоего транспортного средства? – улыбнулась я. – Ты раздаешь билетики на бесплатные оргазмы кому попало, а мне нужен надежный байк, для которого покатушки по-быстрому с первыми встречными абсолютно не вариант.
– Киса, – ухмыляясь, Тим открыл дверь в свой кабинет, – для тебя я сделаю исключение. Хочешь абонемент? Длительные ежедневные поездки, захватывающие аттракционы, возможность приятного паркинга в моей холостяцкой квартирке?
– И на какой срок? – усмехнулась я.
Левицкий отвлекся на проходящую мимо официантку: проводил взглядом ее покачивающиеся в такт ходьбе бедра и закусил нижнюю губу.
– Я тебя умоляю! – пробормотала я, вталкивая его в кабинет. – Только не мои сотрудницы, ладно?
– Почему-у-у? – словно обиженный ребенок протянул Тим. – Я так и не обновил новый кожаный диван! – Он махнул рукой в сторону здоровенного лежбища у окна. – Для чего, ты думаешь, я его купил?!
– Какая мерзость. Фу! Ты неисправим!
– Еще не родилась та, что меня исправит, – пожав плечами, будто сдаваясь, улыбнулся парень и упал на диван.
– Ты можешь хотя бы минуту побыть нормальным, а? Я же тебя просила.
– Ну кто виноват, что ты так хочешь этого парня, что прикрываешься мной?
Я запустила в него ручкой со стола.
– Хочешь! Хочешь-хочешь-хочешь! Хочешь пианиста! – заголосил этот наглец, приподнимаясь с дивана.
Вслед за ручкой в этого придурка тут же полетели карандаши, скотч, ежедневник и ластик.
– Ах ты грязная развратница! – Его глаза округлились, едва он увидал в моей руке дырокол. – Не смей!
– Забери свои слова обратно!
– Тебе же просто нужно снять напряжение, детка. – Пытаясь предугадать траекторию полета дырокола, Тим пригнулся. – Иди ко мне, Колбаса, я тебе помогу!
– Клоун! – Бросив канцелярский инструмент на стол, я отвернулась к окну.
– А мне нравится, какой ты можешь быть, – продолжал паясничать он, подходя ближе. – Горячая штучка! Ух!
– Была б я твоей мамкой… – Повернувшись, я показала ему кулак.
– Да, детка, отшлепай меня! – Тима закусил губу, подставляя зад. – Сделай мне больно!
Я покосилась на дверь.
– Нас все считают сумасшедшими извращенцами, ты в курсе?
Левицкий выпрямился, взял с вешалки куртку и повесил на плечо:
– А разве это не так?
– Я-то уж точно нет.
– Ну с кем поведешься… – Он обнял меня, открывая дверь.
– …От того и натерпишься.
И мы вышли из ресторана.
Вечер у его друзей оказался скучным. Тим, конечно же, нашел там себе очередную девицу, с которой закрылся в комнате, а я до полуночи слушала бредни какого-то тупого мажористого красавца, которого представили мне как сына депутата областной думы. Он что-то рассказывал об охоте, скачках, поездках в Лондон, а я в это время зевала, коря себя за то, что позорно сбежала, не дав Ярику шанса поговорить.
Позже депутатов сын рвался отвезти меня домой, но я извинилась, повертев перед его носом ключами от собственной машины. И, не дожидаясь возражений, улизнула. Единственное, что сделала перед выходом, – увеличила громкость музыкальной системы: уж больно громко девица из соседней комнаты сообщала всему миру, как хороши бывают американские горки, если катаешься с Левицким.
– Это ж Диснейленд, детка! – слышался его голос даже сквозь музыку.
Я поморщилась и вышла вон.
– Дарья Александровна! – На следующий день прямо на пороге меня встретила Аглая. – Посмотрите, пожалуйста, вот эти бумаги. Кажется, в зону отдыха привезли совершенно не те диваны, которые мы заказывали. Я пыталась дозвониться до Тимофея Григорьевича, но он не берет трубку.
– Его сейчас и пушка не разбудит, – пробормотала я, принимая из ее рук бумаги. – Думаю, Тимофея Григорьевича можно до вечера не ждать. Так, что тут у нас…
Задумавшись, вошла в кабинет, поставила сумочку в шкаф, сняла солнцезащитные очки.
– Хм… А что привезли вместо нужных диванов? – поинтересовалась я.
– Пойдемте посмотрим!
Когда мы проходили мимо кухни, я обратила внимание, что Катерина сегодня непривычно ухожена: волосы уложены в объемный хвост, цвет лица ровный, ресницы колом стоят, глазки блестят. Перевела взгляд на выходящую с кухни Юлю и нахмурилась. Девушка явно принарядилась: на ней были высоченные каблуки, а из-под форменного костюма выглядывал симпатичный воротничок. Увидев меня, она смущенно опустила глаза и поджала накрашенные губы.
Накрашенные… Что?!
– Так. Стоп! – Я окликнула ее: – Юлия!
– Да? – Нехотя обернулась она.
Я взмахнула бумагами:
– У нас что, дресс-код поменялся? И почему это у вас яркая помада на губах?
– Я… просто. – Ее рот искривился в подобие улыбки. – Слишком ярко, да?
– Это смотрится вызывающе. Мы же с вами обсуждали правила. – Я покачала головой. – Убрать!
– Хорошо, – обиженно промямлила она.
– И смените обувь на более подходящую. Не хватало еще, чтобы вы навернулись, подавая заказ клиентам!
Я заметила в ее глазах злой огонек. Наверное, мы с ней были почти одного возраста, а ей приходилось подчиняться, да еще и называть меня на «вы». К тому же я должна была, как никто другой, понимать стремление девушки выглядеть симпатично и опрятно. Но, черт возьми, вчера-то она была серенькой и неприметной! А сегодня прихорошилась. И я догадывалась для кого!
– Эти музыканты всех девочек своим присутствием свели с ума, – хихикнула Аглая, когда мы двинулись дальше. – Все будто ожили…
– Или с ума сошли!
Девушка прикусила язык, заметив мое недовольство.
Хотя какое уж тут недовольство? Я была просто в бешенстве! Весь коллектив будто разом подхватил какую-то заразу. Это помешательство что, передается по воздуху? Вот взять хотя бы Глашку – даже она шла сейчас рядом со мной и поправляла уложенные волнами темные волосы. Хм… У нее, кажется, и духи новые. И туфельки…
– Красные диваны?! Что?! – воскликнула я, выходя к черному ходу. Подошла к грузовой машине, возле которой с унылым видом топтались двое грузчиков. – Это шутка, да?
– Здравствуйте! – Один из них широко улыбнулся. – Цвет баклажан, как и заказывали.
И с гордостью указал на кузов.
– Скажите, что вы ошиблись адресом, умоляю, – вскипела я, разглядывая торчащие из кузова возмутительно красные бархатные спинки. – У нас скоро открытие, а вы привозите мне чертовы красные диваны!
– Баклажан, – поправил он, переминаясь с ноги на ногу.
– Какой это, к дьяволу, баклажан?! – Я всплеснула руками. – Они красные! А я просила сливовые! Посмотрите, в накладной так и написано: «королевский сливовый». Не баклажан и тем более не красный.
– Простите, – замялся второй грузчик, принимая бумаги из моих рук, – но тут даже картинка есть. Вот. Та же модель, бархат, та же спинка, ножки.
– Увозите! – Я развернулась и, выдыхая ноздрями огненный дым, направилась обратно.
– То есть не выгружать?
– Я жду свои красные… Тьфу! Свои сливовые диваны! Всего доброго!
Аглая пожала плечами и с виноватым видом закрыла за мной входную дверь.
– Свяжись с поставщиком. Требуй! Наори! Угрожай смертью! – приказала я. – Пусть везут наши диваны. Иди!
– Хорошо.
Девушка, кивнув, убежала, а я прошла в помещение клуба.
Зона отдыха смотрелась пустой и одинокой. Совсем как я. Красные диваны здесь совсем не к месту, даже если они очень крутые, сексуальные, модные и дерзкие. Здесь все детали и оттенки интерьера были подобраны как раз под сливовую мебель. Ни райская лилия, ни лаванда, ни пурпур. Только слива – глубокая, чувственная, страстная и вместе с тем нежная. Такая аппетитная, что кажется, будто она исходит соком. Сли-ва!
Я присела на барный стул и оглядела зал.
Скоро все наполнится жизнью. Счастливые влюбленные, веселые компании, сидящие за столиками, одинокие мужчины-охотники, оглядывающие толпу в поисках жертвы на вечер, знающие себе цену девушки за тридцать, со скучающим видом попивающие коктейль, заводные первокурсницы, перебравшие с выпивкой и бодро атакующие танцпол.
Здесь найдется место каждому, кто ищет пристанище или собирается убить очередную скучную ночь. Здесь будет темно и шумно. То что надо. Особенно для одиноких, кому не с кем провести нормальный вечер: с прогулкой, доверительным разговором, ласковыми объятиями и сладким сном под одним на двоих одеялом.
Здесь будет все, что любит сытая, не избалованная душевным общением молодежь. Музыка, выпивка, знакомства, танцы и безликая масса таких же страждущих отрешиться от реального мира. «Просто кайф», – вздохнула я.
Встала со стула и замерла, словно услышала что-то знакомое. Показалось.
Еще раз обведя взглядом просторный зал, вышла в коридор. И снова услышала. Нет, почувствовала: несколько аккордов заполнили пространство, и снова стало тихо. Безжизненно.
Я медленно шла туда, откуда донеслись эти чудесные звуки, и практически не дышала. Мне снова нужно это услышать. Но музыки не было. Шаг вперед – и снова она. Тихо-тихо, едва различимо. Мурашками по коже, дрожью по венам.