Но я давно не мальчишка. Даже в душе.
– Нет, не боюсь. – Меня развеселила ее попытка возвести между нами барьер. – Я хочу этого. Нет! Надеюсь, что он придет и увидит меня с тобой.
Девушка непонимающе наморщила лоб.
– Даже так?
– Ему нечего тебе предложить, – пояснил я, устраиваясь на стуле напротив нее. – В этом плане у меня больше шансов.
– А тебе? – Она усмехнулась. – Есть что предложить мне?
– А я могу отдать тебе всего себя. Забирай!
Даша замолчала, не принимая и не отвергая мое предложение.
– Почему бы тебе просто не забыть о моем существовании? – вдруг спросила она, облизнув губы. – Почему сейчас? После стольких лет.
– Потому что я планирую начать все сначала. Ровно с той точки, с которой все пошло не так, как было задумано.
– Кем? – Она прикусила нижнюю губу.
– Кем-то свыше. Четыре года – разве это срок для истинных чувств?
– Это… романтично. – Даша откинула волосы назад. Запрещенный прием! – А еще… самонадеянно.
– У меня серьезный соперник, – объяснил я, придвигаясь вместе со стулом ближе, – поэтому в ход идут все средства.
Девушка выпрямилась, с опаской поглядывая на меня. Перевела взгляд на мою грудь и предложила:
– Эфир закончен, ты мог бы и одеться.
– Зачем? – Я пристально посмотрел в ее лицо, делая вид, что не понимаю намека.
– Ты… все еще в фартуке.
– Это плохо?
– Нет! Кажется, я немного пьяна.
– Хорошо. Давай, соберем здесь все, и я отвезу тебя домой!
– Уже? – Она надула губы.
Я встал, снял фартук и надел футболку:
– Еще немного вина, и ты не сможешь держаться за меня и свалишься с байка.
– Я?!
– Ты же хочешь прокатиться?
Она прищурилась:
– Ну не знаю…
С ума сойти, да ведь мы отчаянно флиртовали друг с другом!
Я покосился на ноутбук:
– Ты видела: любая из твоих подписчиц была бы вне себя от радости, если бы я пригласил ее.
– О, – закивала Дашка, входя в роль, – точно! – Она захлопала в ладоши: – Какое счастье! Я прыгаю до потолка! – Затем сузила веки и совершенно серьезным тоном отчеканила: – Я поеду с тобой, Ярослав, но у меня есть условие.
– Какое? – все еще готовый принять правила игры, спросил он.
– Я хочу, чтобы ты зашел к своим родителям. Раз уж приедешь к своему дому.
Зря. Зря я это сказала. Игривость его настроения моментально сменилась безжалостной холодностью.
– Зачем? – спросил Ярослав.
– Столько времени прошло, – ответила я дрожащим голосом. Кажется, хмель сразу выветрился из моего организма. – Твоя мама очень соскучилась, я знаю.
– Зачем ты заговорила об этом? – Он буквально выстрелил в меня взглядом карих глаз.
– Я… – Даша, это просто слова, которые ты должна сказать! – Я вижу, что тебе это нужно.
– Мой отец сказал мне, что однажды я приползу обратно. Поэтому нет.
Я кивнула, сделала шаг и буквально вцепилась в его руку:
– Это было давно. Прости уже его. Никто же не заставляет тебя общаться с ним постоянно, сделай это ради мамы!
– Тебе это так важно? – Желваки на его скулах продолжали перекатываться.
– Да, – выдохнула я, – очень.
– Почему?
Между нашими лицами была всего пара сантиметров, я чувствовала его запах, ощущала его тепло каждой клеточкой кожи и не понимала, когда он успел так глубоко проникнуть ко мне в сердце.
– Не знаю, – пришлось признаться мне. Я вздохнула и тихо добавила: – Я чувствую, что у тебя камень на душе, понимаешь? Мне хочется, чтобы тебе стало легче.
– Это не из-за родителей.
– Неправда… – Я прижалась к нему.
Воображение – как вспышка камеры. Секунда, и мои мысли растеклись бурным потоком: я представила не только руки и губы Ярика на своей коже, но и все его обнаженное тело на своем. Чертов фартук! Лучше было не знать, что под ним.
– Хорошо, – тяжело дыша, отозвался Ярослав. И едва мои пальцы расцепились, поднял руку и посмотрел на часы. – Только сейчас уже далеко за полночь. Давай в другой день.
– Ладно. – Воздух застрял у меня в горле, а в голову против воли ударила мысль: «Мы увидимся еще, увидимся еще! Ура!»
– Только у меня тоже условие.
– Какое? – Я сделала над собой усилие и отошла от него на шаг.
– Ты пойдешь со мной.
– Я?! К твоим родителям?
– Да. А потом мы прогуляемся. Сходим в кино или в кафе.
Я слегка задрожала, наблюдая, как двигаются его мышцы, обтянутые тонкой тканью футболки. А затем, преодолевая смятение, взглянула в его лицо.
– Не знаю даже! Тиму это вряд ли понравится.
– А кто его будет спрашивать? – рассмеялся Ярик, хватая меня за руку и увлекая за собой.
Мы все-таки немного убрались в кухне, выключили везде свет, взяли куртки и вышли. Пока я закрывала дверь и ставила помещение на сигнализацию, за спиной зарычал мотор.
– Прыгай! – приказал Ярик, заметив мое замешательство.
Огромный черный байк казался затаившимся хищником, пытавшимся убаюкать темную улицу своим мощным долгим рыком.
– Попробую. – Я подошла ближе.
Парень улыбнулся, а мне показалось, что, приручая этого железного монстра, он выглядит еще мужественнее.
– Давай же! – Он надел шлем и протянул мне второй.
Я забралась на сиденье и нахлобучила шлем.
– Держись!
Ducati взревел, я без раздумий вцепилась в Ярослава. И не напрасно: мотоцикл сорвался с места почти в прыжке. Мои руки машинально впились в стальные мускулы под курткой парня. В лицо мне била прохлада, но его кожа даже через футболку дарила тепло. У меня от этого приятно покалывало кончики пальцев.
Ярик направлял байк вдоль улицы, то притормаживая на поворотах, то газуя на ровных и длинных участках. Железный монстр, будто живой, плыл, пожирая дорогу и плавно лавируя между редкими машинами. Мои волосы развевались на ветру, а сердце билось все быстрее, периодически подскакивая к горлу. Дыхание перехватывало, а по телу разливалось непривычное тепло. Закрыв глаза, я представляла, что лечу, не касаясь земли.
Временами мне хотелось отпустить руки и парить, но держаться за этого сильного мужчину, вдыхать его терпкий запах было гораздо приятнее. Мотоцикл ехал все быстрее, а мир почему-то казался неподвижным: он сосредоточился на той точке, в которой я прижималась щекой к спине Ярослава, тихо замирая от счастья и забывая дышать.
– Приехали, – сказал Ярик, остановившись у подъезда.
Снял шлем и вскинул взгляд вверх – к своим бывшим окнам.
– Спасибо. – Я сняла шлем и отдала ему.
Голова закружилась, и меня слегка повело от пережитых эмоций, мне даже пришлось схватиться за руку Ярика.
– Все хорошо? – спросил он.
Я постепенно возвращалась в реальность.
– Да.
Поцелуй меня, поцелуй, поцелуй! Ну же… Пусть эта сказка не кончается!
Его взгляд ненадолго задержался на моих губах. Ярик улыбнулся:
– Проводить тебя?
Тогда я наброшусь на тебя прямо в подъезде. Ну уж нет.
– Я уже большая девочка. – Подмигнула я ему и на ватных ногах зашагала к двери.
– До завтра! – крикнул он, сорвал мотоцикл с места и растворился в ночи.
30
– Хорошо, что вы приехали! – встретила нас взволнованная Аглая.
– А что случилось? – поинтересовался Тим, придерживая для меня дверь.
Из-за того, что он с трудом отскреб свое тело с постели только к одиннадцати, мы прибыли в клуб только к обеду. Честное слово, лучше бы такси взяла, чем все утро его ждать!
– Цветы привезли, но их так много, что некуда ставить, – сообщила девушка.
– Цветы? – посмотрел на меня Левицкий. – На кой черт ты заказала в клуб?
– Я не заказывала, – нахмурилась я. – О чем речь? – Глаша протянула бумаги. – Что за цветы, Глань?
– Вот здесь распишитесь, курьер ждет. – Она указала пальцем на нужную строчку. – Доставка на ваше имя.
Я просмотрела накладную, убедилась, что заказ на мое имя, быстро чиркнула в нужной строке и только потом сообразила, что никакой информации документ не содержит: неясно, что, от кого и сколько.
– А что это, вообще?
Аглая забрала бумаги и прижала к груди. Она так странно улыбалась, восторженно глядя на меня, что меня это даже насторожило.
– Цветы для вас, – она кивнула в сторону кабинета, – наверное, от поклонника.
– Дай-ка сюда! – скомандовал Тим.
Взял из ее рук бумаги и пробежался по ним глазами.
– С бумагами все в порядке, я проверяла, – объяснила администратор. – Позвольте, я отнесу их обратно курьеру. – Она взяла накладные и направилась к черному ходу. Обернулась и добавила: – А цветы мы отнесли в ваш кабинет, но места там не хватило, поэтому часть разместили в вазонах в коридоре, а остатки отнесли в душевую при кухне – ваз не хватило.
– Ничего не понял, – буркнул Тим, взъерошивая волосы.
А я, оставив его недоумевать, пошла к кабинету мимо стоящих вдоль стен высоких пластиковых ваз со срезанными цветами. Красивые розы на длинных ножках – царственно великолепные, благоухающие сладко и немного пряно. А рядом терпкие ландыши, волнующие божественные лилии, медово-сладкие гиацинты, веточки пушистой желтой мимозы с горьковатой ноткой в аромате и даже цветущие ветки жасмина.
Цветы благоухали, распространяя удивительный аромат.
– Куда столько веников? – зло спросил Тим, идя за мной.
Я толкнула дверь в кабинет и присвистнула: вазы стояли на полу, подоконнике и даже на рабочем столе. Какой сумасшедший мог это сделать? Возможно, это просто ошибка.
– Какого хрена! – возмутился Левицкий и чихнул. – Надо открыть окно! Надеюсь, из моего кабинета не устроили оранжерею?!
Я подошла к столу и взяла лежавшую на нем маленькую карточку: «Забыл у тебя спросить, какие цветы ты любишь, поэтому взял все, что было в магазине».
– Что там? – Голова Тима оказалась на моем плече.
– Ничего. – Я спрятала открытку за спину.
– Нет уж, показывай! – Он ловко выхватил ее и раскрыл. – Я хочу знать, с кем ты так отчаянно флиртовала, что… – Тим свел брови к переносице, читая. – Что?! Брр, какая пошлость! Банальщина…