Мы тяжело дышали, глядя друг на друга, и не двигались только из-за нее. Она своим присутствием будто остужала пламя ненависти, пылающее между нами и грозящееся взорваться в любую минуту.
– Эй, все! Вы чего? – испуганно сказала девушка, разводя нас в стороны.
– Что сказал врач? – спросил я, приходя в себя раньше соперника.
– Все будет хорошо. Она в реанимации. – Даша смотрела на нас и все еще держала руки разведенными, удерживая нас с Тимом на расстоянии друг от друга. – Мне нужно будет пару дней поухаживать за ней, пока ей совсем тяжело. Дальше будет проще.
– Значит, мы успели вовремя? – облегченно выдохнул я.
– Да! – Она улыбнулась и тут же закусила губу, чтобы не расплакаться. – Говорят, что она восстановится. Слава богу…
– Слушай, зачем тебе там торчать? – перетянул на себя внимание Левицкий. – Давай наймем сиделку, пусть ухаживает за ней!
– Это моя бабушка, Тим! – Замотала головой Даша. – Я хочу быть рядом. Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке, понимаешь? Она оказалась здесь из-за того, что я была невнимательна к ней и к ее здоровью. Это моя вина, и мне нужно быть сейчас с ней.
– Хорошо, – неохотно согласился Тим.
Он положил руки ей на плечи, и у меня в груди неприятно заныло.
– Я справлюсь. Не переживай. – Она обняла его за шею и прижалась к нему. – Ты отнесись ответственно к работе в клубе, пожалуйста. Скоро ведь открытие, нужно все подготовить.
– Конечно.
От меня не укрылся его довольный взгляд – он смотрел на меня с видом победителя.
– Я буду звонить тебе. Будь на связи, Тим! – Даша оторвалась от него, но все еще держала его за руку.
– Не доверяешь? – улыбнулся он, глядя ей в глаза. – Собираешься меня контролировать?
– Это ведь наше общее дело. – Девушка погладила его по щеке и повернулась ко мне. – Спасибо, Ярик! – Она вдруг крепко прижалась ко мне и крепко обхватила руками. – Спасибо. Если бы не ты…
Я поймал на себе взгляд Тима. Мы словно соревновались, кто сильнее взбесит друг друга, кто кого убьет первым.
– Даш, тебе, наверное, понадобятся какие-то вещи? – произнес я, убирая волосы с ее заплаканного лица. – Ты скажи, я привезу. Или тебя свожу домой. Вдруг для бабушки нужно будет что-то собрать? Халат, белье, лекарства?
– Эй, я все сам могу сделать! – напомнил о своем присутствии Тим, пытаясь вклиниться между нами.
– Тим, – умоляющим тоном попросила Даша, – я позвоню. Остынь! Врачи мне все скажут, и мы точно будем знать, что нужно. – Она опустила руки и отошла от меня. – А пока поезжайте домой, вам нужно поспать.
– А тебе? – Мне так не хотелось отпускать ее.
– Все нормально. Я позвоню.
Никто из нас не хотел уходить первым. Каждый боялся, что, стоит ему уйти, как второй тут же вернется. Мы удалялись, оборачиваясь, чтобы посмотреть на остающуюся в приемном покое Дашу, и по пути метали друг в друга молнии. Тим отвлекся лишь однажды – чтобы оценить глазами фигуру одной из медсестер. Секунда, и он снова угрожающе смотрел на меня. От больницы Левицкий отъехал, только убедившись, что уехал и я.
32
Я даже не сразу узнала ее, когда увидела. Отекшая, бледная, беспомощная, окутанная трубками и проводками, бабушка лежала в палате реанимации, полностью обнаженная и прикрытая лишь тонкой простыней. Седые волосы спутанными сосульками разметались по подушке, под глазами пролегли глубокие круги, а губы дрожали, пытаясь изобразить для меня улыбку.
Первые сутки в больнице прошли как-то суматошно. Она почти не говорила, а я болтала без умолку, стараясь придать ей сил, бодрости и уверенности. Хорошо, у меня хватило ума захватить кое-какие вещи из дома – я успела собрать маленький пакетик, но он оказался очень нужным, потому что ту одежду, что была на бабуле, врачи просто срезали, пытаясь спасти ее жизнь.
– Завтра тебя переведут в обычную палату, – сообщила я и крепко сжала сухонькую старушечью ладонь. Зазвонил телефон.
– Наверное, опять Тим. – Я зевнула – ночь на жесткой каталке не была слишком легкой. – Сейчас в десятый раз спросит, что делать с афишами.
– Ну и тупой он у тебя, – хрипло прошептала бабушка.
Шутить, затрачивая на это последние силы, это так характерно для моей неунывающей старушки.
– Бабуля! – покачала я головой и перевела взгляд на экран. – Незнакомый номер. Да?
– Привет.
От его голоса у меня в груди моментально вспыхнул пожар, а губы непроизвольно растянулись в улыбке.
– Ты?
– Да! – Ярик смущенно кашлянул.
Волнуется? Надо же, он волнуется!
– У тебя теперь есть мой номер?
– Пришлось отвалить за него целое состояние.
– Кто это приторговывает моей личной информацией? – хихикнула я.
И поняла, что спалилась перед бабушкой: наверняка она заметила это выражение «боже-я-от-него-балдею» на моем лице.
– Он обошелся мне в шоколадный торт с орешками и глазурью, бутылку хорошего шампанского и плитку горького бельгийского шоколада с апельсиновой цедрой.
– Арина! – сразу догадалась я. – Только она берет взятки сладостями!
В этот момент мне очень хотелось расцеловать подругу.
– Не злись на нее. У нее не было шансов против моего обаяния, – совершенно серьезно сказал Ярослав. – К тому же каждый, кто хоть раз видел меня в фартуке на голое тело, просто обречен. А тут еще торт да шампанское…
От воспоминаний о прямом кулинарном эфире краска ударила мне в лицо, щеки загорелись.
– Это хорошо, что ты позвонил, – призналась я. – Мне нужно съездить домой. Сможешь приехать за мной?
– Выгляни в окно.
Я встала и с замирающим сердцем приблизилась к окну.
– Ты уже здесь… – улыбнулась я и махнула ему рукой. – Жди меня, сейчас спущусь.
Поцеловала бабушку, сказала медсестре на посту, что скоро вернусь, и спустилась. Вышла на улицу. Весеннее солнце ударило в глаза ярким светом.
– Привет! – радостно сказала я. У меня привычно закружилась голова при виде широкой мужской груди и бицепсов под футболкой.
Ярик без лишних слов притянул меня к себе и заключил в объятия.
– Я воняю, – предупредила я.
– Это правда, – усмехнулся он, не отпуская меня, и я тонула в приятном запахе его парфюма.
– Мне нужно помыться.
– Это просто запах больницы! – Его руки гладили меня по спине. – Как там бабушка? Ей уже лучше?
Ярик отпустил меня ровно настолько, чтобы я могла взглянуть в его глаза. Его крепкие ладони все еще держали меня.
– На нее страшно смотреть, если честно. Но врачи заверяют, что все хорошо и уже завтра ее переведут в обычную палату.
– Я очень рад.
Молчание даже в течение нескольких секунд на таком опасном расстоянии друг от друга вызвало неловкость.
– Поехали, – прошептала я, переживая, что бесконечное количество ударов тока от соприкосновения с ним просто обездвижит меня.
– Конечно! – Ярик отпустил меня, накинул кожаную куртку, взял с руля шлем и подал мне.
Я надела его, забралась на байк и залюбовалась: мускулистыми плечами, сильными руками, крепкой спиной, которую так приятно обнимать.
– Готова? – спросил он.
– Да, – ответила я и прильнула к нему всем телом.
– Вот! – Спрыгнув с табуретки, я положила на стол бумажку с номером.
Столько времени прошло, я даже не была уверена, что она все еще сохранилась на дне банки в кухонном шкафу.
– Если хочешь, я позвоню, – сказал Ярик, придвигая к себе записку.
– Нет! – Я покачала головой. – Я сама должна. Она же вроде как моя… мать.
– И ты ее никогда не видела?
– Никогда, – ответила я, садясь с ним рядом.
– Не представляю, каково это.
– Тяжело. – У меня затряслись руки. – Несколько лет назад она объявилась. Зачем не знаю. Попросила бабушку записать для меня ее номер телефона. Наверное, час настал – надо ей позвонить.
Ярослав протянул мне телефон.
– Что ты ей скажешь?
Я медленно втянула носом ставший вдруг жестким воздух.
– Что бабушка в больнице. Других причин, чтобы связываться с ней, у меня нет.
Парень положил руку мне на плечо:
– Злишься на нее? Обижаешься?
Кровь зашумела у меня в ушах.
– Не знаю, Яр! Правда, совершенно не понимаю, что чувствую, – сказала я виноватым голосом. – У меня другая мама. И мы все это время справлялись. Я ни в чем не нуждалась. А эта женщина… Наверное, мне просто интересно, какая она. Может, ей нужна наша помощь. Может, ей тяжело? Может, у нее нет денег или она больна? А вдруг ее уже нет в живых?
– Давай узнаем! – с улыбкой предложил Ярик. – Я с тобой, Даш! Звони!
Я набрала номер и крепко сжала его руку. Длинные гудки.
– Да?
Воздух застрял в моем горле. Я отпустила ладонь Ярослава и встала.
– Я… – Не знаю, с чего начать. – Здравствуйте…
– Да. Я слушаю вас.
Этот голос. Я никогда не слышала его. Он определенно был похож на мой или бабушкин, но я ожидала, что услышу в нем… больше мягкости. Наверное, мне хотелось, чтобы мама оказалась запутавшейся, потерянной девчонкой, которой так тяжело жилось, что не было никакой возможности содержать своего ребенка и находиться рядом с ним. Возможно, мне просто необходимо было ее хоть чем-нибудь оправдать.
– Это Даша. Даша Ласточкина.
– О… Да, – кажется, она была в замешательстве. – Здравствуй, Даша, я рада, что ты решила мне позвонить.
– Послушайте! – Я начала расхаживать кругами по комнате. – Я звоню вам только затем, чтобы сообщить, что ваша… что бабушка лежит в реанимации, у нее был приступ.
– Как она? – В ее голосе чувствовалось волнение.
– Сейчас уже неплохо, – пробормотала я.
– Мне очень жаль.
Я тряхнула головой, ожидая, что она скажет что-то еще, но собеседница молчала.
– Наверное, вам стоит приехать, чтобы повидаться с ней.
– Да, – словно спохватилась она, – да, конечно.
– Второй этаж, палата двести двадцать. Вас могут не пустить, – затараторила я, – поэтому скажите, что вы ее дочь. Близких родственников пускают по договоренности с заведующим отделением…