– Остановись! Ему уже хватит, – шептала она лихорадочно.
А я медленно оседал на пол. Руки горели, лицо онемело. Облизнул губы и поморщился от соленого вкуса горячей крови.
– Тише. Эй! – Дашин голос звучал хрипло и тихо.
– Я убью его!
В комнате стали собираться люди.
– Нет, нет. Ему уже достаточно, посмотри!
Но я говорил не о поверженном верзиле, а о другом.
Тыльной стороной ладони провел по лицу, поморгал, и передо мной появились испуганные глаза, слезы и большое красное пятно, расползающееся по Дашиной щеке. Мое сердце снова загрохотало. Внутренности стянуло узлом, боль и злость ослепили.
– Он тебя…
– Мне не больно, – заверила Даша, сжимая мои окровавленные пальцы.
Боялась, что снова кинусь в драку. Но противник в этом не нуждался. Он лежал в двух метрах от меня и стонал, ощупывая заплывшее лицо, усеянное кровоподтеками.
– Кто это?
– Приятель Тима, – хрипло ответила она. – Один из тех, кто не понимает слова «нет».
В кабинете собиралось все больше народа.
– Больно? – Даша коснулась моей рассеченной скулы.
Я сжал зубы:
– Нет. Все нормально.
С усилием поднялся на ноги и, расталкивая зевак, окруживших нас, направился к выходу. Потянул Дашу за собой.
– Ярик, стой! – крикнула она. – У тебя кровь течет по лицу, тебе нужно обработать рану!
Но я не ответил. Я шел по коридору и уже видел того, кого искал. Левицкий вышел из своего кабинета, застегивая на ходу ширинку. Следом за ним, поправляя платье, выпорхнула какая-то молоденькая девица.
– Что за крики? – спросил он. И резко остановился, увидев гнев в моем взгляде и раны на моем лице. – Что здесь случи…
Я не дал ему договорить. С размаху ударил в лицо. Девушки истошно закричали, а Тим плюхнулся на задницу. Его наглую рожу перекосило от боли. Кажется, он даже немного потерялся в пространстве.
– Ты где был, чучело?! – заорал я. – Почему не присматривал за своей девушкой?!
Поднял руку, но Даша вцепилась в меня, не позволяя нанести новый удар.
– Не защищай это ничтожество, – попросил я ее, – если бы не его чертова похоть, не его гребаные дружки, ты бы не получила по лицу от какой-то грязной обезьяны…
– Не надо, не бей его! – Умоляюще глядя на меня, Дашка переплела наши пальцы.
Ее нежность, словно поток холодной воды, присмирила бушевавший во мне огонь.
– Что?! Кто посмел тебя тронуть, Даш? – вставая, пробормотал Тим. – Что за бред…
От взгляда на этого недоумка, не вовремя вспомнившего о том, что он должен заботиться о своей девушке, по моему сознанию снова разлилась чернота. Сжав руки в кулаки, я дернулся, но Даша снова меня сдержала:
– Не надо. Идем отсюда. Пожалуйста!
– Ты недостоин даже кончика ее волоса, Тим! – Я подался корпусом вперед, стоило ему только подойти ближе. – Я мог бы сломать все кости в твоем теле, но даже это не пойдет тебе на пользу. Ты конченый урод, Тим. Конченый, понимаешь?!
– Подожди, дружище! – нахмурился Левицкий, кладя мне руку на плечо.
Я резко скинул ее и до боли сжал зубы.
– Увези меня отсюда, пожалуйста, – пропищала Даша, утыкаясь в меня.
– Хорошо. Мы уходим! – громко сказал я.
Взял Дашу за руку, и мы направились к выходу.
– Что с лицом, Яр? – опешил Боря, попавшийся нам на пути.
– Ничего! – огрызнулся я.
– Кто тебя так? – Он попытался остановить меня.
– Да все нормально, Борь, веселитесь!
И мы пошли дальше.
– Ничего себе, нормально, – донеслось в спину.
Не знаю, где остались мои верхние вещи, где были Дашины и как мы сейчас выглядели. Я просто нащупал в кармане ключ от байка, и это было главным.
– Подожди! – Даша развернула меня лицом к себе.
– Ты просила меня увезти тебя отсюда, – произнес я, с трудом проглотив ком в горле.
– И… куда мы поедем?
Пожал плечами.
– Не знаю, подальше отсюда. – Я пристально посмотрел на Дашу.
– Ярик… – Она взяла меня за руку. Тяжело вздохнула. – Как ты поедешь? У тебя кровь на лице.
Я поморщился, наклонил голову и промокнул рану об свое предплечье.
– Лучше?
Даша охнула, она все еще дрожала после случившегося.
– Ты… Спасибо тебе. Ты появился очень вовремя, – устало сказала она и взглянула мне прямо в глаза. – Я столько всего должна тебе сказать…
– Не сейчас! – улыбнулся я, доставая ключ. – Если я сейчас не уеду, то вернусь и поколочу твоего бывшего.
– Хорошо, – кивнула Даша.
– Хорошо, поколоти? – решил уточнить я.
Она улыбнулась.
– Хорошо, поехали. – И шутливо подтолкнула меня к мотоциклу.
36
– Где мы? – спросила я, разглядывая здание, больше похожее на башню.
Оно было высоким – наверное, больше пятидесяти этажей, сразу и не сосчитаешь, сколько их там всего. В его окнах отражались тысячи огней ночного города.
– Мы у меня дома, – ответил Ярик, въезжая на подземную парковку, – почти.
Через пару секунд он остановил байк и заглушил двигатель.
– Сколько здесь квартир? – Я сняла шлем и отдала ему.
Он закрепил шлемы на руле мотоцикла и взял меня за руку.
– Даже не представляю! – И повел меня куда-то.
Я постоянно оглядывалась по сторонам. Масштабы впечатляли.
– Чем больше вокруг народа, тем меньше ты кому-либо интересен, – сказал Ярик, – это плюс. Но и одиночество в таких местах чувствуется острее.
Мы подошли к двери, и он нажал кнопку и пригласил войти в лифт.
– Да тут мини-город! – поразилась я количеству кнопок в лифте.
– Бассейны, тренажерные залы, салоны красоты, даже магазины – все есть. – Ярик нажал на кнопку и обернулся ко мне. – Так говорят. Но я не проверял. Мне было некогда.
Мы смотрели друг на друга и молчали. Будто провалились во времени. Наконец я решилась и робко потянулась к нему рукой. Осторожно коснулась области возле раны на рассеченной брови, но он даже глазом не моргнул – продолжал стоять без единой эмоции.
– Боевик! – сказала я.
И улыбнулась.
– Кто? Я? – Ярик откинул голову назад.
– Я боялась, что ты его убьешь. Мне было так страшно.
– А мне не было. Прости.
Боже, его губы так близко…
– За что? – смущенно спросила я.
– За то, что напугал тебя.
– Ты все сделал правильно. Просто…
– Что? – его взгляд блуждал по моему лицу.
– Я никогда не видела тебя таким.
– А я и не был таким. – Он криво улыбнулся. Так, словно ему было неловко. – Это первый раз – раньше я никогда не дрался.
– Ого! – вырвалось у меня. – А так и не скажешь…
– Если отец пытается вырастить из тебя великого пианиста, то он обычно не учит, как правильно сжимать пальцы в кулак, чтобы ударить. – На его лице отразилась та же боль, которую я испытываю каждый раз, вспоминая наше прошлое. – Мне приходилось тайком смотреть фильмы с Ван Даммом и тренироваться самому. Все ради того, чтобы сегодня не облажаться перед тобой, заметь.
Он смотрел мне прямо в глаза и казался ужасно серьезным. И только когда морщинки вокруг его глаз, заполненные запекшейся кровью, мелко задрожали, я поняла, что он шутит, и звонко расхохоталась.
Лифт остановился на нужном этаже, мы все еще смеялись, толкая друг друга.
– Ух ты! – Я увидела широченный коридор с высокими потолками, расходящийся в обе стороны от лифта.
– Нам сюда! – Ярик потянул меня за руку.
– Добрый вечер! – приветствовал нас из-за стойки консьерж.
– Здрасьте, – кивнула я растерянно.
– Идем, – махнув сотруднику, Ярик потянул меня за собой.
Он отворил ключом дверь, и я замерла. Меня поразила подсветка просторного помещения. А когда щелкнул выключатель и в квартире зажегся свет, я поняла, что это были огни ночного города.
– Выключи! – попросила я, на ходу сбрасывая туфли.
Комната погрузилась в темноту, а я приблизилась к окну. Или к стене. Или как это назвать, если вместо окон в помещении от потолка до пола стеклянная стена?
И застыла возле стекла, любуясь извилистыми лентами дорог, яркими всполохами витрин, сотнями тысяч маленьких огоньков – окон в домах – и гладким серым полотном реки, криво прорезающей город.
– Красиво, да?
– Необыкновенно!
Ярик встал позади меня так близко, что я ощущала запах парфюма на его коже и почти чувствовала кожей его прикосновение. Если бы я чуть-чуть отклонилась назад, то оказалась бы у него в объятиях. Можно, конечно, сделать вид, что падаю…
– У тебя нет комнат? – спросила я, оглядываясь по сторонам.
Одно единое пространство, минимум мебели и… рояль.
Рояль?!
– А зачем они мне? – усмехнулся Ярик.
Но я уже направлялась к инструменту.
– Какой красивый!
Зажегся свет, и я с волнением провела кончиками пальцев по гладкой поверхности. Белый рояль, большой, но изящный. Как большая белая птица.
– Это моя ласточка. Открой клап, не бойся.
Присев на специальный стул, я аккуратно приподняла крышку над клавишами.
Ярик подошел сзади и наклонился, почти касаясь моей спины.
– Попробуй, услышишь, как она звучит.
– Она? – спросила я.
– Да.
Он взял мои руки и положил на клавиши. Что-то тихо зазвенело в тишине: то ли капля росы соскользнула с сонного цветка, то ли ветер колыхнул ветку сосны в вышине. Ровный звук, высокий и при этом очень нежный. Женственный!
Ярик провел еще по нескольким клавишам моими пальцами. И снова эта магия: весенняя капель, звон колокольчика, писк мелких птенцов из гнезда, пение соловья. Едва звуки прекратились, я очнулась ото сна, возвращаясь в звенящую тишину квартиры.
Раз! И снова тихое волшебство. Динь – журчит ручеек. Дон – майский гром. Ди-и-нь – ветер играет с листвой. И динь-динь – чирикают вернувшиеся из теплых краев пернатые.
– Невероятно! – Я почувствовала, что мои ладони вспотели.
– В этом рояле живет женская душа, – сказал Ярослав, отпуская мои руки, – поэтому я назвал его Ласточкой – в честь тебя. На такой высоте только ласточки и поют.