Молчание становилось все громче, ссоры – все чаще, все невыносимее – после них.
За многое сказанное и сделанное тогда, в первом браке, мне стыдно. Это были восемь лет отношений (а начали мы встречаться в юные семнадцать), в которых было очень мало отношений и очень много какой-то ерунды. Да, мы могли часами говорить обо всем на свете, курили вишневый табак, писали друг другу письма в соседнюю комнату, пели, пили и танцевали…
Пока не пришло другое, особенное время, – взрослеть и плакать.
В итоге все настолько запуталось, что в какой-то момент отчетливо потянуло душком разложения, – и я решила, что остаться у разбитого корыта и вернуться к нулю будет лучше, чем продолжать сохранять семью. Потому что продолжать было нечего.
Мы закончились.
Мои собственные пределы были давным-давно пройдены. И я не хотела спасаться в шлюпке и грести изо всех сил. Я решила встать за уже бесполезный штурвал, отдать честь и идти на дно вместе с оркестром под «Ближе, Господь, к тебе»21.
Ибо как некоторое спасти уже невозможно.
То смутное время сейчас вспоминается, как туман, уже не задевает и не царапает. Обида – сильная, острая, выжигающая – залечилась и не тревожит. Вопросы «за что и почему» стали ненужными. И если уж быть совсем откровенной, только пережитый опыт развода научил меня так остро ценить то, что часто воспринимается как данное.
Разводиться и начинать жизнь с чистого листа всегда очень больно и тяжело. Это как заново учиться ходить, учиться верить. Иногда упущенное приходится наверстывать годами, и к этому нужно быть готовым.
Мне кажется, я так много пишу об отношениях, что скоро сотру пальцы, но есть истины, которые не становятся пошлыми от частого употребления:
Пожалуйста, берегите свои союзы.
Нет в разводах ничего приятного.
Развод – это не то, над чем стоит куражиться; это всегда дыра, шрамы и длительные фантомные боли.
Не хватайтесь за мысль «не понравится – разведусь» как за разрешение «сходить» в брак из любопытства: на других посмотреть, себя показать, кольцом похвастаться. Брак – это не луна-парк с блек-джеком и родственниками. Это вообще больше работа, чем развлечение. В нем приходится расти и многое о себе узнавать. Некоторые открытия вдохновляют (какие вы, оказывается, сильные, страстные, терпеливые, хозяйственные!), другие смущают (вы не готовы принимать, что у партнера могут быть другие взгляды, не способны делить ответственность, склонны к гиперконтролю, подавлению, а порой и жестокости).
Во время ссоры не бросайтесь фразой «я с тобой разведусь». Чем чаще звучит подобная угроза в конфликтах, тем менее ценным с каждым разом воспринимается брак. Из важного и во многом инициирующего события, которое переводит партнеров на следующий этап развития, он низводится до формальности: «Все, что нас с тобой держит – это лишь штамп». Не ценности, не смыслы, не общие цели – а чернила в паспорте.
Поймите меня правильно: я не осуждаю развод. Есть множество обстоятельств, когда развод – лучшее решение. Знаю, что многих держат дети. Но папа и мама остаются родителями даже тогда, когда перестают быть супругами.
Гораздо хуже тихо ненавидеть, но терпеть. Больше никогда вместе не спать, но продолжать контактировать в быту. Брезгливо отшатываться при случайном прикосновении, но старательно делать вид, что «все в порядке». Ребенок на раз-два считывает существующее между родителями напряжение, а самое страшное – он не учится любви. Потому что в браке любовь (и не любовь) проявляется не только через слова, но и через то, насколько «громко» партнеры друг на друга молчат, когда ссорятся, с какой силой закрывают двери в прихожей, когда злятся, как ставят тарелку на стол, если кто-то на три часа опоздал к ужину, и как поднимают с пола разбросанные носки.
К слову, я не считаю законный брак критерием «серьезных» или «настоящих» отношений, что-то говорящим об их качестве. Но также не разделяю точку зрения, что регистрация брака – лишь юридическая формальность. Если планируются дети и покупка общей недвижимости, законный брак является гарантией определенных прав в случае расставания. Если на кону большие вложения, то, перефразируя Аль Капоне, добрыми намерениями и юридическим договором можно добиться гораздо большего, чем одними только добрыми намерениями.
Будучи ребенком, я боялась, что, если родители расстанутся, меня отдадут в детдом. Но для того и дан язык – чтобы проговорить страхи. Чтобы сказать ребенку: «Что бы ни случилось, ты всегда будешь любим, а мы с папой (мамой) – рядом, пусть и не вместе». Чтобы сказать партнеру: «Прости, я знаю, как больно это слышать, но я больше не люблю тебя, и в моей жизни появился другой человек». И чтобы тот, кому это говорят, признал, что союзу – конец, но начало – чему-то новому: «Несмотря на то, что я сейчас в это не верю, жизнь не закончилась: у меня есть я, и мы справимся…»
Жизнь после развода есть, она не заканчивается. Хотя тоска по человеку будет накрывать еще долго. Все-таки он знал вас до мелочей: с какой стороны кровати вы любите спать, что любите есть, на что у вас аллергия. Новые люди прекрасны, но они еще не знают ничего из этого – и порой рассказать о себе нужно так много, что заранее чувствуешь себя усталой, будто полночи тягала мешки с цементом.
Как пережить развод? Нет какого-то волшебного зелья. Элегантного решения. На ум приходит только одно: когда больно – болит, и будь ты хоть тысячу раз просветленный, сердечная тоска не уйдет просто потому, что она неудобна и нежеланна. В ней, с ней приходится жить, пока время не сплетет новую паутину событий и связей, которая плотным тяжелым занавесом разделит тебя и того, кто был близок. Иногда на это нужны годы. Много лет.
Нам больно не только от потери близкого человека,
но и от потери того, какими мы были
в этих отношениях в их лучшие времена.
Легкими, живыми, безумными, светящимися изнутри. Это не то, что можно создать искусственно, повторить как однажды пройденный материал – это дар конкретных отношений. Даже если они закончились руинами и пеплом.
Зато теперь вы знаете, как это бывает, как может быть, какими можете быть вы, и не ошибетесь, когда однажды почувствуете это с кем-то новым. Так тоже случается: пошли на обед с незнакомцем – вернулись закадычными друзьями.
А болеть – болеть будет. Ныть холодными осенними вечерами. Когда радио вдруг поставит «Самую милую вещь» Кейт Нэш: «Я бы хотела, чтобы ты держал меня за руку, когда я грущу, и никогда не забыл, как я на тебя посмотрела, когда мы впервые встретились…»22
У меня нет рецепта, как справляться со скорбью по закончившимся отношениям, – невозможно нажать на какую-то волшебную кнопку, чтобы перестать тосковать. Но я знаю, что точно можно: позволять грусти быть на фоне, не выдвигая ее на передний план, чтобы она не мешала настоящему, но и не оставалась без внимания. Разрешайте себе грустить, разрешайте плакать. Это будет напоминать вам, что вы живые и что есть связи, которые становятся частью вас, даже если формально от них остались только фотографии.
Никто не сможет за вас эту печаль прожить и прочувствовать. Это ваша работа. В психологии есть техники, которые помогают пережить смерть близкого – благодаря им человек освобождается от иллюзий об умершем, отказывается от его идеализации и выстраивает новую реальность, в которой есть место и радости, и смыслу, и надежде.
Но в случае с живым человеком все непредсказуемо. Кто знает, возможно, вы снова встретитесь через десять лет, и «словно ничего не было». Или вдруг обнаружите (такое тоже возможно), что все, отпустило. Когда-то близкий стал чужим и непонятным. Пригласит на кофе – захочется отказаться: о чем говорить, если вообще не интересно?
Нет универсальных сценариев, «правильных» случаев развязки. Это ваша уникальная жизнь, красота и боль вашей конкретной связи. У вас точно хватит сил, чтобы продолжать быть вне ее – вы научитесь (придется научиться). Этому можно сопротивляться («нет, я хочу, чтобы все было по-старому!») – и тогда адаптация займет больше времени. А можно выбрать продолжать жить, зная, что болит, где и о ком. Но не делать из этого алтарь боли.
Бывшие. У любви нет прошедшего времени?
помни: каждый, кто окликает тебя по имени,
имеет на это полное право,
как и ты имеешь право
не отзываться.
Есть категория звонков, которым лучше всего оставаться пропущенными. Как и полуночным сообщениям с перепутанными буквами и множеством восклицательных знаков, в духе: «Вокруг студентки в коротких юбках, как никогда готовые к съему, я уже пьяный, а ты – по-прежнему лучшая».
Такие звонки и сообщения ничего не меняют – только засоряют эфир, создавая бесполезные завихрения в памяти и прерывая ночной сон.
«Мы уже давно не вместе, все отболело, но каждый раз, когда я вижу ее с другим, внутри что-то ноет и царапает, – говорит мне друг, ведя машину по ночному городу. – Странный собственнический инстинкт, с которым невозможно бороться…»
И ведь он прав: сколько раз мы, уже поставив на отношениях крест и станцевав на пепелище джигу, так и не смогли по-настоящему простить бывшим то, что они остались в прошлом. Что мы сами остались в прошлом. Даже если тогда любовь казалась адом, где в больших щербатых котлах закипала злость друг на друга, и варево переливалось через край, и вы ходили выжженные, как пустыня.
Казалось бы: ну о чем тосковать, кого жалеть? Оба были худшими версиями себя, совершенно не похожими на ту парочку с фотографии на комоде, где ты в смешной шапке, он обнимает тебя за плечи, а за спиной – утопающий в огнях край Вселенной.
Между вами теми и вами сегодняшними – много лет, другие люди, чужие дети. И вы уже не помните, ни почему расстались, ни почему сошлись. Когда-то важные и дорогие сердцу даты стали просто цифрами в календаре. А однажды вы ловите себя на мысли, что даже не помните номер его телефона.