Теперь я установил для себя строгий, почти спортивный график: по утрам, с 8 до 12.30, я писал в бистро. Каждый год 1 апреля я выпускал новую книгу, что принуждало меня к усидчивости и позволяло ежегодно встречаться с моими читателями.
Я писал детективы и книги духовного содержания – в общей сложности двенадцать наименований за двенадцать лет после «Лебедя». Не все они были успешны, но я уже воспринимал свою карьеру как длинный марафон, а не как спринт. Не всегда я чувствовал читательскую поддержку. Из страха самоповтора я решил попробовать себя в новом литературном жанре и сочинить научно-фантастический роман «Тысячелетний человек» – про попытку увеличить продолжительность жизни. Мир полон иронии: я умер в тот самый момент, когда решил написать о том, как прожить как можно дольше…»
В истории немного людей, у которых получилась вторая, посмертная карьера. Таким был американец Элмер Маккерди, родившийся в 1880 г. В 27 лет, не найдя себе применения из-за излишней приверженности к спиртному, он записался в армию. Там его приставили к взрывчатке. После трех лет воинской службы он прибился к банде грабителей поездов и сам заделался гангстером. При первом нападении на поезд с деньгами для индейских племен он переборщил со взрывчаткой и при подрыве дверцы сейфа уничтожил все купюры. Другие нападения с его участием тоже кончались провалом из-за ошибок с количеством взрывчатки; ни разу ему не досталось больше 46 долларов. Тем не менее за его голову сулили приз в 2000 долларов. Преследуемый тремя шерифами, он забаррикадировался на ферме и отказывался сдаться. Его последние слова были: «Живым вам меня не видать!» Всего через несколько минут после этой пророческой фразы он погиб.
Поскольку забрать его тело было некому, гробовщик Джозеф Джонсон забальзамировал его при помощи раствора мышьяка и выставил мумию в своей похоронной конторе с табличкой: «Человек, отказавшийся сдаться». За осмотр трупа в ковбойском облачении в гробу он брал по десять центов. Успех экспоната был такой, что мумию пытались приобрести несколько бродячих цирков, но безуспешно. Через пять лет после гибели Маккерди некто назвавшийся его братом забрал тело якобы с целью достойного погребения.
На самом деле это был мошенник, решивший обогатиться за счет мумии. Так карьера Элмера получила вторую жизнь. Целых шестьдесят лет мумия выставлялась в музеях, парках аттракционов и на ярмарках под вывеской «забальзамированный разбойник». В 1935 г. ее демонстрировали у входа в кинотеатр, где шел фильм ужасов «Наркотик». Потом она попала в Музей восковых фигур, специализировавшийся на прославленных разбойниках. В 1967 г. она фигурировала в фильме «Уродина», после чего завершила карьеру в составе аттракциона «Смех в темноте» в Лонг-Бич, Калифорния: совершенно голая, выкрашенная красной краской, она висела в конце виража, заставляя визжать от ужаса пассажиров подземного трамвайчика. В декабре 1976 г. в этом тоннеле ужасов снимали эпизод фильма «Человек за три миллиарда». Специалист по реквизиту, готовивший съемочную площадку, думал, что это восковая фигура, но у фигуры оторвалась рука, и он с ужасом обнаружил внутри кость. Вызванный врач подтвердил, что это мумифицированное человеческое тело. Во рту у трупа обнаружили монету достоинством в 1 пенс чеканки 1924 г. и входной билет в Музей преступлений Лос-Анджелеса. Благодаря этому билету полиция сумела проследить весь маршрут трупа и опознать в нем бандита Элмера Маккерди. Через 66 лет после смерти его наконец захоронили в Оклахоме. На погребальную церемонию собралось больше 300 человек. На гроб во избежание попыток похищения навалили две тонны бетона.
Кошки не издают ни звука, как будто тоже заслушались писателя.
Люси наливает себе еще чаю.
– Теперь мне лучше понятна ваша паранойя, месье Уэллс. Я не знала, что ваш жизненный путь романиста был усеян таким множеством терний. Так или иначе, как я уже сказала, ваши произведения сильно мне помогли в решающий момент жизни.
– Приятно слышать. Добавлю к этому, что вы – именно такая женщина, в какую я мог бы влюбиться…
– Напоминаю, вы мертвы!
– Никто не совершенен.
– В общем, это невозможно, потому что, как вам известно, я люблю другого, это моя единственная, великая любовь.
– Об этом я уже поразмыслил и могу вам кое-что предложить.
– В последний раз ваше предложение сводилось к разведывательным действиям на местности в целях вашего перевоплощения. Результат известен, покорно благодарю.
– Нет, вы послушайте, я серьезно. Вы узнаете правду о моей смерти, а я нахожу вашу великую любовь.
Люси не скрывает удивления.
– Как вы намерены это сделать? Напомню, один детектив и один министр внутренних дел уже потерпели в этом неудачу.
– Я прибегну к помощи своего деда-полицейского, в свое время – блестящего сыщика. Он установил со мной связь и выразил готовность помогать. Полагаю, на том свете у него может быть доступ к информации, которой никак не могут обладать ни ваш детектив, ни ваш министр.
Люси глубоко вздыхает, не переставая гладить запрыгнувшую ей на колени кошку – кажется, она спрашивает у нее совета.
– Вы действительно сделаете это для меня? – спрашивает она тихо.
– Я буду счастлив вам помочь.
– Хорошо. Договоримся так: я расследую вашу смерть, а вы ищете любовь моей жизни. Мы оба со всей энергией добиваемся желаемых результатов.
– Обещаю, что не отступлюсь, пока не выясню, жив ли он, а если жив, то где находится.
– А я сделаю все необходимое, чтобы найти вашего убийцу, только учтите, рисковать я не собираюсь.
– Я крайне огорчен случившимся вчера. Я еще не знал толком правил того света, мне было невдомек, что вы притягиваете блуждающие души, как свет – мотыльков.
– Не желаю никаких ранений, царапин, преследований, физических и словесных угроз. Ни сломанных ногтей, ни воспалений сухожилий!
– Я заинтересован в том, чтобы вы жили-поживали как можно дольше.
– Как же, в таком случае, вы себе представляете мои действия?
– Для начала я снабжу вас одним подпольным адресом, где можно за скромную плату обзавестись фальшивым полицейским удостоверением, которое поможет вам допрашивать подозреваемых. Потом я дам вам адрес лаборатории моего друга Владимира Крауза. Вы попросите его сделать анализ содержимого вашей пробирки. Будем работать параллельно, на этом свете и на том.
Люси вместо ответа подходит к фотографии Сами Дауди. Закрыв глаза, она предается своим лучшим воспоминаниям о нем. Она задерживает дыхание, потом переводит дух. Видно, что она полна надежды.
Ветер гонит по улице опавшие листья и грязные бумажки. Длинная вереница застрявших в пробке машин начинает сигналить, пешеходы ускоряют шаг. Только собачники не торопятся: их заставляют медлить питомцы, обнюхивающие деревья и шины. Люси Филипини шагает быстро. Она одета во все красное, и это неслучайная расцветка: она направляется в лабораторию Владимира Крауза. Лаборатория располагается в доме, смахивающем на роскошный особняк. Внутри разъевшаяся секретарша с двойным подбородком и бородавкой на щеке увлеченно трещит по телефону:
– …нет, ты не представляешь, что он мне ответил. «Гислен, если этой ночью у тебя снова будет приступ сомнамбулизма, придется тебя наказать!» Нет, ты слышала? Как будто я виновата в том, что у меня во сне случаются эти приступы! Я ему в ответ: «А ты что творишь, Франсис? Каждое воскресенье заставляешь меня любоваться на твою мамашу! Это куда хуже всякого сомнамбулизма, но я же молчу…» Поверишь ли, он как разорется! Я ему: «Если моя манера спать тебя так беспокоит, то спи с ней – она-то, уверена, ни звука во сне не производит». Он на попятный, «моя Гиги» и все такое, но, сама понимаешь, со мной такие штучки не…
Люси Филипини достает свое полицейское удостоверение и сует секретарше под нос.
– Подожди, Серафина, у меня пациентка, я перезвоню.
Она кладет трубку и недовольно спрашивает:
– Вы к кому?
– Полиция, – отвечает Люси самым убедительным тоном.
– У нас нет скидок для муниципальных служащих, вам придется ждать в общей очереди. Приготовьте необходимые документы.
– Расследуется преступление. Мне нужен Владимир Крауз.
– У него пациент, его нельзя беспокоить.
– Повторяю, этого требует расследование…
– Какое бы ни было расследование, другие пришли раньше вас, так что дожидайтесь своей очереди, как все остальные, ДОРОГАЯ мадам.
Люси не хочет повышать тон, ведь секретарша находится на своей территории, а сама она – не будучи в курсе, как поступают в таких случаях настоящие сотрудники полиции, не осмеливается идти на обострение. Приходится безропотно отправиться в комнату ожидания, повинуясь пальцу секретарши.
Сидящие там люди держат в руках емкости с жидкостями разного цвета: красного, желтого, коричневого, белого. Вид у всех убитый, можно подумать, они стыдятся того, что их организмы вырабатывают жидкости низкого качества. Люси закрывает глаза и начинает сеанс экспресс-медитации, но секретарша возобновила телефонный разговор и говорит так зычно, что не дает ей сосредоточиться.
– Ты представляешь, что мне выдал после этого Франсис? Что мне стоило бы полечиться… Как будто медицина может что-то с этим поделать! А по-моему, это ему пора к врачу. Я, конечно, возмутилась, а он, как всегда, окончательно вывел меня из себя этим своим «успокойся!». Скажу тебе честно, вместо того, чтобы успокоиться, я, наоборот…
Старания Люси медитировать прерывает негромкий голос:
– Это вы из полиции?
Она открывает глаза и видит мужчину в белом халате. У него удлиненное лицо, редкие короткие волосы.
– Я профессор Крауз, Владимир Крауз. Прошу следовать за мной.