– Честно говоря, да.
– Закройте глаза.
Сабрина встает и целует Люси в губы.
– Мы занимаемся нашим ремеслом еще и для этого: чтобы преодолевать все запреты. К тому же нам за это платят.
Она снова склоняется к Люси. Теперь поцелуй длится долго. Гримерша продолжает обрабатывать ей соски, не обращая внимания на происходящее. В этот раз Люси не краснеет, а багровеет. Она тяжело дышит. Актрисе нравится произведенный эффект.
– Так о чем мы?.. Ах да, Муази. Много болтает, но мало делает.
– Кто же тогда мог это сделать? – стонет Люси, старясь опомниться.
Сабрина наблюдает за ней в зеркале, потом оборачивается.
– Его брат-близнец Тома. Этот тоже всегда за мной волочился, даже когда я была с Габриелем. Ему всегда хотелось того, что имел его брат: его славы, денег, побед. В том числе меня.
Сабрина достает свой смартфон и читает вслух старое послание Тома:
«Я больше не могу, я думаю о тебе каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду. Твое молчание хуже любой пытки. Габриель эгоист, он не любит тебя так, как ты заслуживаешь. Он любит только себя».
Теперь гримерша вооружается лаком и занимается ногтями у нее на ногах. Ассистент протягивает ей стакан с энергетическим напитком.
– Вы следователь, я не буду вас учить, что делать, но я снималась в куче полицейских фильмов. Всегда наступает момент, когда кто-то задает вопрос: «Кому это выгодно?»
– И кто у вас на уме?
– Тома Уэллс.
Несколько ассистентов предлагают Сабрине теплый пеньюар и маленькие сандвичи с лососем, а потом ведут ее на съемочную площадку.
– Удачи в расследовании, капитан! Меня сейчас четвертуют. Что ж, такая работа. А люди еще жалуются на свои условия труда!
Она шлет Люси воздушный поцелуй.
– Между нами говоря, жаль, что Габриель умер, вы как раз такая женщина, в которую он мог бы влюбиться. Вам говорили, что вы похожи на актрису, которой он поклонялся, – Хеди Ламарр?
Хеди Ламарр (настоящее имя – Хедвига Ева Мария Кислер) – одна из редких голливудских актрис, с одержимостью занимавшаяся наукой.
Родилась в 1914 г. в семье банкира с Украины и пианистки из Венгрии, в 16 лет уходит от родителей и начинает артистическую карьеру. Режиссер Макс Рейнхардт заявляет журналистам: «Она красивейшая девушка на свете». Она становится знаменитой в 19 лет, сыграв в австрийско-чешском фильме «Экстаз» оставленную мужем женщину, заводящую любовника. Первой в истории кино она снялась совершенно обнаженной и симулировала оргазм. Церковь осуждает фильм, что приносит Хеди Ламарр всемирную славу. Сыграв в дюжине фильмов и спектаклей, она выходит замуж за Фридриха Мендла, поставщика оружия австрийским фашистам, знакомого с Муссолини и с Гитлером. Спустя четыре года она ускользает из когтей мужа-тирана, усыпив приставленного к ней охранника и переодевшись в его одежду, пересекает на лайнере «Нормандия» Атлантический океан и уговаривает продюсера Луиса Б.Майера дать ей работу. Она заключает эксклюзивный 7-летний контракт с «Метро Голдвин Майер», в то время крупнейшей киностудией мира. Она поселяется в Голливуде и снимается в полутора десятках полнометражных фильмов с такими звездами, как Спенсер Трейси, Джон Уэйн, Грегори Пек. В 1949 г. она – звезда фильма на библейскую тему «Самсон и Далила», где ее партнер – Виктор Мэтьюр. Великая соблазнительница, признанная многими журналами самой красивой женщиной в мире, она шесть раз выходит замуж и меняет многих знаменитых любовников, таких как Стюарт Гренджер, Джон Кеннеди, Жан-Пьер Омон, Говард Хьюз, Роберт Капа, Эррол Флинн, Орсон Уэллс, Чарли Чаплин, Кларк Гейбл и Билли Уайлдер. Она запомнилась и своими высказываниями вроде: «До 35 лет мужчине надо многому научиться, а у меня нет времени его учить» или «Моя проблема с браком – желание одновременно интимности и независимости». Ее последний фильм «Женщина-животное», снятый в 1957 г., терпит неудачу. Знаменитость, имеющая свою звезду на Голливудском бульваре, медленно погружается в ад. Издав книгу эротических воспоминаний, шокировавшую публику, она злоупотребляет пластической хирургией, потом ее задерживают за магазинную кражу. Она умирает в нищете, одинокая и всеми забытая, в возрасте 85 лет. Единственная ее премия за всю карьеру – «Золотое яблоко», которым награждают актрис, создающих больше всего проблем на съемках.
Меньше известен другой аспект ее деятельности (раскрытый только в 1980-е гг., так как раньше оставался секретным), которому она обязана уже посмертной славой: разработка в 1941 г. системы радиоуправления торпедами, позволяющей радиопередатчику менять волну и тем самым препятствовать обнаружению неприятелем подводной атаки.
Сначала армейские специалисты не принимают ее всерьез и не обращают внимания на ее изобретение, которое прячут в архив, даже не испытав. Но в холодную войну, в 1962 г., в разгар Кубинского ракетного кризиса, «метод Ламарр» извлекают наконец из долгого ящика и успешно применяют на практике. Когда в 1980-е гг. ее патент рассекречивают, частные компании сразу убеждаются в его перспективности. Мобильный телефон, JPS, шифрованная военная связь, связь космических «челноков» с Землей и WiFi используют «метод Ламарр». Задним числом, в 1997 г., актрисе присуждается премия Американского фонда электроники, а в 2014 г. ее имя заносят в список Национального зала славы изобретателей США, где числятся крупнейшие американские изобретатели.
– О чем ты думаешь? – спрашивает Игнас летящего с ним рядом Габриеля.
– Удивительно, до чего Люси похожа на Хеди Ламарр!
– Никогда не понимал твоего влечения к ней, она ведь гораздо меньше впечатляет, чем Мэрилин Монро, Грета Гарбо или Грейс Келли.
– Знаю, ты предпочитаешь блондинок, у каждого свой вкус. Не будем больше об этом говорить.
– Кстати, вот хороший анекдот. 95-летняя пара приходит к нотариусу разводиться. Он спрашивает: «Почему вы столько ждали». А они ему…
– Спасибо, дедушка, но, знаешь, с тех пор, как я умер, меня гораздо меньше тянет на юмор.
– Жаль, когда еще понять, насколько все относительно, если не после смерти!
– Будем считать, что именно сейчас мне не до шуток. Сначала нам надо что-то предпринять, чтобы сдвинуть с мертвой точки мое дело.
Видя, что дед морщится, Габриель со вздохом уступает:
– Ладно уж, рассказывай свой анекдот. Что там дальше?
– Нет, поздно, я обижен.
– Брось, дедушка, не заставляй тебя просить. Я знаю, ты не способен удержаться от соблазна рассказать анекдот.
– Ошибаешься, я не уступлю. К тому же ты прав, лучше сосредоточимся на стоящей перед нами задаче.
– Пожалуйста, расскажи!
– Ты понял силу недосказанного анекдота. Невозможно смириться, верно?
– Валяй, дедушка.
– Ну, раз ты настаиваешь… Старики отвечают нотариусу: «Мы ждали, пока дети умрут, чтобы их не травмировать».
Габриель любовно глядит на деда. Шутки были его спасением, он не в силах от них отказаться и живет с ними, даже после смерти. Габриель догадывается, что, наверное, как раз благодаря им дед переносил бабку и сопротивлялся побуждению с ней развестись. Каждая шутка Игнаса многое говорит об его истинном характере.
Они парят, как две птицы, в парижском небе, потом спускаются к Лионскому вокзалу.
– Как отыскать след беглеца, уехавшего в пятницу 13 апреля девять лет назад с Лионского вокзала? Головоломка какая-то! – говорит Габриель, явно придавленный неподъемной задачей.
– Ты забываешь, с кем имеешь дело: с лейтенантом полиции Игнасом Уэллсом, королем сыска. Твой Сами Дауди, неважно, на этом он свете или на том, от нас не уйдет, уж поверь мне.
Две блуждающие души начинают кружить по вокзалу. Игнас норовит приблизиться к сотрудникам железной дороги.
– Что ты, собственно, ищешь, дедушка?
– Я ищу старого пьяницу-железнодорожника. Старого – чтобы быть уверенным, что он был здесь девять лет назад. Пьяницу – чтобы на него можно было воздействовать. Я уже объяснял тебе, что повлиять можно только на человека с дырявой аурой. Ее истончение – вот наша надежда.
– Чем тебя не устраивает наркоман?
– Тоже верно. Но железнодорожника-пьяницу мы отыщем скорее, чем наркомана.
– По каким еще причинам истончается аура?
– При шизофрении, сомнамбулизме, у тех, кто покидает свое тело для путешествий в астрале или для трансцендентальной медитации. Но, поверь, здесь проще всего будет найти пьющего сотрудника.
Игнас и Габриель прочесывают все административные службы Лионского вокзала, вглядываются в кассиров в надежде засечь красные глаза, набрякшие веки, багровую физиономию, дрожь в руках. Но ничего такого им не попадается.
В конце концов Игнас натыкается в туалете на субъекта, тайком лакающего прямо из горлышка виски.
– Готово, нашелся-таки! – радостно докладывает он внуку. – Живее за ним!
У субъекта вся аура в черных разводах, там и сям дырки. Он громко икает, его взгляд мутнеет.
– Ты чем занимаешься, дедушка?
– Изучаю его мысли. Нам повезло: у него доступ к вокзальным компьютерам, он их обслуживает.
Игнас еще глубже засовывает палец в мозговую оболочку своей жертвы.
Та, шатаясь, бредет на свое рабочее место, усаживается перед монитором и вводит свой пароль доступа. Игнас воздействует на него, чтобы он ввел в поисковую систему имя Сами Дауди и дату – 9 апреля девятью годами раньше.
Их ждет удивительное открытие: человек, носящий это имя, в тот самый день, в 11 часов, приобрел билет до Женевы.
– Наш волшебный любовник сбежал в Швейцарию за несколько дней до ареста его Дульцинеи, – просто резюмирует Игнас.