пахнулись, пропуская в квартиру.
У самой лестницы на второй этаж стоял Артур. В брюках со стрелками, в застегнутой на все пуговицы рубашке. Артур улыбался, выпятив вперед свисающий поверх ремня живот и сложив на нем руки. Его улыбка показалась Максиму виноватой, даже слегка испуганной, как у малыша, которого взрослые уличили в шалости. Максим отметил отеки под глазами Артура, его похожий на большую сливу распухший нос, яркий румянец на щеках. Артур развел руки в стороны и шагнул к Игнату, точно собираясь того обнять.
— Игнат, братишка! — сказал он. — Я не хотел в тебя стрелять! Честное слово! Это все Кирюха виноват! Я у него пистолет взял!
Максим перевел взгляд на Игната и увидел, как тот указал на Артура пальцем.
— Ты мне новую футболку должен! С точно такой же надписью!
Испуг в глазах Артура сменился радостью.
— Конечно! Не вопрос! Чудак-человек, я тебе их три куплю! Не злись только. Пойми, я не специально! Ты же знаешь, что я не дружу с этими железками! Я взял-то этот ствол только для того, чтобы выглядеть пострашнее.
— Дружище, куда еще страшнее?
— Да ну тебя! Я с пушкой был как тот бандит из фильма! Мне же велели явиться с грозным видом. Вот я и старался. Кто мог предположить, что пушка у Кирюхи будет полностью готова к работе? И патрон в стволе, и снята с предохранителя! Это он потом меня просветил. А сразу — ничего не сказал! Я ж не разбираюсь в этом! Откуда я мог знать?
— Напомни потом, чтобы наняли тебе нормального инструктора.
— Зачем? — сказал Артур. — Не люблю я эти штуки! Я и без них прекрасно обхожусь!
— После разберемся, — сказал Игнат. — Глушилку включили?
— Конечно. Сразу, как только вы подъехали. Твоя Служба Контроля в нашем доме часа на три оглохла и ослепла.
Игнат повернулся к Максиму.
— Дружище, — сказал он, — идите за мной. Вас ждут.
— Пошли, — шепнул Максим Алисе.
Алиса больше не казалась испуганной. Максим видел, что обстановка квартиры произвела на девушку сильное впечатление, заставив позабыть о страхах. Алиса вертела головой, широко раскрытыми от восторга глазами рассматривая все вокруг: лестницу, колонны, бельэтаж, окна, мебель...
Восторг исчез из ее глаз только после того, как Игнат привел Максима и Алису в столовую, и девушка увидела сидящую за большим столом Беллу.
Аккуратная челка, морщины у глаз, сжатые в тонкую линию губы. Пальцы с длинными ногтями беззвучно постукивают по белой скатерти.
Чуть склонив на бок голову, Белла в упор смотрела на Максима.
— Здравствуй, Максим Иванов, — сказала она. — Рада снова тебя видеть. А ты, Алиса, очень похожа на свою бабку: тот же огонь в глазах. Мне приятно, что вы нашли время проведать меня.
— Здравствуйте, — ответил Максим.
Игнат тем временем обогнул стол, подошел к Белле, наклонился, поцеловал ее в щеку и сказал:
— Здравствуй, мама. Ты хорошо выглядишь.
Глава 22.
— Присаживайтесь, молодые люди, не стесняйтесь, — сказала Белла. — Пожалейте пожилую женщину: мне неудобно смотреть на вас снизу вверх.
Она изогнула в улыбке тонкие губы, продемонстрировав ямочки на щеках. Но взгляд ее остался холодным, изучающим, внимательным. Белла указала на свободные места в противоположной от нее стороне стола. И придвинула к себе стопку из трех старомодных картонных папок с завязками. Сложила на них руки, демонстрируя нанизанные на пальцы золотые кольца.
— Знаю, что вы проголодались, — сказала она. — Я только что распорядилась насчет обеда. Раньше не могла этого сделать: наша Служба давно подключилась к установленной в моем доме системе наблюдения. А мне не хотелось извещать ее о том, что я ожидаю гостей. Так что обед придется подождать. Но это не беда. Ведь нам с вами есть чем занять это время, не так ли?
Белла сделала паузу, словно ожидая ответа. Не дождавшись, спросила:
— Почему стоите? Располагайтесь! Или мне вас уговаривать нужно?!
Максим усадил Алису на стул. Бледное лицо девушки показалось ему непривычно серьезным, без намека на испуг или нерешительность. Погладил Алису по плечу, желая приободрить, и сел напротив Беллы. Именно это место за столом он занимал и в прошлый раз, когда находился в этой комнате почти неделю назад. Откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки.
— Игнат ваш сын? — спросила Алиса. — Разве это возможно? Ведь вы — ведьма! Ведьмы не рожают мальчиков!
— Еще неделю назад я бы с тобой согласилась, Алиса. Да... неделю назад. Но ты права в другом: Игнат мой приемный сын. И он, разумеется, об этом знает. Я понимала, что рано или поздно он поймет, что я не могла его родить. И потому не видела смысла скрывать от него факт усыновления. Я нашла его еще младенцем и усыновила официально. Я его мать. А он мой ребенок. Да присядь ты уже, Игнат! Не стой над душой!
Игнат послушно уселся по правую руку от матери. Облокотился о стол, подпер щеку кулаком. Подмигнул Алисе, но та на это его действие никак не отреагировала.
— Скажи, Максим Иванов, насколько хорошо ты осведомлен о том, кем я являюсь? — спросила Белла.
Максим ответил не сразу. Взгляды всех сидящих за столом скрестились на его лице. Максима это не смутило. Он молчал, прикидывая, что говорить можно, а что не стоит. Наконец, решился.
— Я знаю, кто вы, — сказал Максим.
— Что ж, замечательно. Значит, мне не придется тратить время на то, чтобы объяснять вам это и доказывать, что не лгу. Мне жаль, что ты не настроен на откровенный разговор. Потому, не буду сейчас у тебя ничего спрашивать. Возможно, к концу моей речи, ты решишь перестать быть скрытным. Пока же, я расскажу тебе о том, что уже знаю. И поделюсь кое-какими мыслями. А после мы решим, как мне лучше распорядиться этими своими знаниями.
Белла распустила завязки на верхней папке. Камни на ее кольцах при этом заиграли разноцветными вспышками.
— Так вот, Максим Иванов, — сказала Белла, — неделю назад при нашей встрече в ресторане твоя внешность показалась мне подозрительно знакомой. Нет, я была уверена, что до того дня никогда тебя не видела. Но я так же не сомневалась и в том, что встречала раньше кого-то, кто был на тебя очень сильно похож. Твои глаза... — Белла пощелкала пальцами, подбирая слова, — Я, определенно, когда-то знала человека, у которого были такие же глаза! Поначалу, я не придала этому значения. Мало ли кто из твоих предков мне встретился за две сотни лет. Но когда тебя привезли сюда, и я рассмотрела тебя при нормальном освещении,... то вспомнила, на кого ты похож. И это открытие меня удивило. Признаюсь, я даже растерялась. Ты можешь в это поверить, Игнат?
— Не могу, мама.
— Но это правда! — сказала Белла. — А так как тот человек, на которого ты показался мне похожим, меня всегда интересовал в плане происхождения, я решила узнать о твоем прошлом, Максим Иванов, более подробно. Хотя... я знала, что вы никак не можете оказаться прямыми родственниками. Знаешь, почему?
— Просветите меня.
— Потому что вся Москва помнит о том, что он умер бездетным после исчезновения беременной подруги. Но, даже если представить, что его подружка родила, то уж потомка мужского пола от нее не могло быть точно.
— Почему? — спросил Максим.
— Ведьмы не рожают мальчиков! — сказала Белла. — Ты же слышал, что сказала Алиса? А подруга моего знакомого как раз и была ведьмой. Так вот, Максим Иванов, что касается тебя... Первым делом, я изучила всю ту информацию, которую собрал о тебе Московский филиал Службы Контроля. Там было много всякого нужного и не очень: родился, учился, родители и прочее. Именно твои родители меня и заинтересовали. Хотя, я едва не пошла по ложному следу: попыталась проследить всю цепочку твоих предков. Долго над этим билась, пока не поняла, что дальше родителей твоя родословная не прослеживается: она существует лишь на бумаге, ничем не подтверждается. Все твои бабушки и дедушки оказались вымышленными. О них нигде, ни в одном архиве не оказалось никакой информации. И это меня заставило взглянуть на личности твоих родителей более пристально. Но и там меня ждал сюрприз.
— Какой же?
— Твоя мать и твой отец появились ниоткуда. О них ничего не известно в тех городах, откуда они, якобы, приехали в Петрозаводск. Свидетельства о рождении, как и школьные аттестаты, оказались фиктивными. До восемьдесят пятого года, когда твои родители сдали вступительные экзамены в Петрозаводский государственный университет, они официально не существовали. Именно в восемьдесят пятом появились первые доказательства того, что они реальные, а не вымышленные люди. Вот, полюбуйся. Специально для тебя распечатала.
Белла достала из папки несколько листов с черно-белыми изображениями. Бросила на стол перед Максимом.
— Это мне раздобыли служащие Карельского филиала СК. Здесь на фото твои родители, тогда, студенты первого курса. Будущий медик и будущий педагог. Они познакомились и стали встречаться в первые же месяцы учебы. Похоже, у них была любовь с первого взгляда. Взгляни, лица можно различить достаточно хорошо, особенно, если смотреть оцифрованные изображения на экране. У меня есть и их поздние фотографии, но эти подтвердят мои дальнейшие слова более наглядно.
Максим разложил перед собой распечатки, окинул их взглядом. Потом сдвинул листы в сторону Алисы, которая принялась их с интересом разглядывать.
— Я уже видел их раньше, — сказал Максим. — Зачем вы мне их показываете?
— Твоего отца я узнала сразу, — сказала Белла, — За тридцать восемь лет у него сменилась только прическа. А в остальном, на фото он тот же, каким запомнился мне еще в сорок седьмом. Жизнерадостный кареглазый мальчишка. Без сомнения, это он! Тот самый инкуб, которого приютила когда-то Алла Арбатская — ее милый и обожаемый Вилиор.
— Знакомое имя, — сказал Игнат. — Где-то я его слышал. Причем, не так давно.
— Должно быть, тебе кто-то рассказывал очень популярную среди ведьм историю о любви, — сказала Белла, — между инкубом Вилиором и ведьмой Октябриной. Произошла она в середине прошлого века в Москве. История с трагичным концом, где инкуб и ведьма погибают. Я была уверена, что эта история правдива. Ведь случилась она буквально на моих глазах! Московские ведьмы долго смаковали каждую деталь этой шекспировской трагедии, и я вместе с ними. Но, как теперь оказалось, нас всех ввели в заблуждение. Алла сработала великолепно! Арбатская всегда умела удивлять. Она не только мастерски манипулировала людьми, но и была прекрасной актрисой. Ах, как трогательно она сдерживала слезы, вспоминая Вилиора! Поначалу я злорадствовала по этому поводу. А потом даже стала ей сочувствовать!