Из лужниковского наследия остались мучительный хронический цистит и не менее мучительный гайморит, но с этим как-то справлялась – теперь в ее магазине было тепло, светло и очень красиво. Денег на интерьер не пожалела. Внутреннее убранство – лицо торговой точки. Нежно-кремовые стены, вставки из итальянских, немыслимо дорогих черно-серебристых обоев, люстры с подвесками из черного хрусталя, свет от которых слепил и играл как алмазы. Стильный черный ковер, кожаный персиковый диван под цвет стен. Возле дивана журнальный столик с каталогами меховых изделий, ваза с конфетами – хорошими, шоколадными, известных московских фабрик. Имелись и кофемашина, и приличный сервиз, а уж про кулер с водой нечего и говорить.
Все куплено в долг, который, казалось, был неподъемным, неотдаваемым. Но скоро Инга поняла – все она сделала правильно. На красивую, умную и интеллигентную хозяйку, на хороший кофе с хорошими конфетами, на красивый интерьер сбегались люди. Причем люди небедные, люди, желающие комфорта и уважения.
И наплевать, что такие же шубы, жакеты, манто, шарфы и горжетки на третьем этаже были дешевле – во-первых, туда еще надо дойти, а во-вторых, хотелось себя чувствовать человеком и обслуживаться у милейшей и культурной Инги, а не у какой-то хамоватой тетки.
Что работает лучше всего? Правильно, сарафанное радио. Меха покупают нечасто, надолго, иногда навсегда.
Инга давала хорошие скидки и делала милые подарочки в виде фигурного бельгийского шоколада или шелковых, на шею под меховой воротник, платочков. Ерунда, а приятно. И пусть шоколадки стоили сущую ерунду, а платочки она закупила оптом и за копейки, как говорится, доброе слово и внимание никто не отменял.
Инга была так увлечена бизнесом, что про мужчин и не думала. К тому же человек, вкусивший свободу, вряд ли захочет обратно на цепь.
Но тут появился Дидумас. Отказываться от такого подарка? Нет, она не идиотка. Да и она влюбилась.
Казалось бы, все сошлось, сложилось – ее любовь и прекрасный, влюбленный в нее и щедрый мужчина, чудесная, теплая страна, семья, где к ней отнеслись если не с любовью и нескрываемой радостью, то точно с уважением. Ни сплетен, ни слухов, ни осуждения, ни мерзкого шепотка за спиной Инга не слышала – авторитет Дидумаса, старшего сына, был в семье абсолютным.
Конечно, Инга понимала, что ей тут не рады – еще бы! Кто эта малопонятная немолодая русская женщина, да еще и бизнес-леди? Все слышали про кровавые разборки и перестрелки, про рэкет, все знали, что бизнес в России под криминалом. Выходит, и их невестка замешана? Выходит, и она общается с бандитами?
Выходит. Инге было смешно, когда ее спросила об этом золовка, сестра Дидумаса.
– Видела ли ты бандитов, дорогая? – с глазами, полными ужаса, спросила та.
«Какие же вы наивные, – подумала Инга. – Думаете, нынешние бандиты – это что-то вроде пиратов с деревянной ногой, черной повязкой на глазу, пистолетом за поясом и алчным, прищуренным взглядом? Эх, мои же вы простодушные и неискушенные! Нынешнего бандита вряд ли бы вы отличили от успешного бизнесмена, у которого красавица-жена и дети в заграничных колледжах и университетах. Плюс загородный дом с итальянской мебелью, дорогая машина и брендовые шмотки. Нынешний бандит тщательно выбрит, пахнет хорошим одеколоном, ходит в театры и престижные рестораны. И разговаривает, кстати, без матюгов. Это вам не девяностые, милые вы мои, мои вы наивные. Понятно, что все бизнесы, а уж тем более торговля, крышуются. Но вам об этом лучше не знать. К чему тревожить ваши сладкие сны?
И никаких разборок, о которых вы слышали, давно нет. А есть сумма, которую ты… Ой, ну ладно. Зачем вам это? Вы же чисты, как дети. Не беспокойтесь, все давно поделено, распределено, все давно порешали. Ладно, хватит. Ей-богу, ничего интересного".
Ингу в семье мужа не то чтобы побаивались – ее немножко остерегались. Что ж, непонятного всегда остерегаются. И еще она чувствовала свой возраст. Вроде еще молодая, а все уже как-то не так…
Как она раньше любила тусовки! Гостей, шумные компании, подружек до рассвета! Бары среди ночи, клубы с грохочущей музыкой! Все было тогда нипочем… А сейчас, к сорока, захотелось покоя. Как говорится, тихого семейного счастья. Вечеров у камина, шезлонга у бассейна, прогулки по тихим улочкам, книжечки на ночь. И еще – тишины.
Как ни держись, как ни храбрись, а она понимала, как сильно устала – выживать, карабкаться, вздрагивать по ночам, бояться, что отожмут бизнес. В России это часто бывает. Сегодня пан, а завтра пропал, от сумы и от тюрьмы не зарекаются. Без ума торговать – суму нажить. Не зря ведь такие пословицы… Все на ее родине неустойчиво и все ненадежно – сегодня есть, а завтра нет. Человек предполагает, а бог располагает.
Разве наивные люди, ее новые родственники, могут это понять? Они, чьи предки, далекие пра-пра, создали этот бизнес, и до сих пор, спустя больше ста лет, он всегда переходит по наследству и по-прежнему принадлежит их семье?
Конечно, ей приходилось держаться. Быть бодрой, оживленной, готовой к любым приключениям, улыбаться гостям, удивлять их русскими блюдами, хорошо и молодо выглядеть, чтобы соответствовать молодому красавцу-мужу.
Но как же все надоело – и бизнес, и шумная, грохочущая Москва, и бесконечные пробки, и непроходящая усталость, и даже клиентки… И вечно хмурое серое небо, и озабоченный, малолюбезный народ.
И на родине мужа тоже все надоело. Даже вечное солнце и море. И улыбки во весь рот, и громкие, слишком громкие приветствия. И запах плавящегося асфальта, и вечный запах барбекю и жареной рыбы.
Иногда думала: к чему все это? Зачем она согласилась?
Да нет, было все замечательно: любовь, секс, пылко влюбленный красавец-мужчина. Муж. Были деньги, улыбки и одно сплошное дружелюбие. Она могла быть спокойна за свое будущее – она замужем за обеспеченным человеком.
Да, все было в порядке! Просто она очень устала. Придет в себя, отдохнет, привыкнет к жаркой стране и ее обычаям, полюбит все это – иначе нельзя. Конечно, полюбит – хорошее полюбить совсем просто!
Кстати, за московский бизнес Инга была спокойна – в Вере она не ошиблась. Бизнес развивался, Вера приезжала в Грецию, отбирала товар и, невзирая на сложности и проблемы, деньги переводила в срок, прилагая полнейшую отчетность, иначе это была бы не Вера.
Вера в Греции не задерживалась, приезжала накоротко и исключительно по делу, пыталась отбиться от проживания в доме Ламбракисов: «Бизнес есть бизнес, вы и так столько для меня делаете». Но ни Дидумас, ни Инга не соглашались: «Еще чего! Огромный дом, а тебе в нем нет места?»
Оформив все сделки, ехали путешествовать – Болгария, Македония, Турция. Вере нравилась греческая еда – мусака, стифадо, клефтико. Инга же скучала по соленым огурцам, моченым яблокам, докторской колбасе, кислым щам и бородинскому хлебу. Хлеб и соленые огурцы Вера, конечно же, привозила, но разве дело в огурцах и хлебе? Вера видела, что Инга тоскует.
«Странные мы люди, – думала Вера. – Казалось бы, Инге выпал чудесный, просто волшебный шанс быть счастливой, такое выпадает немногим. Дидумас хороший человек и очень ее любит. Про дом, деньги, машины и просто возможности говорить смешно – всего в избытке. А счастливой Инга не выглядит. Потухшие глаза, вымученная улыбка – чего не хватает любимой подруге? Как хочется спросить! Хочется, а неловко. Никогда они не пускались в подобные откровения. Никогда. Вроде и близкие люди, вроде и доверяют друг другу, а самым сокровенным не делились. Правильно, говорила Инга, – мы с тобой не женщины, а роботы, машины. Женщины в нас давно кончились. Чистая правда. Про Веру точно. Что она знает кроме работы? А самое главное – ничего знать не хочет.
Но при чем здесь Инга? У нее же все хорошо.
Инга погибла через три года. Разбилась на машине. Точнее – Ингина машина слетела в ущелье. Говорили, что отказали тормоза. Чушь, в это Вера не верила – как могут отказать тормоза в прекрасной новой немецкой машине?
Дидумас был черным от горя.
Стоя у закрытого гроба подруги, Вера вспомнила ее слова: «Знаешь, Вер, мне кажется, что я живу чужой жизнью. Как будто я заняла чье-то место. Ты меня понимаешь?»
После похорон Вера улетела в Москву. Что теперь будет? Боже, о чем она думает! Какой невыносимый стыд думать о себе!
Но человек так устроен. Куда она теперь? Опять на улицу, опять все по новой? Конечно, деньги у нее есть, все эти годы она откладывала. Но что делать, чем заниматься?
Решила так – будь что будет. В конце концов, не пропадет. Квартира есть, машина тоже. Проживет. А там что-нибудь да придумает, с ее-то опытом и разумностью!
Вот ведь правда – человек предполагает, а бог располагает. Инга часто повторяла эту поговорку. Инга… Такая молодая и такая счастливая! Инга, как ты могла? Или все-таки авария, случайность?
Никто теперь не узнает.
И еще, Инга. Спасибо за то, что ты была в моей жизни. Спасибо, что встретилась. Что ты меня всему научила. Спасибо за твое доверие, за дружбу и за все остальное. Да и вообще – если бы не ты, Ингуша…
Через полгода Дидумас предложил Вере выкупить магазин. Цена была более чем щадящая. Денег почти хватило. Часть отдала, часть в рассрочку. Конечно, изменились условия поставок. Но все равно они были не просто хорошими, они были сказочными. А через несколько лет Веру стали называть Королевой мехов, Царицей мехов и Императрицей мехов. Сеть магазинов по всей стране, собственное ателье, где можно было сшить шубу на заказ и просто переделать, прокат меховых изделий, хранилище-холодильник. Словом, успешная дама, селфмейд-вумен, девушка из провинции, достигшая вершин бизнеса. За интервью с ней стояли в очереди лучшие глянцевые журналы. Веру приглашали на важные мероприятия и на телевидение. У нее были личный водитель, секретарь и помощник. Вернее, помощница – Татьяна, подарок, находка, гарант Вериного спокойствия. Наверное, так же когда-то про Веру думала Инга.