Подытожив результаты данного исследования, можно заключить: в 50–70 лет уровень наших положительных эмоций повышается, а уровень отрицательных эмоций понижается; в целом у людей старшего возраста выше субъективное соотношение между позитивными и негативными эмоциями, чем у людей помоложе. (Во всяком случае, такие выводы можно сделать из полученных данных.) Таким образом, если вам еще предстоит достижение 50-летнего рубежа и вы иногда мрачновато смотрите на эту перспективу, имейте в виду: вполне может быть, что вас ждет много приятного, ведь в дальнейшем, делаясь старше, вы будете (в идеале) только становиться счастливее. Несмотря на все свидетельства обратного, велика вероятность, что вы (независимо от возраста) убеждены: молодежь счастливее. В рамках одного исследования группам 30-летних и 70-летних задавали вопрос: какая из этих двух возрастных групп, по их представлениям, счастливее. Обе группы выбрали гипотетических 30-летних, но когда они стали оценивать собственный уровень счастья, 70-летние поставили себе больше баллов, чем 30-летние {56}. Эти ложные представления об уровне счастья могут вредить и той и другой возрастной группе. Если более молодые люди ошибочно полагают, что пожилой возраст — это безрадостная пора жизни, то они могут принимать рискованные решения (скажем, не заботиться о себе как полагается), поскольку они полагают, что преклонный возраст неизбежно является временем несчастливым.
Сосредоточиться на положительных сторонах старости: теория социоэмоциональной селективности
Почему же люди счастливее в старости, если наше общество зачастую рисует старость в негативном свете? Вот одна из причин: мы попросту делаем такой выбор — быть счастливыми, фокусироваться на позитивных событиях и людях. В нашей жизни подчас происходят ужасные трагедии, и некоторым может казаться, что мир никогда не станет лучше. Однако, делаясь старше, мы, вероятно, сосредотачиваемся на положительных сторонах жизни, что повышает уровень счастья. Это главный принцип весьма влиятельной теории социоэмоциональной селективности, которую выдвинули профессор Лаура Карстенсен и ее коллеги по Стэнфордскому университету. Как полагает Карстенсен, в раннем взрослом возрасте мы концентрируемся на собирании информации и на достижении целей, ориентированных на будущее: представьте себе студента колледжа, который пытается учиться и потреблять информацию, найти работу, найти брачного партнера, закрепиться в колее удовлетворяющей, пусть и не очень доходной профессиональной карьеры, чтобы кормить семью. Однако по мере приближения к преклонным годам мы все больше фокусируемся на том, чтобы по-настоящему присутствовать в текущем моменте и реализовывать цели, более значимые с эмоциональной точки зрения. В результате люди старшего возраста, как правило, больше обращают внимание на позитивную информацию — и впоследствии лучше вспоминают ее.
Эти особенности изучались в ходе множества исследований, когда люди старшего возраста фокусировали внимание на улыбающихся лицах, отводили взгляд от грустных или сердитых лиц и позже вспоминали именно улыбающихся людей {57}. Возможно, запоминание главным образом позитивной информации — немаловажный механизм, который мог бы улучшать настроение, уровень счастья, эмоциональное благополучие. Кроме того, такая позитивность, по-видимому, зачастую является осознанной целью или результатом сознательного выбора. Когда люди старшего возраста отвлекаются или когда им приходится уделять внимание нескольким вещам одновременно, они нередко действуют скорее как взрослые помоложе и фокусируются на негативном. Кроме того, те части мозга, которые задействованы в обработке эмоциональной информации (например, мозжечковая миндалина), в старости, судя по всему, остаются сравнительно активными и не очень затронутыми процессами старческого увядания. Таким образом, люди старшего возраста используют ментальные ресурсы для того, чтобы направлять свое внимание на позитивные вещи, и стараются свести к минимуму рассмотрение негативных. В результате здоровые пожилые люди, как правило, и в самом деле счастливее (и довольнее жизнью), чем люди помоложе. Они испытывают больше положительных эмоций и меньше отрицательных, и сами их эмоциональные переживания более стабильны, меньше подвержены превратностям жизни, ее взлетам и падениям, той повседневной негативности и стрессовым факторам, которые вполне могут в ней присутствовать.
Согласно теории социоэмоциональной селективности, при вступлении в пожилой возраст наши приоритеты смещаются. Мы начинаем острее осознавать конечность своей жизни, и наш взгляд на нее кардинально меняется. Более близкий горизонт побуждает нас сильнее ориентироваться на настоящее время и вкладывать наше (сравнительно ограниченное) время и усилия в те вещи, которые действительно имеют значение в жизни. Так бывает не только с людьми старшего возраста. Такое наблюдалось у людей всех возрастов, находящихся на последней стадии неизлечимой болезни или переживших чудовищно негативное событие (скажем, теракт 11 сентября 2001 года). Когда мы особенно ярко осознаем, как хрупка жизнь и как ограничен период нашего пребывания на земле, наши наиболее значимые отношения становятся для нас куда более важным приоритетом, чем знакомство с новыми людьми или всякие рискованные авантюры и приключения. И мы начинаем вкладывать больше энергии в эти особенно значимые для нас отношения, отходим от тех людей, которые не очень-то нас поддерживают, и стремимся всячески избегать конфликтов.
Настоящие друзья в старости — залог уменьшения чувства одиночества и повышения уровня счастья
Одна из причин, по которым люди старшего возраста могут ощущать себя счастливее, связана с качеством (а не только с количеством) отношений, которые они поддерживают с другими людьми. Как правило, у пожилых людей более узкий круг общения, чем у взрослых помоложе (у которых может иметься целая куча фейсбучных друзей), но это уменьшение числа друзей может приводить к особенно бережному попечению о более важных дружеских отношениях {58}. Поэтому некоторые исследования даже вроде бы позволяют предположить, что с годами настоящая дружба, как правило, крепнет. Возможно, именно поэтому ближе к старости зачастую улучшаются отношения в браке и при этом усиливается стремление избегать отношений, насыщенных конфликтами. Профессор Карен Фингерман изучает, как люди старшего возраста культивируют отношения с другими людьми и чем это отличается от аналогичного поведения взрослых помоложе. Она отмечает: «Люди старшего возраста, как правило, сообщают о более удачном браке, о дружеских отношениях, в которых друг лучше поддерживает вас, о меньшем количестве конфликтов с детьми, братьями и сестрами, о более тесных связях с членами их социального круга — по сравнению со взрослыми помладше» {59}. Из ее исследований можно сделать вывод, что у людей старшего возраста, как правило, более тесные и прочные связи с другими, чем у людей помоложе, и что у них меньше проблематичных и конфликтных отношений, которые вызывают стресс {60}.
В ходе аналогичного исследования {61}, проводившегося под руководством Лауры Карстенсен и ее коллег, велись наблюдения за испытуемыми в течение 10-летнего периода. Их просили классифицировать своих друзей (и виды деятельности, связанные с этими дружескими отношениями) по трем категориям: внутренний круг (состоящий из тех людей, которые представляются им очень близкими); средний круг (тоже важные для вас люди, однако уже не такие близкие); внешний круг (ваши знакомые, с которыми вы не ощущаете сколько-нибудь крепкой связи). Кроме того, каждые несколько лет исследователи просили участников оценить в баллах интенсивность положительных и отрицательных эмоций, которые они испытывают по отношению к этим людям. Ученые обнаружили, что круг общения человека обычно расширяется примерно до 50-летнего возраста, когда мы начинаем сокращать количество взаимодействий с теми, кто кажется нам менее близкими людьми, и проводить больше времени с более близкими друзьями и родными. Мало того: испытуемые оценили эти более близкие отношения как более эмоционально удовлетворяющие — вероятно, способствующие повышению уровня довольства жизнью и общего счастья. Основываясь на результатах данного исследования, Карстенсен заметила: «Похоже, их любимые люди становятся для них как никогда значимыми, и это защищает от чувства одиночества» {62}. Она полагает: хотя это еще не значит, что одиночество не является проблемой для некоторых пожилых людей, в среднем люди старшего возраста ощущают себя даже менее одинокими, чем молодежь.
С годами мы можем все больше фокусироваться на позитивных сторонах жизни, что приводит к существенному повышению уровня счастья. С теорией социоэмоциональной селективности, предложенной Карстенсен, вполне согласуется тот факт, что взрослые помоложе, как правило, много думают о своем будущем: о будущих работах, будущих супругах, о том, в каких домах и городах они будут жить, о том, как они назовут своих детей (а также о том, как и когда ими обзаводиться — и делать ли это вообще). Такой подход, устремленный в будущее, может не способствовать повседневному счастью: тот, кто амбициозно пытается осуществить цели, ориентированные на будущее, может плохо учитывать реалии настоящего. А вот люди старшего возраста, как правило, уже достигли многих из этих целей, а значит, уровень их удовлетворенности жизнью зачастую гораздо выше. Таким образом, для более молодых и более пожилых взрослых различаются сами типы опыта и впечатлений, делающих их счастливыми. Как показывают некоторые исследования