Я никогда его не забуду… как бишь его зовут? Если вы знаете слишком много народу, за это приходится платить
Когда я выступаю перед большой аудиторией людей старшего возраста на тему памяти и старения, после таких выступлений меня частенько отводит в сторонку какой-нибудь обеспокоенный слушатель и сообщает, что у него очень необычная проблема с памятью: он помнит множество самых разных вещей, до сих пор отлично справляется с очень сложной работой, но совершенно не в состоянии запоминать имена. Собственно говоря, такие трудности испытывают не только люди старшего возраста. Я заверяю обратившихся ко мне, что это происходит в силу некоторых простых принципов, на которых основаны механизмы нашей памяти: дело в том, что имена — штука довольно-таки произвольная. Со многими случалось такое: чье-то лицо кажется нам знакомым, но мы никак не можем припомнить, как зовут этого человека или где мы с ним познакомились. Однажды я играл с друзьями в баскетбол в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. К нам присоединился какой-то человек, и мне показалось, что я очень хорошо его знаю, но я никак не мог сообразить, кто же он такой. Он показался мне довольно остроумным и забавным. Чем-то он напомнил мне моего брата. После двух часов нашей игры с ним мои друзья, отлично знавшие, кто он, сообщили мне: это комик Адам Сэндлер. Разумеется, в Лос-Анджелесе такое происходит сплошь и рядом: мы то и дело встречаем людей, которых видели в фильмах и рекламе, и нам кажется, что мы их знаем, хотя лично мы с ними не знакомы.
Эта «амнезия на имена» часто случается на всяких вечеринках и приемах: вы буквально только что услышали имя человека, вы проговорили с ним пять минут — и потом испытываете немалое смущение, когда вам надо представить его своей жене или своему мужу. Мы быстро забываем имена, только и всего. Давным-давно городского пекаря (baker) звали «мистер Бейкер», а парикмахера (barber) — «мистер Барбер», но с тех пор времена изменились. Кроме того, имена и фамилии обычно совсем не так интересны, как другая личная информация (скажем, профессия человека или то, откуда он родом), хотя имя часто связано с происхождением. Как показало одно исследование, слово barber хуже запоминается, когда оно является фамилией («Мистер Барбер — адвокат»), чем когда это обозначение профессии («Мистер Джонс — парикмахер (barber)»), и такая особенность памяти чаще всего проявляется именно у пожилых людей {100}. Получается, дело не только в имени как таковом, но и в том, что мы не в состоянии связать его с другой информацией, как мы сделали бы, обозначай оно профессию. Педиатра моих детей, занимавшегося ими в первые месяцы их жизни, звали д-р Крейн (букв. «Журавль»), но я постоянно путался, называя его «д-р Сторк» (букв. «Аист»).
Знакомясь с новыми людьми, вы, как правило, быстро переходите от взаимных представлений к более интересным темам, так что зачастую вы вообще не обращаете внимания на сообщенное вам имя или даже не замечаете, сообщил ли его ваш собеседник. Кроме того, с годами мы встречаем все больше людей с похожими именами (например, Алан, Аллан, Аллен), а это мешает точно запомнить имя еще одного человека, которого так зовут (Алан). Впрочем, мы можем использовать уже имеющиеся у нас знания, чтобы создать мысленный образ, помогающий запомнить имя. К примеру, моя фамилия, Castel, рифмуется со словом pastel, а мой дед был знаменитым художником, частенько рисовавшим пастелью. Кроме того, эта фамилия похожа на слово Castle («Замок»), просто пишется чуть иначе. Все эти мозговые фокусы не обходятся даром: меня часто называют Alan Pastel или Alan Castle.
Забывание имен собственных происходит не только «на склоне лет» — когда вам шестьдесят пять или когда вы начинаете седеть. Оно часто случается с теми, кому двадцать с чем-то, тридцать с чем-то, сорок с чем-то, если человека отвлекли или он не обратил внимания на сообщенное ему имя, — но это не значит, что у всех нас какие-то особые трудности по части запоминания имен. Несложные мнемонические приемы и определенные принципы когнитивной психологии (тестирование, образы, стимулы, связи) можно применять для того, чтобы эффективно запоминать имена в любом возрасте. Но иногда куда проще и легче попросить собеседника повторить свое имя, если вам трудно его запомнить. Я обычно с большим успехом пользуюсь этим приемом, сообщая собеседнику, с которым только что познакомился: мол, я изучаю память и старение. После чего спрашиваю: «Как-как, вы сказали, вас зовут?» Отвечая, мой собеседник обычно смеется.
Недавно я обнаружил, что забыл имя человека, с которым встречался много раз. Я увидел его в местном кафе-мороженом и никак не мог вспомнить, как его зовут, что вызвало у меня огромное смущение и досаду. Я подошел к проблеме так же, как многие из нас (думаю, во время нашего недолгого разговора он подходил к ней так же): я сделал вид, что знаю его имя, просто ни разу не использовал его в нашей беседе. Я отлично знал, кто он такой, откуда я его знаю и множество других подробностей: он — отец ребенка, который учится в той же школе, что и моя дочь. Я знал, что он занимается продажей одежды, я даже помнил кличку его собаки. Я рассказал своей жене Джами, что я забыл его имя и никак не мог вспомнить, несмотря на то что помнил все другие подробности насчет него. Она потрясенно взглянула на меня и сказала с интонацией огромного изумления: «Ты что же, правда не можешь вспомнить, как его зовут?!» Жене пришлось напомнить мне, что его имя — Джеми. Это меня очень удивило. Я хорошо знал это имя, но как-то не связывал его с этим человеком.
Я занимаюсь изучением памяти и старения, и мне постоянно жалуются: «Не умею запоминать имена». Мы не помним имен, ибо почти не стараемся их запомнить: услышав, мы их быстро забываем. Становясь старше, я весьма отчетливо сознаю погрешности и проблемы памяти, с которыми сталкиваюсь, а мои дети видят это еще яснее. Подобно многим родителям, я часто — пусть и на какое-то мгновение — путаю их имена, поскольку эти имена хранятся в моем мозгу очень близко друг к другу. Мои дети знают, что я изучаю память, и я часто задаю им вопросы насчет их собственной. Недавно мне предстояло выступить перед очередной аудиторией с лекцией о проблемах памяти, и дочь посоветовала мне: «По-моему, папочка, тебе лучше не говорить о том, какая у тебя потрясающая память. Ты часто забываешь, какая зубная щетка — моя. Вчера ты почистил мне зубы щеткой Иден (так зовут ее сестру). Может, это из-за того, что ты меня иногда называешь „Иден“, а не „Клэр“. Неплохо бы тебе самому сходить на занятия, где учат хорошей памяти».
Память на повседневные вещи или на самое главное? Цена бананов и погода
Значительная часть исследований памяти сосредоточена на том, что можно счесть скучными повседневными вещами. Все эти перечни слов, пары «имя-лицо», снимки, которые порой напоминают чьи-нибудь отпускные фотографии… — не очень понятно, почему такие штуки вообще может оказаться важно запоминать. Как насчет того, что действительно заботит и интересует вас? Представьте, что вы только что прочли очередной прогноз погоды. Вы ведь сможете вспомнить, на какой день предсказывают дождь? Если вы только что вернулись из магазина, где купили суп, бананы и молоко, вы вполне можете позже вспомнить цену всех этих продуктов (особенно если на этой неделе бананы продавались со скидкой — всего по 29 центов за фунт) {101}. Пожилые люди, как правило, хорошо запоминают такого рода вещи. Возможно, с годами память больше концентрируется на том, что по-настоящему важно. Мои бабушка и дедушка буквально хвастаются тем, где они сумели со скидкой купить апельсины или кофе, и отлично помнят нынешнюю и прежнюю цену на эти товары, даже если им пришлось проехать на машине через весь город, чтобы ухватить продукты по самой-самой выгодной цене (стоимость бензина они при этом как-то не учитывают).
Люди старшего возраста зачастую очень хорошо помнят эмоциональную информацию, поскольку она, вероятно, имеет для них более важное значение и, возможно, активизирует определенные части мозга (например, мозжечковую миндалину), которые задействованы в запоминании эмоций и которые хорошо работают и в наши преклонные годы {102}. Кроме того, многие десятилетия жизненного опыта могут влиять на то, что мы запоминаем: скажем, бухгалтер может хорошо помнить финансовую информацию, а авиадиспетчер, вышедший на пенсию, может хорошо запоминать данные, касающиеся управления авиационными перелетами (например, в рамках эксперимента, когда ему сообщают такие данные в режиме имитации). Если вы любите бейсбол или баскетбол, вы наверняка сможете вспомнить счет матча, который вы только что посмотрели или о котором только что прочли. Когда я обсуждал с 97-летним Джо Вуденом его память на спортивные события, оказалось, что он помнит не только то, с каким счетом вчера вечером сыграли «Лос-Анджелес Доджерс», но и то, с каким счетом завершился баскетбольный матч в финале чемпионата Национальной ассоциации студенческого спорта 1975 года {103}. Многоопытный риелтор может помнить, за сколько он продал несколько домов тридцать лет назад в ходе своих первых сделок, — и при этом помнить текущие цены на местную недвижимость. Эти наблюдения показывают: человек может помнить и далекое, и близкое, если только соответствующая информация оказалась важна для него в какой-то момент его жизни.
Перегруженность информацией: избирательность приходит на выручку (особенно в старости)
Нас часто захлестывают колоссальные объемы всевозможных сведений. Сегодня мы можем с легкостью получать безграничное количество информации благодаря Интернету. Это может привести к перегруженности информацией и серьезно ограничить объем данных, которые мы впоследствии сумеем вспомнить. Один из способов избежать информационной перегрузки и освежить возможности вашей памяти — с большой разборчивостью относиться к тому, что мы пытаемся запомнить. Таким образом, самая главная составляющая регулирования памяти — умение решать, что запоминать. Избирательное фокусирование на том, что по-настоящему важно, имеет огромное значение. Возможно, это умение даже улучшается в преклонные годы, становясь неизбежным побочным следствием неспособности помнить все-все.