Многие считают, что им нельзя выходить на пенсию, как раз из-за того, что убеждены: именно работа поддерживает их мозг в активном состоянии. Так, активные пожилые преподаватели сохраняют определенные способности по части памяти в самые преклонные годы {163}, а бухгалтеры даже на пенсии обычно лучше запоминают цифры, чем вербальную информацию {164}. Наконец, тут может играть важную роль разнообразие занятий: как показывает одно исследование, широкий диапазон видов деятельности, которыми вы занимаетесь, уменьшает степень когнитивных ухудшений в дальнейшие годы жизни сильнее, чем когда вы концентрируетесь лишь на чем-то одном {165}. Правда, очень немногие из этих изысканий позволяют осуществлять «раздачу заданий» случайным образом (что дало бы возможность провести по-настоящему корректные исследования): люди выбирают для себя занятия в довольно ранние годы жизни, и в дальнейшем это зачастую приводит к развитию тех или иных особых интересов, к сосредоточенности на тех или иных вещах.
Люди обычно утверждают, что такого рода занятия позволяют им сохранять остроту ума, ибо «упражняют мозг», стимулируют умственную деятельность, помогают творческим сокам не застаиваться. Молодые взрослые часто сообщают о применении разного рода мнемонических стратегий, призванных оптимизировать способности и возможности их памяти, тогда как люди старшего возраста чаще фокусируются на когнитивных упражнениях и поддержании физического здоровья {166}. Но при этом очень мало внимания обращают на тот контекст, в котором мы занимаемся такими видами деятельности: мы часто думаем лишь о нашем занятии, а не о людях, с которыми мы взаимодействуем, выполняя эти задачи. Есть игры, в которые должны играть несколько человек, другие же игры вполне допускают участие одного-единственного игрока. Социальный аспект игр может вносить в их потенциально благотворное воздействие не меньший вклад, чем их более когнитивные аспекты. То же самое вполне может распространяться и на профессиональную деятельность: как предполагают авторы одного исследования, те профессии, в которых заложен компонент «ориентации на людей» (т. е. те, где вы часто общаетесь с людьми, причем это требует умения ориентироваться в сложных ситуациях и приносит психологическое вознаграждение), могут действительно снижать риск развития некоторых типов деменции в более поздние годы жизни {167}.
Тут уместно привести высказывание Майи Энджелоу: «Я постоянно читаю стихи наизусть, я еще и преподаю поэзию, но мне кажется, что вам позволяет сохранить остроту ума все на свете, даже просто разговор с другими человеческими существами!» {168}.
Применяй, а то оно отомрет?Трудно оценить, верен ли этот принцип
Наша работа часто обеспечивает нас стимуляцией, заставляющей нас постоянно и усердно трудиться, используя наши мозги так, чтобы оставаться занятыми. Возможно, это еще и позволяет нам сохранять остроту ума. А что происходит, когда мы перестаем заниматься работой, предъявляющей к нам такие высокие требования? Или когда мы уходим на пенсию, заранее не составив никакого плана насчет того, как поддерживать наш мозг в активном, регулярно стимулируемом состоянии? Тут сразу же вспоминается гипотеза под условным названием «применяй, а то оно отомрет»: мол, если мы поддерживаем активность нашего мозга посредством всяких интеллектуальных задач, мы можем сохранять в хорошем состоянии наш «мозговой резерв» и благодаря ему компенсировать какие-либо когнитивные ухудшения, которые могут возникнуть у нас в более поздние годы жизни. Конечно же, корректно разобраться в этом вопросе непросто: трудно заставить испытуемых заниматься интеллектуальной деятельностью разного типа или уровня (раздав им задания случайным образом) и затем наблюдать изменения на весьма протяженном интервале времени. Однако в ходе кое-каких исследований все-таки удается рассмотреть данный вопрос довольно успешно.
В рамках одного лонгитюдного исследования проверялась гипотеза о том, что поддержание определенного уровня интеллектуальной активности посредством участия в обычной повседневной деятельности способно стать «буфером», компенсирующим когнитивные ухудшения более поздних лет жизни {169}. Исследователи выявили связь между интеллектуальными видами деятельности и изменениями в работе когнитивных механизмов: к примеру, когда испытуемые выполняли меньше задач, связанных с умственной деятельностью, их когнитивные умения и навыки менялись в худшую сторону. Эти результаты согласуются с гипотезой, согласно которой интеллектуальные виды деятельности защищают человека от когнитивного угасания. Но есть и альтернативная гипотеза — о том, что люди с хорошо развитыми умственными способностями ведут интеллектуально активную жизнь до тех пор, пока старческое когнитивное угасание не вынудит их ограничить эту деятельность. Таким образом, трудно сказать, что здесь служит причиной, а что — следствием. Вполне может оказаться, что многие люди просто хорошо умеют выбирать те виды деятельности, которые помогают их мозгу, но это вовсе не обязательно означает, что эти виды деятельности сами по себе всегда «тренируют мозг».
Анализируя подход «применяй, а то оно отомрет», профессор Тим Солтхаус, занимающийся изучением когнитивного старения уже более сорока лет, предположил: хотя широко распространено представление, что поддержание умственной активности на высоком уровне предотвращает возрастную ментальную деградацию, нет никаких прямых доказательств, которые подтверждали бы эту идею. Для такого подтверждения требуется провести долгосрочное исследование, где испытуемые занимались бы стимулирующими видами умственной деятельности на протяжении нескольких десятилетий, а затем остроту их ума в преклонные годы следовало бы сравнить с остротой ума тех, кто не занимался стимулирующими видами умственной деятельности на протяжении того же периода. Такого рода работу пока никто не проделал, и проделать ее было бы очень трудно, поскольку почти невозможно добиться, чтобы участники исследования никогда-никогда не занимались стимулирующими видами умственной деятельности на протяжении нескольких десятков лет, не говоря уж о возможностях исследователей контролировать, какими видами деятельности люди будут заниматься в этот период. Несмотря на нехватку хороших проектов таких крупномасштабных и кропотливых исследований, могут иметься определенные преимущества в том, чтобы просто принять точку зрения, согласно которой «умственные упражнения» действительно способны помочь. Как полагает Солтхаус {170}, людям следует продолжать и дальше заниматься стимулирующей умственной деятельностью: хотя пока нет убедительных доказательств, что она помогает замедлить возрастное угасание когнитивных функций, нет и никаких доказательств того, что эти виды деятельности оказывают какое-либо неблагоприятное воздействие. А если нам приятно заниматься этими вещами, это способствует повышению общего качества жизни. К тому же само по себе участие в видах деятельности, требующих умственных усилий, служит «доказательством существования»: если вы по-прежнему делаете это, значит, вы (пока еще) не утратили соответствующие способности. Кроме того, авторы одного исследования {171} полагают: если вы смотрите на дело с точки зрения «применяй, а то оно отомрет», вы с большей вероятностью будете вовлекаться в когнитивные стратегии и занятия, стремясь сохранять остроту своего ума. Таким образом, наши представления могут побуждать нас трудиться ради поддержания остроты соображения.
Крупномасштабные исследования «тренировок мозга»: краткосрочные преимущества, необходимость решать проблемы и проявлять креативность
Одно из самых масштабных исследований «когнитивных тренировок» удачно назвали Advanced Cognitive Training for Independent and Vital Elderly (ACTIVE) [«Усовершенствованная когнитивная подготовка для независимых и энергичных пожилых людей»] {172}. На протяжении десятилетнего периода ученые исследовали жизнь почти трех тысяч добровольцев (возраст большинства составлял 70–79 лет), разделенных на три тренировочные группы. Первая группа проходила тренировки памяти, вторая — тренировки логического мышления и скорости обработки информации, а третья (контрольная) никаких тренировок не проходила. На протяжении шести недель шли занятия, каждое из которых длилось по 10 часов. Исследователи замеряли воздействие занятий на каждую из конкретных умственных способностей — сразу после тренировок, а также через 1 год, 2 года, 3 года, 5 лет и 10 лет после них. По истечении десятилетнего периода все группы показали ухудшение по сравнению с результатами своих исходных тестов памяти, логического мышления и скорости обработки информации: зачастую именно этот возрастной эффект наблюдается при проведении такого рода тестов. Однако среди участников, предварительно прошедших тренировку логического мышления, ухудшения были меньше, чем у тех, кто проходил тренировку памяти, и у тех, кто вообще не проходил никакой тренировки (у контрольной группы). По прошествии десяти лет при тестировании памяти не обнаружилось никакой разницы между результатами тех, кто предварительно прошел тренировку памяти, и контрольной группой. Отсюда можно сделать вывод: по-видимому, тренировка выполнения различных «лабораторных» когнитивных задач не приносит долгосрочную пользу, если речь идет о том, чтобы находить ключи, вспоминать имена или соображать, куда же мы задевали свои очки (по мере старения у всех нас возникают такие трудности).