От мутантов остались только кости с редкими ошмётками сухой плоти, а вот разбрызганная по камням и траве чёрная кровь никуда не делась, высохла мерзкой даже на вид жирной плёнкой.
Тут же, что в разы хуже, были остатки человека — тоже разорванные и до полной неузнаваемости обглоданные. Кто-то погиб, значит. Скальп на черепе уцелел, так что одно можно сказать точно: это не Юля. Скорее всего, какой-то парень.
За здоровенным камнем мы с Олегом обнаружили два незамеченных ранее трупа: волчьих. Я махнул негру, чтобы поднимался дальше, а сам пошёл исследовать.
Грудь у обоих, конечно же, была вскрыта. Лутать нечего, всё выгребли до нас.
Я склонился над ближайшим телом. Итак: шерсть обычная. Грязная и клочковатая (не зима всё-таки, чтобы сильно распушаться), без игл и чешуи. Зубы и когти — тоже обычные. Ни сверхъестественной остроты, ни особой прочности. Что по костям?
Я достал кайло, долбанул по черепу — и не пробил. Ладно, это ещё ничего не значит… Примерился получше и — удар! Удар!
Мерзко разнылась рана на руке — ей эти манипуляции не понравились. Буран залаял, глядя на мои упражнения. Подбадривал, видимо. Вот только, не помогло: ноль эффекта. Будто по камню колочу, а не по голове животного.
— Ясно, — буркнул я себе под нос. — Идём, Буран.
Я быстро догнал Олега, а пёс задержался и пометил волчьи трупы. Двинул за нами, размахивая хвостом и радостно высунув язык. Вот уж у кого сегодня день совсем не плохой. Система? Осколки? Монстры? Ну и что, зато всё утро с хозяином, ещё и на природе. На машине покатался, опять же, голову в окно высунул…
Я проверил останки мутантов, по сохранившимся когтям узнал двух крюкачей и плевуна. Они что, свои стаи формируют вокруг зомби с суперспособностями?
Теперь мне интересно: в альфы выходят только плевуны, или мороки и танки тоже могут? Хотя, у танков с интеллектом беда, вряд ли они годятся в вожаки. А ещё: в свите всегда два мутанта, или может быть и больше?
То, что стаи могут конфликтовать, мне уже рассказал Олег. Посмотрим, что ещё со временем удастся узнать.
Когда мы подошли, Миша уже спустился с дерева и ждал сестру. Ловкий, ничего не скажешь. Хоть и тик-токер. Но больше меня заинтересовала Сметана. Точнее, приковывающая взгляд красота, наполовину плотно обтянутая джинсами, а наполовину выпирающая поверх.
— Ты куда уставился? — недружелюбно пропищал Илья, нахмурившись. Именно пропищал — примерно таким голосом могли бы разговаривать задавленные Олегом Чип и Дейл. Ну или там — Элвин и бурундуки, Микки Маус. Заяц из «Ну, погоди», опять же.
У меня сослуживец ещё во время срочки был с такой проблемой. Диагноз не помню, суть в том, что связки в подростковом возрасте формируются неправильно — и получается такое.
Ясно теперь, о чём Олег предупреждал.
— А сам не видишь? — хмыкнул я. — Ракетница же.
Точнее — сигнальное пусковое устройство, или ещё — сигнальный пистолет. Какая-никакая, а ещё одна единица вооружения, небрежно заткнутая за пояс джинсов. Не ахти что, но точно не будет лишней.
Илья стушевался под моим насмешливым взглядом, опустил в землю взгляд. Я шагнул вперёд, оттеснив неуверенно переминающегося на месте студента, подхватил испуганно пискнувшую девушку за талию и помог ей спуститься.
— С-спасибо, — выдохнула она и, вытерев со лба пот, развернулась.
Симпатичное лицо, решительный взгляд. Не портят впечатление даже общая чумазость и подтёки слёз на щеках. Свободная кофточка с широкой горловиной сползла набок, обнажив загорелое плечо. Под кофточкой — чёрная майка.
Сметана устало спросила:
— Это вы стреляли?
— Я.
Маша ещё не спустилась с дерева, так что знакомиться и какие-то планы строить пока было рановато. Нужно, чтобы меня слышали все сразу. А вот главное можно выяснить уже сейчас:
— Юля Кузнецова жива? Знаешь, где она?
Лицо девушки — а ей вряд ли больше двадцати семи — окаменело, она сжала кулаки.
— Она с деканом. Он… Он с ума сошёл. Стрелял… Серёжа… А я…
Всё — губы задрожали, на глаза навернулись слёзы. Но вот истерики не случилось — Сметана вдруг ахнула и кинулась к Пятнице:
— Олег! Ты ранен?
— Угу, — он как раз со вселенским облегчением на лице скинул с себя рюкзаки. — Меня… Меня бурундуки покусали…
Илья прыснул, но тут же покосился на меня и постарался сделать серьёзное лицо. Вот мой сослуживец такой же был — комплексовал из-за голоса и всегда старался выглядеть брутально. Потому парнишка и бычить начал сходу — решил, что я на задницу преподши пялюсь.
Нет, задница тоже ничего, но ракетница лучше.
Сметане смешно не было, она реплику про бурундуков вовсе пропустила мимо ушей.
— Олег, доставай мою аптечку, — сказал я. — Обработайте раны.
Пусть преподавательница займётся делом, это точно лучше истерики. А я теперь хотя бы знаю, что Юля жива. И что мои опасения, мать их, оправдались — мудака-декана понесло.
Как лучше действовать? Бросить весь балласт тут и рвать в погоню одному? Идти толпой? Первый вариант быстрее и надёжнее, но чреват потерями среди гражданских. Да и бежать потом за ними обратно — такое себе.
«Гражданских», ха. Быстро старые привычки возвращаются, хотя чисто технически я сам такой же гражданский.
Отвлёк меня приглушённый рык Бурана. Пёс припал к земле, глядя куда-то вперёд, в лес, на загривке у него поднялась шерсть. Я вскинул сайгу и принялся внимательно сканировать чащу. Что паршиво — никого не увидел.
— Что там? — пискнул Илья.
— Тихо, — коротко бросил я.
День сегодня тёплый, но не солнечный, небо затянуто пеленой облаков. В чаще — сумрачно и ничерта не видно. Ясно, что прямо сейчас на нас никто не нападает. На кого зарычал Буран — не ясно совсем.
Лишь бы не морок, мать его. Если налетит — всех тут к чертям когтями посечёт раньше, чем я его убить смогу. Хотя, дрожания воздуха тоже не видно.
Наконец, краем глаза я заметил среди папоротника стремительную серую тень. Здоровенную.
— Волк, — выдохнул я, глядя, как зверюга спешно драпает, растворившись в зарослях. — За нами всё ещё следят.
— Я думал, ты их спугнул, — подал голос Олег где-то у меня за спиной.
— Спугнул, они же не нападают. Просто следят и выжидают шанс. Умные, гады.
Глава 10Как культивировать
— А вы русский солдат, да? — это голос подал Миша. Его сестра уже спустилась, и я оглядел их чуть внимательнее. Честно — обоим дал бы лет пятнадцать от силы.
Тонкокостные, рост — метр пятьдесят, наверное. И это у обоих ещё кроссовки на высокой платформе. Лица совсем детские и очень похожие. Если Маша хотя бы смотрела серьёзно и очень внимательно, будто сканируя меня, Миша просто открыто улыбался. Ещё этот шарф его…
Зато, говорит почти без акцента.
С колоритной компанией меня Система свела, ничего не скажешь. Негр, китайцы-близнецы, парнишка с голосом мультяшки. Нормальность Сметаны на этом фоне начинает выглядеть подозрительно выбивающейся.
И из них мне делать свой боевой отряд? Выживать как-то надо, и в группе это делать проще что физически, что психологически. Если эти ребята мне никто, то Юлю я спасу точно. И хотя бы будет, на кого её оставить, отправляясь в сольные походы за навыками и эссенциями.
Но начинать с ними будет чертовски сложно.
Ладно, я каких только новобранцев на своём веку не повидал. И из этих сделаю суровых злобных убиваторов. Из тик-токера — в первую очередь.
Ответить на наивный вопрос Миши я не успел — Маша ткнула его локтём под рёбра и сердито бросила что-то на китайском. Ну, типа:
— Сяоми Си Цзиньпин!
Вблизи, кстати, стало видно, что сложена девушка очень спортивно. Ну, с учётом её хрупкого сложения, конечно. А короткая маечка не скрывала неожиданно развитые мышцы пресса.
Миша аж задохнулся от возмущения, выдал что-то в ответ:
— Абибас хуавей! Чан Ли Шаолинь!
Ну, за точность передачи его тирады я не отвечаю. Услышал примерно так.
— Ладно, ребятишки, — я хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. — Время не резиновое, так что давайте знакомиться и решать, со мной вы или со мной.
— Ты хотел сказать: с тобой или не с тобой, — влез Илья.
— Я хотел сказать то, что сказал. Вариантов у вас нет, если не хотите быть сожранными монстрами.
Близнецы прекратили пикировку, Илья нахмурился, а Сметана бросила на меня быстрый взгляд, не отвлекаясь от ран Олега. Его покоцали сильнее, чем я думал. Он снял рубашку и футболку — и все руки и торс у него оказались в царапинах и кровящих укусах. Несколько были на шее.
Похоже, бурундуки вообще хотели ему сонную артерию вскрыть, и только чудом не попали, куда надо. Пятница по лезвию бритвы прошёл и даже не понял этого.
— Олег мне всех вас назвал, так что на представление тратить время не будем. Меня можете называть дядей Никитой. Лучше на ты, формальности ни к чему.
— Прям дядя? — иронично пискнул Илья. Олег тихо хмыкнул — он совсем недавно выдал то же самое.
— А чтобы не «прям дядя», надо дорасти. Елена Андреевна, ты доросла, называй Никитой, — я чуть не назвал преподшу Сметаной — что поделать, клички в память въедаются лучше имён. Меня самого что в армии, что в полиции всё больше Сабатоном звали. То, как мой позывной появился — вовсе отдельная история.
— Тогда — просто Лена, — отозвалась девушка, наклеивая пластырь шипящему от боли Олегу на очередной укус. — Студенты, давайте вы тоже. Уже как-то не до формальностей, а я пока ещё не сильно старая.
— Я ищу Юлю Кузнецову. Кто расскажет, где она может быть и что там у вас с деканом случилось?
— Когда мы сюда добежали, этот урод Серёгу подстрелил. В ногу. Типа — чтобы он монстров задержал. И сразу сказал своим подсосам схватить Юльку. Их с ним четверо. Трое парней и девчонка, Вероника. Они активисты. Из студсовета.
Рассказывать начал Илья. Всё бы ничего, но голос паровозика из Ромашково сильно портил мрачное впечатление от рассказа.
Декан забрал Юлю, толкнул речь про изменившийся мир и попытался до кучи собрать гарем — но не смог. Китаянка шустро спряталась, проявив завидную чуйку на опасность, а Сметана дала мудакам отпор. Правда, выстрелить так и не осмелилась. Потом появились мутанты — и декану пришлось драпат