— Живём, ребят, — я не удержался от улыбки. — А теперь — двинули.
Пара минут — и мы уже вскрыли рюкзак Сметаны. Две дополнительных ракеты были переданы Маше, преподша быстро что-то перекинула из своего рюкзака в тот, что ей достался у колодца — и мы наконец были готовы двинуться в погоню.
— Идём в том же порядке, — обозначил я напоследок. — Илья, будь осторожнее, у тебя опасная позиция. Маш — приглядывай за ним.
Китаянка молча кивнула. Вот ей я готов доверять, девчонка далеко пойдёт.
Олегу наконец полегчало: взгляд прояснился, в движениях появилась энергия. Я, не будь дурак, тут же перевесил на него свой рюкзак, с облегчением освободив ноющие плечи.
Уже в третий раз за день я прошёл тропинкой под кронами лиственного леса. Буран беспокоился: водил ушами, принюхивался и едва слышно ворчал. Кажется, совсем недавно тут шастали волки, и он учуял их запах. Сами серые в этот раз не показались.
Спускаясь в низину, я повернул сильно левее Первого колодца. Там, метров через сто, как раз будет хорошо утоптанная тропинка, где местные часто ходят за грибами и ягодами. А охотники — к солонцу, к которому любит спускаться лесная живность.
Когда мы огибали торчащий из земли здоровенный камень, Буран вдруг заволновался, радостно гавкнул. Хвостом завилял так, будто захотел превратиться в вертолёт. Через секунду я увидел причину его радости: дохлого зайца-русака.
Что интересно, его гигантизм не коснулся, в отличии от других виденных сегодня животных. Рассмотреть тушку поближе было бы интересно, у него ещё и грудь не вскрыта. Мешало одно: вопрос, кто его прикончил.
Волки? Нет, они бы не бросили тушку.
— Буран, место, — скомандовал я. Пёс бросил на меня обиженный взгляд — но послушался.
— Что случилось? — подал голос Олег, когда я затормозил.
— Пока не знаю…
Развить мысль мне не дали — Сметана вдруг закричала:
— Змея!
И указала в сторону от нас пальцем.
Все шарахнулись, отступили назад.
— Спокойно, — буркнул я. — Это не змея, а кожа змеи, не видите что-ли?
Серо-бурая, с характерным узором, она практически сливалась с травой.
— Гадюка, — сказал я. Сброшенная кожа, тушка зайца рядом… — Так, все в кучу! Смотрите под ноги!
Мой приказ запоздал буквально на секунду, и события понеслись вскачь. Снова вскрикнула Сметана — только в этот раз от боли.
— Укусила!
Одновременно с ней Олег воскликнул:
— Здесь!
Я рванул к угрозе — спутники перекрывали мне обзор. Обрез в руку будто сам собой прыгнул. Увидел, как достала пистолет Маша, но выстрелить не сумела — ей помешал паникующий братец.
И тут — выстрел!
Змею разорвало пополам как раз в тот миг, когда я её только заметил. Гадюка, ещё и здоровенная — метра два длиной — и толщиной с мою руку. Половинки начали извиваться, башка злобно шипела. В паре метров от неё стоял Илья — с офигевшим лицом и ракетницей в руке.
— Попал… — пискнул он.
Я вернул обрез в чехол, выхватил нож — и броском пригвоздил голову гадюки к земле.
— Не подходить к ней! — рыкнул. — Все в кучу! Стоять на месте!
— Укусила, — пробормотала Сметана с удивлением и какой-то детской обидой. — Я теперь умру, да?
Глава 12Не по плану
— В стороны!
От моего крика ребята шарахнулись. Олег — в одну сторону, Маша — в другую, потянув заодно за шиворот запаниковавшего брата. Я сорвал с шеи ремень сайги, сунул карабин китаянке.
— Следи за округой.
До Сметаны сквозь шок начало доходить понимание ситуации. Она с ужасом уставилась на меня, тяжело и хрипло дыша. Схватилась за грудь, начала отчаянно хватать воздух ртом, будто задыхаясь… Вот только панической атаки мне не хватало…
— Вдох! — рявкнул я. И, вообще не дожидаясь какой-нибудь реакции от преподши, подсёк ей ноги и, подхватив, аккуратно уложил её наземь. Такого она не ожидала, и подступающую истерику смело удивлением и лёгким испугом от падения. — Укус где?
— Вот.
Гадюка цапнула её в середине правого бедра, во внутренней части.
Мой нож всё ещё торчал в башке змеи, поэтому я рванул из ножен керамбит. Ухватился за штанину, оттянув её от ноги — и без жалости распорол, открыв участок загорелой кожи с двумя аккуратными ранками, истекающими кровью.
Ну, это они пока что — аккуратные…
— Дыши спокойно, — я заглянул Сметане в глаза, она судорожно кивнула. — Не напрягайся, не шевелись.
— Нельзя яд отсасывать! — пискнул где-то сзади Илья, верно поняв мои действия. — Это… Это стереотип!
Я его заигнорил. Когда раздвинул Лене ноги и потянулся лицом к её бедру, краем сознания заметил, как неоднозначно это выглядело со стороны. Но — было вообще не до таких мыслей.
С момента укуса почти прошла минута — вот единственное, что сейчас было важно.
Под постепенно затихающий писк Ильи о том, что меня тоже убьёт, если во рту или желудке есть раны, я высасывал кровь вперемешку с ядом. Кисловатый вкус разрушил надежду, что укус был «сухой» — то есть, без яда.
Чтобы не рушить создаваемый мною эффект вакуумной тяги, я не отрывался от раны и, дыша носом, глотал кровь с ядом. Отстранённо заметил, что кожа у Сметаны очень нежная, а нога — приятная на ощупь.
Раньше мне ни разу не доводилось бороться со змеиными укусами. Виду, впрочем, я не подал. Главное, чему я за свои тридцать семь лет жизни научился — это то, что действовать всегда нужно с железобетонной уверенностью, какую бы дичь ты не творил. И все вокруг закивают и скажут: он знает, что делает. У него есть план, и он его придерживается.
Оторвавшись от раны, я коротко бросил:
— Олег! Воду, спирт и аптечку!
Парень проявил себя молодцом — он уже скинул мой рюкзак и достал аптечку ещё до команды. Остальное нашёл быстро, за полминуты. Водой я прополоскал рот, сорвал перчатки и спиртом помыл руки. Ваткой с перекисью водорода тут же протёр вокруг укуса. После — старательно собрал слюну и уронил на рану. Свернул из ваты тампон, щедро плеснул на него мазь Вишневского и пластырем надёжно прилепил к ноге.
Выдохнул, понимая, что сделал всё, что мог. Ну, почти, осталось всего пара шагов. И один — довольно сомнительный, но в нашей ситуации, подозреваю, жизненно необходимый.
Уже без спешки я достал из аптечки супрастин, выдавил из блистера две таблетки — и сунул Сметане вместе с водой.
— Выпей. И вставать пока не вздумай! Ногой вообще не шевели.
Девушка была красной до корней волос, но сдавленно кивнула и послушалась, едва слышно шепнув:
— Спасибо…
— Олег, дай Лене ещё таблетку ибупрофена.
— П-понял!
Пока Пятница рылся в аптечке, я залез в свой рюкзак, вытряхнул из носка разноцветные стеклянные слёзы и выбрал четыре красных: эссенции выносливости. Три моих, одна Машина. Оглянулся на китаянку — она поняла всё без слов и просто молча кивнула.
— Лен, это тоже проглоти, — я протянул Сметане витаминки.
— Леденцы? — вяло удивилась она.
— Типа того, ага.
Я сейчас сделал очень серьёзный вклад в её выживание. Четыре эссенции, добытые в бою — это мощно. По крайней мере, сейчас, на старте. Боевых качеств в Сметане я не разглядел, да. Судя по рассказу Ильи, со смелостью у неё всё в порядке, но решимости нанести удар нет. В декана, по крайней мере, она из ракетницы не выстрелила.
Тем не менее, отряду нужен и крепкий тыл. Наличие среди нас девушки, которая может отринуть все посторонние эмоции и рвануть перевязывать раны — это уже неплохо само по себе. А дальше… Дальше — посмотрим, что я смогу из неё воспитать.
Конечно, роль сыграло и то, что я пока что больше всего заинтересован в прокачке силы и ловкости. На выносливость вообще не жалуюсь, а вот скорости и чистой мощи мне пока в противостоянии мутантам не хватает.
Правда, гайдов по работе системной прокачки мне никто не дал. Не удивлюсь, если прокачка в силу и ловкость без подкрепления выносливостью будет приводить лишь к тому, что высокие нагрузки будут мгновенно наказываться усталостью. А то и — порванными мышцами и связками.
А ещё, если раны реально воспалятся — может, и пожалею, что не оставил пару эссенций себе.
С другой стороны — яд куда опаснее. Как минимум, убивает он быстрее. Ну и, ещё не осмотрены тушки змеи и зайца. Посмотрим, что мы из них залутаем.
Сметана мне не возражала. Когда эссенции оказались в её ладони, вздрогнула и уставилась на меня. Не с удивлением даже — с офигеванием. Системное сообщение увидела, конечно же.
— Всё нормально. Это должно помочь.
Во всяком случае, я надеялся, что поможет.
Сметана неуверенно кивнула, одну за одной отправила в рот витаминки. Выдохнула:
— Сладкие…
— Запей водой и пока отдыхай.
Я выпрямился, первым делом огляделся: спокойно, ни одна тварь не бежит нас жрать. Маша повесила на шею сайгу и бдит, внимательно вглядываясь в лес по обе стороны низины. Что ещё важнее — спокоен Буран.
Разве что, на тушку зайца нет-нет да косит.
Змея издохла после попадания ножа в башку — но с ней до сих пор надо аккуратно. Я слышал, эти твари ещё минут десять после смерти могут цапнуть. Не знаю, так ли это, но рисковать не собираюсь. Оторванный выстрелом хвост вон подрагивает — значит, мышцы ещё сокращаются.
— Илья, — я шагнул к парню, положил руку на плечо. — Гадюку прикончил, красавчик. В остальном…
Я без замаха ударил его под дых. Не сильно, так — чуть ошеломить и воздух из легких выбить. Встряхнул его и, когда в расширившихся глазах появилась осмысленность, ласково сказал:
— Илья, это что за херня была?
— Но…
— Мы о чём договаривались?
Он засопел недовольно, но пискнул:
— Ты главный.
— Так а какого чёрта ты истерику устроил?
— Да этому в школе на ОБЖ учат!
— Психовать, как сучка, в критической ситуации?
— Не отсасывать яд!
Новый удар — ещё легче, скорее просто обозначенный — и вопрос:
— О чём мы договаривались?
— Ты — главный.
— Тогда, что ты должен сказать?