Собственно, первым делом я отбросил шмотки, которыми девушку укрыли, и снял с неё кофточку. На Сметане остались только лёгкая свободная юбка и майка.
— Олег, сделай компресс, приложи ко лбу. И подготовь ещё один для обтирания. И не мочи тряпки слишком сильно, мы тут не полы мыть собираемся.
— Понял.
Вообще, для компрессов и обтираний я бы предпочёл попросить помощи у девушек, чтобы Сметана, когда ей станет лучше, не смущалась лишний раз. Но они — наши лучшие стрелки. Юлю я сейчас обеспечил патронами, так что в случае опасности пользы от неё будет больше, чем от Олега.
Шенг и Илья тоже с огнестрелом, так что да — я снова припахал Пятницу.
Покопавшись в аптечке, я снова дал Лене супрастин — антигистаминное. Это не только средство от аллергии, но и лекарство, которое рекомендуют пить при укусе гадюки. Следующим был ибупрофен — как жаропонижающее.
И ещё я дал ей одну эссенцию выносливости.
Раз ничего не можем сделать сами — во всяком случае, с уверенностью, что это реально поможет, — оставим лечение на откуп Системе. Если есть возможность прокачиваться, надо её использовать.
Обтирание сделал я сам: протёр смоченной футболкой шею, руки, подмышки, ноги. Заодно, проверил место укуса.
Синяк, ещё недавно бывший чёрным, по краям очень красочно развалился на пятна жёлтого, зелёного, фиолетового оттенков. Как то слишком уж быстро, будто не пара часов прошла, а сутки.
Вот теперь появилась опухоль, охватившая часть бедра. Ну, хотя бы не всю ногу, и то хлеб.
Радость от возвращения в группу Юли сильно смазали беспокойство за Лену, лечебные мероприятия и присутствие декана, злобно пялившегося на нас единственным глазом. Хорошо хоть, ему хватило ума не пытаться сбежать.
К слову, меня удивил Шенг.
Когда мы поднялись на их с сестрой позицию, он вышел навстречу. Коротко кивнул Юле, бросив:
— Рад, что ты в порядке, танцорка.
Она слабо улыбнулась в ответ:
— Спасибо.
А на мой удивлённый взгляд только отмахнулась:
— Я в его тик-токе снялась, да и ещё несколько девчонок тоже. Вот Елену Андреевну Миша уговорить не смог.
М-да… Ну вот, а эту сторону Юлиной личности я не знал. Хотя, она в целом из тех, кто за любой кипиш, кроме голодовки.
Шенг на наш разговор не обратил внимания. Встал напротив декана, смерил его долгим взглядом снизу вверх. А потом — резко ударил в челюсть. Без особой техники, но от души.
Декан — скорее от неожиданности, чем от реальной ударной силы — отступил на шаг назад, споткнулся и шлёпнулся на землю, болезненно застонав.
Шенг яростно бросил что-то на китайском и вернулся к сестре, на ходу тряся кистью. Бить людей в лицо популярный тик-токер явно не привык. Мэй тепло ему улыбнулась, перехватила руки и подула на красные костяшки.
Он что-то спросил, получил в ответ: «Бендан!» И — лёгкий подзатыльник.
Илья и Олег потом на декана просто недобро косились. Им, впрочем, и не до того было — их мысли занимало состояние Лены.
Повторять раз за разом одно и то же я не люблю, поэтому Шенгу и Мэй ничего не о своих планах на пленника не рассказал, пока мы поднимались, отложив разговор на потом.
Юля тоже молчала — когда надо, она очень понятливая. Теперь же, когда уже можно спуститься:
— Ладно, ребят, собираем вещи и идём вниз. Там лежит туша медведицы с эссенциями, и я не хочу, чтобы до них раньше нас кто-то добрался.
Думаю, пару часов назад на меня обрушился бы шквал вопросов, но сейчас все слишком задолбались. Промолчал даже Илья. Что ж — оно и к лучшему.
Спуск подзатянулся.
Лене стало чуть лучше, она хотя-бы не металась больше на носилках, а вот парням тащить её по бурелому с должной аккуратностью было ой как не просто. Я даже подумывал заменить Шенга, но решил, что безопасность важнее. Если на нас нападут, от меня однозначно будет больше пользы.
Мне было не до поднятия боевого духа — я следил за округой, — и тут выручила Юля. Заметив хмурые лица, она начала делать то, что умеет лучше всего: болтать без умолку.
Рассказала о своих злоключениях, о том, как была уверена, что ребята нападение мутантов не пережили. Обрадовалась Олегу, которого в мыслях похоронила ещё раньше. Как ждала меня, как появился медвежонок. Ярко и красочно описала бой со своей перспективы.
В стиле: «Бабах! А он как даст! А тут этот, ну и к тому, а он как!..» Вышло не очень связно, но очень эмоционально, и ребята хотя бы повеселели. Юля разбавляла речь шутками о том, как парням идут бинты, грязь и общая окровавленность, окрестила себя и Мэй боевыми валькириями и подняла обсуждение, в каких аниме было что-то похожее.
Участвовал, правда, в основном пыхтящий Шенг, который оказался крайне патриотичным анимешником и смотрел только китайские тайтлы. Да и о японцах отзывался скорее неприязненно.
Ну, тут ничего удивительного. История взаимодействия Китая и Японии древняя и кровавая, вишенкой на торте стала Вторая Мировая война… В общем, это как раз довольно типично.
Те же Японцы признали свои военные преступления и официально извинились только когда им прямо сказали: без этого их страну не допустят до участия в программе космического лифта.
Тогда-то они перестали отмалчиваться и о Нанкинской резне, и о полевых борделях, в которых погибли тысячи пленных женщин и девушек, и о множестве других эпизодов. А ещё наконец официально отказались от своих притязаний на Курильские острова — Россия тоже не обошлась без ультиматума.
А потом вдруг заговорила Сметана:
— Ребята… Можно мне водички? И… О-о-ох! Какая же я голодная!
Пришлось притормозить, чтобы напоить её и обеспечить перекусом. На самом деле, не очень хорошо, что ей столько приходится есть — организм тратит силы не только на борьбу с ядом, но и на переваривание пищи.
Но — еду требует прокачка. Точнее — калории на перестройку и укрепление тела. Во всяком случае, так лютый жор объяснил для себя я.
Лена вдоволь напилась. Она всё ещё была очень вялой и слабой, порадовалась за Юлю и её возвращение в отряд — а потом вдруг удивила нас. Точнее, не так — заставила всех крепко прифигеть, будто арматурой по голове припечатала:
— Система выдала мне навык. Как бонус, потому что у нас осколок высокого уровня. Сопротивление ядам. Это странно, но я помню каждое слово описания, как будто специально его зубрила. Слушайте.
И она реально зачитала, будто с бумажки:
— «Сопротивление ядам. Уровень силы — первый. Организм менее восприимчив к любым ядам и токсинам. Яды и токсины быстрее выводятся из организма». Вот, как то так. Если вам интересно, знайте — я сама в шоке.
По крайней мере, теперь ясно, что она повторяла в бреду.
— Выходит, твой организм сейчас перебарывает яд, — я с любопытством осмотрел девушку. — Знаешь, то-то мне кажется, что потеешь ты очень странно. Пот будто с осадком, густой. Запах очень редкий, специфичный, будто аммиак и ещё что-то такое химическое, неприятное.
— Ну спасибо, — проворчала она. Правда, лёгкая улыбка подтвердила, что в шутку. — Каждая девушка мечтает, чтобы ей говорили, что она потная и вонючая.
— Организм выводит яд, — пояснил я спокойно. — Через систему выделения. Скажи: ты в туалет не хочешь?
Она пару секунд будто сомневалась, а потом выдохнула:
— До смерти хочу. Извините, я застеснялась.
— Юля, Мэй, помогите Лене. Ты идти-то сможешь? Думаю, так фанатично беречь ногу уже нет смысла, другое дело — сколько у тебя сил осталось?
— Смогу.
Весь остаток пути мы обсуждали навыки. Смущало многое, на самом деле. Например — не очень то информативные описания с минимумом конкретики. Все эти «значительно повышает», «на короткое время», «на короткое расстояние»… Почему нельзя сообщить точно: расстояние икс метров, время икс секунд.
Кстати…
— У меня вопрос к иностранцам: вы на каком языке видели системные сообщения?
Да, вопрос довольно очевидный, но даже в этой мелочи стоило удостовериться.
Близнецы единогласно заявили:
— Китайский.
Олег зато удивил:
— Русский. Ну что вы уставились? Русский вообще первый язык, на котором я читать и писать научился. А говорил с раннего детства на русском, афарском и сомали. Такое окружение было.
Ну вот, сообщения Система для всех локализовала, не перебилась. Мы увидели то, что можем прочесть, а не мутные инопланетные иероглифы. Так сложно было описать способности подробнее, в понятных нам метрах и секундах?
Ещё и не ясно, как способности будут влиять на организм. Если из того же танка бронированная кожа выпадет, навык кожу будет менять только во время работы, или она навсегда станет, как у этого мутанта: толстенной и шершавой, как наждачка?
Как натоптыши на пятках, блин, только по всей площади тела.
Даже я себе такую интересную внешность не хочу, для девушек оно и вовсе будет смерти подобно.
Наконец, мы спустились, спугнув лисицу, которая безуспешно пыталась прогрызть медвежью шкуру. Рыжая стрелой умчалась в лес с другой стороны Проклада, едва завидела нас.
Никогда раньше не охотился на лис: есть их нельзя, а пушистые красивые шкуры мне были нафиг не нужны. Пусть лучше своих хозяев украшают.
Теперь, когда система превратила шерсть в чешую, моё мнение поменялось. С медведицы мы много забрать не сможем: во-первых, кислота сильно попортила шкуру, во-вторых, снять всё просто не хватит времени, а до темноты мы должны попасть в безопасное место.
Зато надёжная защита нужна, как воздух.
В общем, лис ещё ждёт жёсткое сокращение популяции, тут как пить дать. Зелёных, которые придут с транспарантами протестовать против истребления животных, тут нет.
Декана я снова пристегнул к сосне наручниками. Он, поняв, что конец близок, и скоро я исполню своё обещание, попытался вырваться — но снова получил по печени и обмяк.
Теперь яростно мычал сквозь кляп, пуча единственный глаз.
Ребят я устроил напротив. Внимательно осмотрел: они на пленника смотрели с отвращением, но жалости во взглядах не было. И это хорошо — неадекватная сердобольность нам ни к чему.