Девочка решила, что удивляться больше вообще ничему не будет.
Дед откинул с сторону ковёр, ножом подцепил едва заметную щель в полу — и открыл люк в подвал. Саша там ни разу не была, но знала, что в подвале горячо любимый дедом тайный ход.
Сначала он спустил в темноту её, с кряхтением спускаясь по ступенькам. Вряд ли ему было тяжело её нести, просто, спуск был очень тесным. Дед пошарился по каким-то полкам, подсвечивая себе зажигалкой, и вернулся с несколькими пластиковыми трубочками. Три погнул — и они начали светиться мерным зелёным светом. Их он бросил на пол, последнюю — четвёртую — сунул Саше:
— Вот, чтоб не страшно было.
И полез закрывать люк. Судя по возне — так, чтобы его сверху снова скрыл ковёр. Когда дневной свет сверху перестал падать, спустился, достал из одного из шкафов странные штуки — две металлических бандуры цвета хаки. По форме — как шайбы, только больше, сантиметров двадцать в диаметре. Поставил по одной на разные ступеньки — там под них оказались специальные вырезы. Накрыл досками — так, что со стороны ступеньки казались обычными.
— Дедуль, это мины? — Саша офигела, начисто забыв, что удивляться больше не будет.
— Противопехотные. Чистая механика, Сашуль: простые и надёжные, как лом. Заряд такой, что уродов с потолка второго этажа соскребать придётся.
— А они от досок не бабахнут?
— Да не, не должны, — он отмахнулся так, будто речь шла о молоке, которое может сбежать с плиты.
Достал здоровенный походный рюкзак, принялся загружать всякой всячиной: консервы, бутылочки, какие-то брикеты, свертки… На связках красных подозрительных цилиндриков Саша не выдержала:
— Деда, это фальшфейеры?
— Кто?
— Ну, эти… Факелы осветительные.
— Файеры, что-ли? Я уже уложил десяток. Это динамит, Саш. Фитили не видишь, что ли?
Саша фитили видела. Просто… Просто — не очень верила глазам. И как деда вообще не посадили до сих пор?
А деду её вопрос явно напомнил какую-то забытую пенсионерскую песню, он начал тихо мурлыкать себе под нос:
— Два файера в руке, рюкзак за плечом… Пусть всё сгорит дотла, только я не причём… Сегодня будет слэм, сегодня будет шоу… Сегодня нам с тобой точно будет хорошо!
Девочка покосилась на заминированную лестницу — шоу будет точно…
— Дед, ты крутой. Но я тебя теперь, кажется, немного боюсь.
— Это ты ещё на рыбалку со мной не ездила, — дед сунул в рюкзак последнюю связку динамита, застегнул молнию. — Давай, с богом.
Только сейчас Саша сообразила, что на нём её переноска.
— Щас усадим тебя, не переживай. Тоннель узкий, но с божьей помощью пролезем. Вот, накинь тряпочку на голову, чтоб какой паук за шиворот не свалился.
— А куда мы?
— Да куда толком тут уйдёшь-то? Только к Никите на пасеку. Стены видела, синие такие, как соты?
— Что?
— Ясно. Вылезем — покажу. Мы тут заперты, Саш. Как в прописях: мир разделён на осколки. Чую, придётся нам партизанить и ждать, когда стены убрать получится.
Дед усадил Сашу в переноску, спереди повесил на себя рюкзак — как огромный такой живот.
— Ну вот, перевешивает вперёд теперь, — буркнул он. — Я ж тебе говорил Саш — кушай больше, кожа и кости же.
Девочка только вздохнула — и они полезли в тоннель, черневший в дальней стене подвала.
На стены осколка Саша действительно посмотрела, поражённая до глубины души. Это было по своему красиво, но в то же время чужеродно и пугающе.
Особенно от осознания, что они с дедом сейчас как в тюрьме заперты с монстрами и бандитами. Примерно через час пути над лесом пронеслось эхо далёкого взрыва — бандиты нашли тайный ход.
— Это ничего, — сказал донельзя довольный дед. — Ход выводит на юго-восток, мы идём на запад. Задолбаются искать. Я не слежу, собак у них нет. Оторвёмся.
До пасеки добрались только в сумерках. Кроме барсука-переростка, никаких монстров по дороге не встретили. Дед ещё ворчал, бросая тело:
— Сколько мяса-то пропадает, а?
Дядя Никита свои медовые владения расположил на пологом склоне гривы. Со всех сторон его пасеку обступал сосняк, место было тихое и укромное.
— Лишь бы с Шуриком всё нормально было, — в который раз тихо буркнул себе под нос дед, когда вышел из леса с карабином наготове. По накатанной машинами грунтовке он не пошёл, двинул через чащу — медленно, высматривая опасность.
Они это не обсуждали, но оба боялись, что Сашин тёзка — сторож на пасеке дяди Никиты — тоже превратился в зомби.
Первым шоком, впрочем, стало то, что пчёлы выросли. Не до размера шершней, конечно, но где-то рядом. Они летали по своим делам совершенно как обычно и не обращали на Сашу с дедом никакого внимания… но из-за них всё равно стало жутковато.
Девочка итак побаивалась пчёл, а уж таких больших…
Шурика они нашли недалеко от вагончика.В монстра он обратился, узнать его можно было только по одежде. Но — опасности совсем не представлял: его покусали пчёлы. Покусали так, что он весь распух, покрывшись уродливыми чёрными шишками, и лежал практически без движений, лишь слегка дёргаясь время от времени.
Рядом валялись два уже опустевших разбитых улья.
— Закрой-ка глаза, Саш, — сказал дед тихо, вынув из ножен нож. — Упокою беднягу. А ты не смотри, ладно.
Саша не смотрела. Когда дед отошёл немного в сторону и разрешил открыть глаза, взглянула в небо, украдкой смахивая слёзы — и ахнула. Там летела потрясающей красоты комета.
— Деда, глянь вверх! Скорее!
В этот миг с кометы вниз пролился звёздный дождь.
И одна из звёздочек начала стремительно приближаться.
Мир Сергея рухнул в одночасье.
Всё, что он строил, чтобы выйти из нищеты (вполне успешно, между прочим!), чтобы вылезти из долгов, прекратить звонки из банков и прятки с судебными приставами — всё потеряло смысл.
Утром он был окружённым боготворящими его идиотами гуру, он был мудрым Отцом Доброславом, или просто Отцом, главой «Древа Благоденствия» — единолично поднятой им с нуля секты.
Сергей сразу решил, что мутных схем не будет. Никаких оргий с малолетками, никаких обещаний исцелиться от рака, поднять мёртвых. Никаких старух, которые переписывают на него квартиры, вынуждая обделённых детей бежать в газеты, в полицию, и строчить президенту письма.
Ничего, что привлечёт слишком много негативного влияния к его бизнесу. Только обещания, что в другой жизни будет хорошо — если прожить жизнь достойно, в гармонии с миром. И отдавать — много и бескорыстно, чтобы потом вернулось сторицей.
Отдавать, конечно же, не обездоленным, а ему.
Так психиатр из областного психдиспансера постепенно стал счастливым владельцем десятка квартир в Москве и Питере, приобрёл неплохой автопарк и начал задумываться о том, чтобы приумножать капитал на рынке ценных бумаг.
В этом Сергей ничего не понимал, потому и не спешил.
А теперь вот пришла Система, как в дурацких аниме, которые он смотрел в общаге медвуза с соседями. Хотя, ладно. Грех жаловаться. Случай спас его от неминуемой страшной смерти.
Ночью один из его дурачков решил прыгнуть со скалы в озеро. Это озеро на Будачихе, в месте их ежегодных паломничеств, очень живописное, с кристально прозрачной водой, сквозь которую россыпи валунов на дне видны в мельчайших деталях.
Кажется, до них рукой поднять, но это обман зрения, шутки оптики, а на деле глубина большая.
С расчётом на это молодой парень и сиганул в воду, чтобы произвести впечатление на средней паршивости девчонку. Вот только — споткнулся, и половину пути прокатился по склону скалы, а потом расшибся об воду.
Вытащили дурака, переломавшего руки и ноги, просто чудом, он даже воды не успел наглотаться. И — вызвали МЧС.
Сергей подключил связи, чтобы прислали вертолёт — не хватало ещё, чтобы парень умер. Это как раз такие ситуации, в которых можно привлечь внимание полиции.
Ещё обвинили бы его в доведении до самоубийства.
Система пришла, когда вертолёт уже прилетел и шёл на посадку. На подходящей площадке ждал спасателей сам Сергей, две приближённых к нему девицы — Наташа и Марина, красавицы, готовые угождать Отцу как угодно. И в каких угодно позах.
С ними же лежал пострадавший парень, который с момента падения так и не пришёл в сознание.
Остальные столпились внизу.
Потом — боль, буквы, сообщение о локации высокого «уровня силы» — на одиннадцать больше, чем у него. Когда Сергей очнулся и поднялся на ноги, вертолёт как раз вмазался в толпу его последователей.
Тогда мужчина ещё не успел понять, что большая их часть начала обращаться монстрами. Уцелели он, Наташа с Мариной — и всё. Поломанный парень стал первым монстром, которого увидел вблизи Сергей.
От ужаса хотелось лечь, и умереть, девки визжали и цеплялись за него, делая ещё хуже. Но, когда у монстра с хрустом начали вправляться поломанные конечности, стало ясно — или Сергей прикончит его, или тварь его убьёт.
Он схватил камень и начал бить урода по голове — без толку, будто по валуну колотил. Понимая, что время уходит, и монстр вот-вот даст сдачи, схватил свой Отеческий Жезл — золотой, в форме ветвящегося плоского дерева.
И с размаху вогнал твари в глаз нижнюю узкую часть, как кинжал.
Девчонки завизжали особенно тонко, но это помогло. А потом снизу взорвался упавший вертолёт. От ударной волны и разлетевшихся обломков их троих защитила скала, но с ног они всё равно попадали. Больше от испуга.
Люди внизу не выжили, часть тварей с визгами сгорела — а остальные, размазанные и поломанные, подыхать не собирались.
— Ждите тут, девочки, — бросил Сергей Марине с Наташей. Ему было плохо, ему было мерзко. Тошнило от ужаса, ноги еле держали — но он спустился вниз и убил всех раненых монстров. Благо, те не скрывались и яростно визжали, привлекая к себе внимание.
Уже после пришлось успокаивать свой гарем, рассказывая им о том, что райские врата совсем близко, и что Древо за благостную жизнь обязательно дарует благостное посмертие. Сергей уже и сам толком не помнил, что за ересь нёс, но девушки его послушали.