Петя присвистнул: молодец сестра, находчивая. Но удастся ли фокус?
— Ладно уж, заходите. — Дверь открылась, и на пороге возникла приземистая фигура в засаленном красном халате.
— Вдвоем можно? — вежливо поинтересовался Петя.
— Давай, давай, проходи, — проворчала тетка. — Сказала же…
Квартира была грязной и неухоженной. Мебель разномастная: сервант, этажерка, огромный шкаф, стулья — все производства СССР годов примерно семидесятых. В воздухе стоял устойчивый запах плесени и алкоголя.
— Простите, как вас зовут? — поинтересовалась Сабина.
— А тебе зачем? — снова насторожилась хозяйка, которая, судя по некоторым особенностям поведения и специфическому аромату, от нее исходящему, была «навеселе».
— Да так, хотела по имени-отчеству вас назвать, как принято, — терпеливо разъясняла Сабина.
— Ольга Сергеевна я. — Приосанилась дама в грязном халате. — Так меня и зови. А что у вас до Аньки? Что хотели передать?
— Знаете, я, наверное, писать не буду. Вы передайте ей, что ее хотела видеть помощница господина Тверитинова по важному делу.
Тетка почесала голову и сказала:
— Давай я дам тебе бумагу, сама напиши, а то я слово не запомню.
— Какое слово?
— Ну вот.., трав…тривити… Напиши сама, а?
— А вы кем Ане приходитесь? — подал голос Петя, который изо всех сил старался не рассмеяться.
— Я ей приемная мать. Мачеха в общем, — как-то обреченно ответила хозяйка.
— А где Аня сейчас? — задала, наконец, самый главный вопрос Сабина.
— Как где? С мужем своим уехала, с американцем этим. Вы что же, не знаете?
Поняв, что ситуация может неожиданно осложниться, Петя решительно произнес:
— Да вы что? Как это не знаем? Да разве мы бы сейчас здесь были, если бы не знали? Еще как знаем! А то бы не приехали. Мы еще не то знаем! Мы только не знаем, знаете ли вы, что мы все это давно знаем и хотим Ане передать, чтобы и она знала то, что знаем мы, а вы пока еще не знаете! Передайте ей это, а то мы еще завтра приедем.
Пока мачеха переваривала эту абракадабру, бессмысленно тараща глаза, Сабина быстро и решительно прошлась по комнате, на минуту задержавшись у комода, на котором были разбросаны какие-то бумаги. Потом развернулась и стала корчить брату гримасы. Сначала Петя ничего не понимал. Думал, Сабина подает ему знаки, чтобы он замолчал. Но потом до него стало доходить, что она имеет в виду нечто иное.
Обойдя стоящую столбом хозяйку, так до сих пор и не нашедшую нужных слов, он прошел прямо к комоду и посмотрел, что же произвело на сестру такое сильное впечатление. На комоде ворохом лежали груды бумаг, среди которых яркими пятнами выделялись красочные открытки с видами курортов и мировых достопримечательностей.
— Ольга Сергеевна, — спросила Сабина, — а Аня когда приедет? Она вам ничего не писала?
Услышав понятные фразы, женщина вышла из прострации и заговорила:
— Почем я знаю? Деньги присылает. Да вот открытки разные, то из одного места, то из другого. Я думала, они с Патриком этим будут в одном городе жить, а они ездят туда-сюда. А когда к нам приедут — не знаю.
— Но вы им передадите, что мы приходили? — спросила Сабина, как-то странно приплясывая у комода.
— Так вы же писать хотели? — удивилась Ольга Сергеевна.
— Это нам теперь без надобности, — туманно заметил Петя. — Поэтому мы пойдем. А вы Ане сами передайте.
И он стал подталкивать Сабину к двери.
— А чего передать? Я не поняла ничего! — вдруг начала нервничать хозяйка.
— А тебе ничего понимать и не надо, — сделав зверское лицо, прорычал ей Петя. — У тебя допуска специального нет. Ане скажи — мол, заходили. И все. Иначе — трибунал и всех к стенке!
Сабина, схватив брата за руку, стремительно выволокла его из квартиры и захлопнула дверь. Затем они кубарем скатились по лестнице и бросились к машине.
Отсмеявшись, Петя спросил:
— Что ты там свистнула у бедной злой мачехи?
— Парочку открыток. Чтобы изучить их в спокойной обстановке.
— Так давай посмотрим.
Чтение открыток не привело ни к каким особым результатам.
— Привет, целую, все хорошо… Неужели все так уж хорошо? — Сабина задумчиво рассматривала почтовые карточки — визитки другого, красивого и беззаботного мира, куда так хочется иногда попасть, чтобы забыть все тревоги и волнения суровой российской действительности.
Петя бесцельно вертел в руках дневник Ани Варламовой, то раскрывая, то закрывая его. В какой-то момент он замер, уставившись на исписанную страницу. Задумался, внимательно вглядываясь в неровные строки. Потом осторожно положил блокнот на колени и, повернувшись с Сабине, тревожным тоном произнес:
— Дай мне, пожалуйста, открытки. Обе.
— Петя, что-то случилось?
— Кажется, случилось. Давай открытки! — Он протянул руку.
Разложив открытки рядом сдневником, он долго наклонял голову то вправо, то влево, хмыкал и даже постанывал.
— Что с тобой? — не на шутку встревожилась Сабина. — Петя, объясни, что происходит?
Петя наконец соизволил обратить внимание на сестру.
— Смотри сюда. Сначала в дневник, потом на открытки.
Сабина смотрела долго и внимательно. Потом, не сговариваясь, они с братом обменялись взглядами.
— Так что писала Аня Варламова? Дневник или открытки? — спросил Петя.
— Что-то одно. И нам предстоит выяснить, что именно.
…Стрелка часов неумолимо приближалась к одиннадцати. Маленькая упаковка невкусной пресной ветчины и несколько листиков салата, съеденных три часа назад, уже стали историей, не оставив Сабининому желудку никаких приятных воспоминаний. Есть снова хотелось, и хотелось безумно, но в перспективе была лишь одинокая голодная ночь.
Стало совсем тоскливо, и Сабина, встав из-за стола, подошла к темному окну. Она любила иногда вот так постоять и поглазеть на идущих внизу людей, проезжающие машины, освещенные витрины магазинов, красиво зажигающиеся окна квартир в соседнихдомах. Это отвлекало ее от грустных мыслей и помогало сосредоточиться.
За стенкой слышались неразборчивые голоса: не она одна сидит в столь поздний час на работе, выполняя срочные поручения руководства. Ей, между прочим, со своими еще долго придется возиться. Она совершенно не умеет планировать все эти официальные визиты и торжественные церемонии, но именно этим ей поручил заняться Тверитинов. С пометкой «Срочно!».
Через неделю должен прилететь генеральный директор немецкой фирмы для заключения какого-то эпохального контракта. Визиту придавалось огромное значение, Тверитинов потребовал, чтобы все было на самом высоком уровне.
Тверитинов, Тверитинов… Что же все-таки он за человек, какие преследует цели? И что за дела творятся в его бумажном королевстве? «Что-то здесь не так, — крутилась в ее голове назойливая тревожная мыслишка, — что-то не так».
С неизбежностью пришли думы о бандитах, потом — о международных преступных синдикатах, потом еще о чем-то мерзком… Тверитинов столь стремительно приобретал очертания жуткого монстра, что Сабина решила отогнать наваждение и прижалась лбом к прохладному стеклу. Сразу полегчало, и она решила, что еще немного постоит вот так и пойдет дорабатывать план встречи.
На улице почти никого не было, лишь владельцы собак да небольшие группки тинейджеров изредка оживляли ночной пейзаж. Правда, Сабине показалось, что фигура в темной короткой куртке, мелькнувшая сейчас рядом с их подъездом, ей уже знакома. Обладавшая прекрасной зрительной памятью, она напряглась. «Этого типа я видела, когда подошла к окну. Точно, он стоял на противоположном тротуаре, а потом быстро, как-то странно припадая на одну ногу, перешел дорогу».
Теперь она стала следить за фигурой в куртке целенаправленно: вдруг обозналась? Такое бывает, мало ли людей ходит вокруг.
Фигура тем временем скрылась за углом и пропала из вида. «Показалось! — с облегчением подумала Сабина. — Я становлюсь излишне подозрительной, так и до психозов недалеко». Но только она собралась вернуться на рабочее место, как знакомая фигура вынырнула с другой стороны дома.
«Что за бред? — Сабина затрясла головой, пытаясь развеять мираж. — Что ему здесь нужно?!» Незнакомец тем временем медленно, все также прихрамывая, продвигался вдоль здания, то и дело вытягиваясь, словно собирался заглянуть в окна первого этажа, хотя чисто технически это было невозможно. Потом он неожиданно наклонился и стал осматривать газон перед входом. Это уже точно было подозрительно.
«Надо вызвать милицию, — лихорадочно соображала Сабина. — Пусть проверят у него документы, хотя бы его испугают. Но кто это: мелкий воришка, собирающийся украсть компьютер, или кто похуже? У нас при входе есть камера наблюдения — значит, если она включена и исправна, его засекут. Может быть, позвонить Тверитинову? Чтобы он вызвал каких-нибудь охранников». И в этот ответственный момент весело зазвонил ее мобильиик.
Подозрительный тип мгновенно вылетел у Сабины из головы. Потому что она услышала голос Максима. Они некоторое время болтали, а потом он предложил:
— А давай прогуляемся? Я подъеду и…
— Извини, не получится, — с сожалением отказалась она. — У Сергея завтра выступление на семинаре, мне нужно подготовить документы. Именно мне, потому что Горьков окончательно разболелся. Сегодня его даже оставили в больнице. Ты же знаешь, что он вчера головой стукнулся?
— Да, что-то такое слышал, — неопределенно ответил Макс.
Он не хотел говорить ей, что вчерашнее происшествие — это еще цветочки. И что сегодня Боря Чагин сломал Горькову ребро. И особенно не хотел говорить, при каких обстоятельствах это произошло. Она и так считает, что их знакомство состоялось при экстремальных обстоятельствах, и это как-то повлияло на развитие их отношений. Зачем укреплять ее в этой мысли?
— Тогда, может быть, завтра? — спросил он. И сам себе возразил:
— Нет, извини, завтра вечером у меня будут люди, которыми придется заниматься. Может быть, послезавтра? В пятницу.