— Против однополых браков, разумеется. Я же картинку поэтому и нарисовал. Думал, смысл акции до вас дойдет. А вы сразу — мужики без трусов!
Сабина неожиданно почувствовала, что ее сумочка странно трясется. Конечно! Она ведь выключила звук своего мобильного, оставив его в режиме вибрации. И сейчас он дрожал всем своим маленьким тельцем. Она достала его и приложила к уху.
— Сабина? — спросил тихий голос. Она не смогла определить, кто это — мужчина или женщина.
— Да, это я. — Тревога снова захлестнула ее. Она чувствовала, что услышит сейчас что-то неприятное.
— Уезжайте оттуда. Сейчас же.
— Откуда? — растерянно спросила она.
— Уезжайте из офиса. Вам угрожает опасность. Прячьтесь!
Абонент отключился, и трубка зашлась короткими гудками. Номер звонившего не определился. Сабина затравленно огляделась по сторонам.
Прячьтесь! Это прозвучало не как приказ, а как призыв.
Сабина не знала, что думать о звонке, но решила, что не стоит рисковать и лучше убраться отсюда подобру-поздорову.
— Вас необходимо отвести в милицию, — обратилась она к молодому человеку и подмигнула ему. — Предлагаю сдаться добровольно. Ну, что? Пойдете со мной или останетесь здесь для выяснения отношений?
— Пойду с вами! — тотчас согласился бедняга, изрядно потрепанный отставной пехотой.
Роман Валерьянович глухо ворчал, не желая выпускать добычу просто так.
— Его обязательно привлекут, — пообещала Сабина. — За несанкционированное проведение акции.
— А-а! — обрадовался завхоз. — Тогда ведите, ведите его. А я тут наведу порядок…
Сабина схватила молодого человека за локоть и вышла вместе с ним на улицу. Подтолкнула в спину и шепотом сказала:
— Бегите!
Тот не заставил себя просить дважды. Нырнул в толпу и мгновенно растворился в ней, ни сказав ни слова.
«Дули-вули-вэли, все мышки запели, дули-ву-ли-вас, они пустились в пляс!» — весело проквакал телефон. Снова неизвестный абонент!
— Да? — обмирая, спросила Сабина, плотно прижав трубку к уху.
— Домой вам нельзя, — произнес все тот же тихий голос. — Вас поджидают в подъезде. И к родственникам не суйтесь. Придумайте, где спрятаться. Вам угрожает опасность, вы меня поняли? Вас хотят убить, Незнакомец произносил слова тихо, но с нажимом. В них ощущалась энергия. Даже чувство. Их невозможно было игнорировать.
Сабина растерянно огляделась по сторонам. Она стояла в центре города, на оживленной улице, было еще довольно светло, и все вокруг казалось до ужаса обыденным.
Она отошла к витрине ближайшего магазина, пестревшей разноцветными одежками, и набрала номер Пети. Он долго не отвечал, но в конце концов все же откликнулся.
— Ты не представляешь, что со мной случилось, — пробормотал он, буксуя на каждом слове.
— Подожди, Петь! Со мной тоже кое-что случилось.
— Оксанка бросила меня. — Брат ее не слушал.
— Ты что, пьян?! Как ты мог нализаться в такой момент, когда мне нужна твоя помощь?!
— Она сказала: или женимся, или все. Жениться я не хочу. Вот и получилось — все. Я решил напиться.
— Это ужасно, — простонала Сабина. — Я не знаю, что делать! Меня хотят убить.
— Ты тоже можешь напиться, — дал совет младший брат. — На время это тебя утешит.
Сабина подумала, что напиться было бы здорово. Напиться и не думать о том, что прямо в эту минуту за тобой кто-то может следить. Следить не просто так, а с целью убить. Что это будет? Нож в кармане плаща? Удавка, которую набросят ей на шею в первом попавшемся подъезде? Пуля, выпущенная из окна автомобиля с заляпанным номером? Камень, которым ее ударят по голове в пустом переулке?
Обдумывать способы собственного убийства — какая пакость. Тот, кто позвонил, хотел напугать ее. И он достиг своей цели. Она испугалась.
— Сабинка, выпей водки.
— Я на диете, — напомнила она, рассеянно пощипывая ухо. Куда деваться? Кого просить о помощи?
— Зачем тебе диета, если тебя все равно убьют? — Петя залился икающим смехом.
Он редко пил, а еще реже напивался в дым. Неизвестная Оксанка знала, что делает, когда ставила свой ультиматум.
Сабина пожелала брату поскорее протрезветь и положила телефон в сумочку. Ей показалось, что возле ее машины стоит подозрительный тип. Зачем он там отирается? Вдруг внутрь подложили взрывчатку? Это обычный для бандитов способ избавиться от человека!
Она не смогла заставить себя сесть за руль. Пешком побрела к станции метро, то и дело озираясь по сторонам. Нет, подземка тоже отпадает. Там толчея, а значит, опасность еще реальнее. Она просто не выдержит напряженного ожидания. Удар под лопатку или смерть под колесами поезда? Об этом она только и будет думать в метро.
Следует остановиться на краю тротуара и поднять руку. Кто-нибудь обязательно притормозит. Вот только кто? Друг или враг? Обыкновенный «бомбила» или ловкий убийца, лицо которого до поры до времени будет казаться ей невинным?
Больше часа Сабина проблуждала по центру, ежесекундно оглядываясь и ощущая себя мишенью. Выдерживать эту пытку и дальше не оставалось сил. Ей требовалось болеутоляющее. Или допинг — смотря как к этому относиться. Ей приглянулся кабачок неподалеку от ЦУМа — три ступеньки вниз. Она зашла и заказала две двойные порции коньяка и тарелку салатных листьев. Кажется, салат стал ее навязчивой идеей. Повар порывался полить листья оливковым маслом и посыпать специями, но она не позволила, и они крупно повздорили возле стойки.
В кабачке сидели разомлевшие от тепла, выпивки и доброй беседы посетители. Кроме Сабины, здесь не было одиночек, и на нее то и дело поглядывали с сочувствием. Молодая женщина с измученным лицом за рюмкой спиртного. Что может быть печальнее?
Конечно, когда Сабина заказывала коньяк, она и понятия не имела, какое сокрушительное действие он на нее окажет. Измученный голодом желудок впитал алкоголь с такой охотой и скоростью, что она и ахнуть не успела, как уже лежала лицом на столе. А еще точнее — в салатных листьях.
Ее вежливо попросили покинуть заведение. Она расплатилась, с трудом разобравшись в достоинстве купюр, обнаруженных в сумочке. Потом выползла на улицу, двумя руками цепляясь за перила, и позвонила лучшей подруге. Кое-как рассказала о том, что ее хотят убить новые сослуживцы, что она нарушила диету и теперь не знает, что делать.
— Я же тебе говорила, что делать! — прошипела Тамара, не приняв всерьез ее опасений по поводу сослуживцев. — Пойти в туалет и сунуть два пальца в рот.
— Но у меня уже нет под рукой туалета, — пожаловалась Сабина. — Домой мне нельзя, к родственникам тоже… А к тебе можно?
— Я сейчас не дома, — многозначительным тоном ответила Тамара. — Поняла?
Вероятно, она нашла себе нового кадра и занималась охмурежем. На пути к счастью ее могла остановить только пуля в голову. Сабина знала это совершенно точно, поэтому положила трубку и стала ловить машину. С третьей попытки ей это удалось, и она даже загрузилась на заднее сиденье, ни разу не упав на асфальт. Однако законный вопрос шофера: «Куда едем?» — поставил ее в тупик. Действительно, куда она едет?
Ей некуда ехать. Ни в один подъезд она не зайдет, опасаясь, что ее уже подстерегают внутри. И тут спасительная мысль о квартире Тверитинова посетила ее пьяную голову. Во-первых, перед его домом шлагбаум, которым заведует охранник — самый настоящий, с оружием. Во-вторых, внутри, в подъезде, светло, как в Кремлевском дворце. На посту днем и ночью сидит консьерж и ест свои бутерброды. В квартире Тверитинова ей ничего не грозит! Правда, он велел ей не приезжать, но ведь у нее же форс-мажорные обстоятельства.
Как приличная девушка, Сабина решила позвонить хозяину и уточнить, могутли эти форс-мажорные обстоятельства простить ее вторжение. Набрала номер и буквально через секунду услышала его тихий голос. Вместо того чтобы поздороваться или узнать, что случилось, Тверитинов коротко спросил:
— Что вам нужно?
Вероятно, он находился в театре — было слышно, как «разыгрывается» оркестр и вразнобой пиликают скрипки.
— Я хотела спросить… — начала Сабина.
Однако что-то произошло со связью, телефон чирикнул и отключился. Шофер нервничал, ему хотелось поскорее тронуться с места. И тогда Сабина велела ему ехать на Огородный проезд. Пока ехали, она окончательно окосела и по прибытии на место попыталась расплатиться мятой десяткой. Шофер возражал. Она подралась с ним, сломала переднее сиденье в его машине и не была убита тут же только потому, что за нее заступился тот самый охранник на шлагбауме, на которого она возлагала такие большие надежды, Войти в подъезд оказалось достаточно сложно, потому что дверь возникала то справа, то слева от нее. Сабине никак не удавалось остановить это мельтешение, но с божьей помощью она все же сумела ухватиться за ручку входной двери.
Увидев ее, консьерж встал. Она подошла к нему походкой пьяного матроса и перегнулась через стойку. Увидела бутерброд, протянула руку и схватила его. Бутерброд оказался большим и ужасно вкусным. Таким вкусным, что Сабина даже не поняла, что лежало на хлебе — так быстро она его проглотила.
— Приятного аппетита, — сказал озадаченный консьерж. После чего улыбнулся во весь рот.
Сабина обернулась посмотреть на него, но увидела только зубы и отшатнулась. Зубы тем временем не отставали. Они втиснулись вместе с ней в лифт и отобрали у нее ключи от квартиры. Внутрь она их, впрочем, не пустила, оттолкнув от себя обеими руками.
Самое обидное, что выключателей она не нашла, хотя искала долго и тщательно. Поэтому прямо в сапогах и плаще отправилась к себе в комнату, хватаясь руками за стены. В темноте найти ее оказалось непросто, но она справилась. Легла на кровать, подползла к тумбочке и хлопнула ладонью по ночнику. Жиденький свет разлился по помещению. Сабина попыталась слезть с кровати и напоролась на чемодан.
— Одежда, которая мне мала! — вслух сказала она. — Я выпила и нарушила диету. Мне нужно срочно прочистить желудок.
Тут ей в голову пришла благословенная мысль, что если она все равно будет чистить желудок, то почему бы ей перед этим не поесть как следует?