ан номер машины, на которой убийцы или сообщники убийцуехали прятать тело. Зафиксировал он и номер дорогой иномарки, стоявшей у подъезда. Сегодня он по своим каналам выяснил, что иномарка принадлежит Сергею Филипповичу Тверитинову, генеральному директору и владельцу «Бумажной птицы».
Итак, господин Тверитинов — причастен он к убийству или не причастен — должен вознаградить Олега Купцова за проявленную чуткость и дальнейшее молчание. Награда представлялась Купцову в виде пока еще не определенной сторонами цифры, но в любом случае — не менее чем с пятью нулями после нее.
— Сергей Филиппович ждет вас, — произнесла Сабина, подойдя к своему креслу, где, развалясь, сидел Купцов.
— Спасибо, дорогуша. — Гадко улыбнувшись, он поднялся и прошествовал к кабинету. И тут устремившаяся было за ним «дорогуша» замерла, едва не вскрикнув, — Купцов хромал, причем довольно заметно. «Это он, — мгновенно поняла Сабина, — это его я видела тогда в окно, он наблюдал за офисом».
Рассказать об этом Сергею она уже не успевала, но делать нечего — придется отложить признание напоследок. Интересно, зачем Купцов пришел? Что за дела у него могут быть с фирмой?
— Присаживайтесь. Чай, кофе? — задал традиционный вопрос Тверитинов, без интереса глядя на гостя.
— Я бы выпил чего-нибудь покрепче, — заявил Купцов, усаживаясь в кресло напротив, — а заодно удалил бы из кабинета вашу сотрудницу. И, разумеется, секретаршу. Она нам помешает.
Тверитинов с сожалением посмотрел на посетителя, немного помолчал, словно собираясь с мыслями, и стал расставлять точки над « и »:
— Деловые переговоры с алкоголем — нонсенс. К тому же по утрам пить вредно. Значит, ничего не будете. Тогда начнем, у меня мало времени. Моя сотрудница останется с нами. И помощница тоже — она будет фиксировать нашу беседу. Я один на один никогда не веду никаких переговоров. Итак?
Ошарашенный этим натиском. Купцов несколько секунд недоуменно молчал. Но счастливое свойство всех нахалов — быстро приходить в себя.
— Зря вы так, Сергей Филиппович. Я ведь действительно имею намерение заключить с вами некую секретную сделку. Не думаю, что, узнав, о чем именно пойдет речь, вы захотите иметь в этой комнате еще двух свидетелей.
— Вы отнимаете время у себя и у меня. Слушаю вас.
— Вы меня плохо слушаете. Еще раз повторю — вопрос весьма щекотливый. Может быть, нам с вами встретиться не здесь, а, скажем так, на нейтральной территории? В ресторане, например. Я знаю несколько подходящих в этом районе.
— В ресторанах я встречаюсь лишь с хорошо знакомыми мне людьми. Все остальные переговоры провожу в офисе. Или, если угодно, изложите все в письменном виде и пришлите по почте.
— Сергей Филиппович! Ваше упрямство — от непонимания серьезности дела, по которому я пришел. Намекну — если я что-то и напишу, то это уже будет… Как бы помягче выразиться — заявление. Да, именно заявление о… Впрочем нет, догадайтесь сами. А заявлением этим наверняка заинтересуются.., скажем так, очень серьезные силовые структуры. Подумайте, может быть, нам обсудить проблемы тет-а-тет?
— Вы мне угрожаете? — спокойно поинтересовался Тверитинов.
— Что вы! Какие там угрозы.
— Тогда выражайтесь яснее! Что за деловое предложение вы собирались сделать?
— Я выскажусь несколько туманно, но лишь потому, что не хочу быть превратно понят. Сергей Филиппович, думаю, вы знаете, что мы с вами являемся обладателями одной важной информации. Для вас эта информация, если она станет достоянием гласности, представляет серьезную опасность. Ее обнародование угрожает не только самому существованию вашего бизнеса, но и вашей дальнейшей судьбе. Моя причастность ко всему этому, поверьте, случайна. И, как честный гражданин, я могу, нет, я обязан поделиться подобного рода информацией с правоохранительными органами. Но как человек адекватный и при этом не чуждый сострадания готов промолчать… Если буду правильно понят!
Сабина сидела на краешке кресла сбоку от Купцова и обливалась холодным потом — она-то сразу сообразила, что этому мерзавцу здесь надо. И Эмма Грушина, разумеется, тоже. Но Тверитинов! Сидит, как сфинкс, лицо непроницаемое, то ли понимает, то ли не понимает… Сейчас должно стать ясно, в курсе ли он всей этой страшной истории с Чагиным или нет.
После небольшой паузы Сергей спокойно и как-то даже нараспев произнес:
— Уважаемый Олег Геннадьевич! У меня есть некоторые основания полагать, что вы заблуждаетесь. Как относительно перспектив моего бизнеса, так и моей собственной судьбы. Уверяю вас, им ничего ровным счетом не угрожает. Далее. Общение с правоохранительными органами приводит иногда к последствиям, на которые вы не рассчитываете и даже не предполагаете, что такие последствия могут быть. И еще — не всякая случайная информация может привести ее обладателя к намеченной цели. Чаще бывает наоборот. Всего доброго! Вы сами найдете дорогу или мне пригласить охрану?
Сабина немедленно представила себе Романа Валерьяновича в роли вышибалы и мысленно затрепетала.
Купцов поднялся из кресла, криво улыбаясь.
— Не трудитесь. Впрочем, если ваша очаровательная сотрудница поможет мне, я не откажусь. А вам, Сергей Филиппович, напоследок скажу — подумайте. Впереди целое воскресенье. И если что — в понедельничек можете мне отзвонить, телефон на карточке. Всего доброго!
Сабина ушам своим не верила — Тверитинов этому типу угрожал! Причем довольно откровенно. А если у Купцова диктофон был спрятан или микрофон какой-нибудь хитрый? Что происходит в конторе? Кто убил Чагина, какова роль Сергея во всем этом? Голова у нее шла кругом. И отчего-то совершенно расхотелось есть. Что ж, нет худа без добра — вареной рыбы Сабина не пережила бы.
Эмма Грушина могла бы не заключать с ней никакого контракта. В «Бумажной птице» можно похудеть и так — от постоянной нервотрепки. И от страха за свою жизнь. В тот момент, когда ей сказали по телефону: «Тогда живи!» — аппетиту Сабины пропал, кажется, навсегда.
Кто это был? Таинственный «босс»? Или тот, кто следит за ней? Кто знает, где она находится в тот или иной момент?
Когда Тверитинов, выпроводив Эмму, сам вышел из кабинета, Сабина от неожиданности подпрыгнула на своем стуле.
— Одевайтесь, мы уезжаем, — коротко сказал он, не пояснив, куда и надолго ли.
Определенно, после ее пьяной выходки отношения между ними изменились. Она схватила куртку и пошла за ним, на ходу застегивая «молнию» и путаясь в ремешке сумки. Тверитинов даже не оглянулся, когда она споткнулась на лестнице и едва не загремела вниз по ступенькам.
— Осторожнее! — как всегда, посоветовала ей Ира из-за своей конторки. — Костей не соберете.
Ее босс сам сел за руль, а ей велел устраиваться на заднем сиденье. Никаких близких контактов. Ни одного взгляда в зеркальце заднего вида. Радио на полную катушку, которое мешает разговаривать. Тверитинов был ею недоволен. Но он не выгнал Сабину, и слова: «Вы уволены!» — так и не прозвучали. Ее не уволили и не убили. «Тогда живи». Может быть, все это как-то связано? Для чего-то нужно, чтобы она оставалась на этом месте? И она останется.
Они выехали за черту города и, стрелой промчавшись по Ярославскому шоссе, свернули к большому дачному поселку. Тверитинов вел машину, как камикадзе, и Сабина еще раз подумала о том, насколько его внешняя респектабельность не соответствует внутреннему содержанию.
От Максима не было ни слуху ни духу. Но спросить у его кузена, не случилось ли чего, она не посмела. Похоже, что, когда он видит их вдвоем, у него происходит какой-то сдвиг по фазе. Не иначе, его заедает, что знакомые люди прямо у него под носом пытаются выстроить нормальные отношения. Вот зачем Тверитинов сейчас потащил ее с собой? Да просто из вредности! Чтобы она не отправилась на свидание. Она ему вовсе не нужна — машину он ведет сам и не обещает никаких поручений.
Они подъехали к небольшому симпатичному дому, окруженному низким забором. Тверитинов поставил автомобиль на маленьком заасфальтированном пятачке возле ворот и выбрался наружу. Сабине он ничего не сказал, и она последовала за ним на свой страх и риск.
Отворив незапертую калитку, босс двинулся к дому. Она шла следом, шагая в ногу, как солдат за сержантом. Выглядело это очень смешно, и молодая женщина, открывшая дверь и смотревшая на них с крыльца, улыбалась во весь рот. Потом бросилась Тверитинову на шею.
— Сережка!
«Еще одна бывшая жена? — мрачно подумала Сабина. — Он что, будет всех их мне демонстрировать по очереди ? »
— Привет, Наталья.
— Наталья… — задумчиво наморщив лоб, повторила женщина. — Это значит, что ты не в духе.
Обернулась и крикнула кому-то внутри дома:
— Иди сюда! Мой братец приехал!
Сабина стояла позади ее братца, сверля взглядом каменную спину. Он даже не соизволил представить ее своей сестре. И чувствовал себя при этом прекрасно. А вот Сабина ощущала неловкость. И уже начала закипать, как чайник, когда в дверях появился полный мужчина с добродушным лицом, судя по всему, муж сестры. Тверитинов поздоровался с ним за руку и бросил, не оборачиваясь:
— Это моя помощница, Сабина Брусницына. Пока мы будем разговаривать, она попьет чай на кухне.
У его родственников одновременно вытянулись лица, но ни один, ни другая не стали ему возражать. Однако Наталья, пропустив брата в дом, по-европейски поздоровалась с Сабиной за руку и предложила:
— Не желаете отдохнуть? Может быть, хотите посмотреть нашу библиотеку?
Сабина отрицательно покачала головой и сказала:
— Нет, мое место на кухне. Я бы выпила кипяченой воды, если вы не возражаете.
— Просто воды? — Наталья шла впереди, показывая дорогу. — Учтите, на кухне только жесткие табуретки. Зря вы отказываетесь от библиотеки. И не обращайте внимания на моего брата.
— Он мой начальник, — возразила Сабина. — Как же я могу не обращать?
— Раз он в субботу таскает вас по делам, значит, вы на коне. Предыдущая девушка по субботам не работала.