[78]. Грозное послание Ажо стало реальностью. Он взял «золотую орду» уйгурского кагана, судьба которого кончилась с разгромом Орду-Балыка.
Взятая в плен принцесса Тайхэ Гунчжу была китаянкой. Она происходила из императорской династии Тан, правившей Китаем в эпоху раннего средневековья. Выданная замуж за кагана Чжао Ли, она становилась женой и последующих каганов, Ху Торэ, покончившего жизнь самоубийством во время переворота Гьегяньгяса, и малолетнего кагана Кэси Торэ, погибшего в сражении под Орду-Балыком. Хотя она стала «законной добычей» Ажо, он не решился сделать ее своей рабыней, а отправил на родину в Китай в 841 году вместе с посольством и военным эскортом во главе с кыргызским бегом Дулюй Шихз. Посчитав, что с разрушением Орду-Балыка и гибелью кагана уйгурское государство полностью уничтожено, кыргызский каган перенес свою ставку «на южную сторону гор Лао-Шань» в Северо-Западной Монголии[79].
Однако до полного и окончательного покорения уйгуров было еще далеко. Опасаясь истребления и порабощения, их племена бежали в разные стороны. Часть уйгуров ушла в Забайкалье, часть в Маньчжурию, другие группы уйгурских кочевников откочевали к границам Китая, на Тянь-Шань, на Иртыш. Тринадцать родов из бывшего ханского аймака объединились вокруг принца тегина Уцзе, которого избрали каганом. Они решили бороться за восстановление своего государства.
Уйгуры перехватили и перебили кыргызское посольство, направлявшееся в империю Тан, и отбили принцессу Тайхэ. Уцзэ женился на принцессе и стал родственником китайского императора. Он надеялся на поддержку китайцев в войне с кыргызами. Но китайцы стремились к полному подчинению уйгуров и натравливали на них кыргызов. В 842 и 843 годах из Китая ко двору кыргызского кагана было направлено несколько посольств. Послы везли грамоты от императора с настойчивыми призывами уничтожить уйгуров, «вырвать их с корнем», «не оставлять тлеющий пепел» [80].
Кыргызский каган послал свои войска против уйгуров к границам Китая, в Маньчжурию и Восточный Туркестан. В 848 году кыргызское войско напало на уйгуров, живших в Маньчжурии, разгромило кагана Эняня, сменившего Уцзе, и навсегда покончило с остатками Уйгурского каганата. Под властью кыргызского кагана оказалась огромная территория от Иртыша до Амура, от сибирской тайги до Великой китайской стены. Вся Центральная Азия лежала у его ног. Огромный Кыргызский каганат стал ведущей державой кочевого мира, равной по силе китайской империи Тан. Это очень беспокоило китайцев, которые стали поддерживать отдельные группы уйгуров. Война переместилась в Восточный Туркестан. Кыргызские знамена достигли предгорий Тянь-Шаня (рис. 13).
Это был период наивысшего военного могущества Кыргызского каганата, время максимальных успехов кыргызского оружия. Впервые за многие столетия своей истории кыргызы покорили все кочевые племена Центрально-Азиатского историко-культурного региона.
Оружие, принесшее победу
Ошеломляющая, не знавшая примеров в прошлой истории военная победа кыргызов в великой войне с уйгурами была достигнута благодаря их титаническим усилиям, непреклонной воле вождей, счастливо сложившейся для них ситуации в Центральной Азии. Но одной из главных причин, определившей успехи кыргызов и неудачи уйгуров, было превосходство оружия. Кыргызы смогли мобилизовать все силы для его массового производства, вооружить элитную часть своего войска — каганскую гвардию — самым лучшим оружием ближнего боя и защиты.
Кыргызская панцирная кавалерия была вооружена ударными пиками с жаловидным пером и длинным древком (рис. 15, 4; 16, 1). Мощный удар пики, усиленный инерцией панцирного всадника, мчащегося верхом на закованном в железо коне, пробивал вражескую защиту, наводил ужас, подавлял волю к сопротивлению. На древки пик прикреплялись знамена красного и зеленого цвета с треугольными косицами. С помощью знамен не только увлекали за собой воинов-соплеменников, но подавали сигналы в ходе боя. В густой пыли, поднятой копытами тысяч лошадей, опознать своих и чужих было совсем не просто. И полководцы, и рядовые воины могли следить за ходом боя и прийти на помощь своим, ориентируясь на знамена.
Нанося удар пикой, воин должен был обладать большим умением и сноровкой. Известны случаи, когда одним копьем умелый воин мог пронзить двоих врагов. Но при неудачном ударе он мог не удержать древко копья, или быть выбит из седла, либо лишиться руки.
В рукопашной сече кыргызы рубились, как гунны, «очертя голову, мечами», или палашами, либо саблями и боевыми топорами (рис. 15,1–3·, 16,2). Рукопашные бои были самыми ожесточенными и кровопролитными. Но воины могли обезопасить себя от вражеских ударов.
Голову защищал железный шлем, склепанный из пластин с коническим навершием, увенчанным султаном из перьев. Корпус воина защищал ламеллярный, или чешуйчатый, панцирь-куяк. Он имел вид глухой верхней одежды с широким воротом, короткими рукавами и подолом с разрезами, составленной из узких железных пластин, соединенных между собой ремешками и нашитых на подкладку из выделанной кожи (рис. 16, 4—15). Наиболее уязвимые для ударов места дополнительно укреплялись деревянными накладными щитками. На груди крепился округлый щиток, на плечах — овальные щитки. Для защиты рук и ног имелись деревянные наручья и поножи[81] (рис. 17; 18).
Тело боевого коня накрывалось защитной попоной на мягкой подкладке. Отдельными частями была защищена грудь, шея, круп. Голову коня прикрывал металлический налобник, украшенный султаном с перьями (рис. 19).
В ближнем и рукопашном бою кыргызские панцирные всадники атаковали плотно сомкнутым строем, стремясь прорвать построение противника, дезорганизовать его сопротивление, обратить врага в бегство.
Кыргызские тяжеловооруженные воины имели на вооружении луки и стрелы. Кыргызские луки состояли из склеенных деревянных частей и роговых накладок и были очень дальнобойными.
Особенно большого разнообразия достигли кыргызские мастера-оружейники в изготовлении стрел. Они делали наконечники с двухлопастным, трехлопастным, четырехлопастным, плоским пером. Трех-, четырехлопастные стрелы вращались в полете и летели гораздо дальше и точнее, чем другие стрелы. Уже было сказано про костяные шарики с отверстиями-свистунками, издававшими в полете пронзительный свист, который угнетающе действовал на противника и пугал вражеских лошадей. Но наибольшего мастерства и изощренности кыргызские оружейники достигли в изготовлении бронебойных стрел. Для пробивания панцирных пластин воины могли стрелять стрелами с трехгранными, четырехгранными, круглыми в сечении, остроугольными наконечниками. Особая роль принадлежала наконечникам с трех — или четырехгранным острием и трех — или четырехлопастным пером. Такие стрелы могли далеко и точно лететь, вращаясь в полете, и пробивать панцирную броню. Узкие длинные наконечники были предназначены для раздвижения колец кольчуги. Наконечники с тупоугольным острием — для их рассечения. Наконечники с тупым острием, прямоугольного сечения — для пробивания пластин и рассечения кожаных ремешков (рис. 14).
Луки носились со снятой тетивой в кожаных налучьях и подвешивались с правого бока всадника. Стрелы хранились в колчанах с берестяным приемником и карманом. Горловина приемника, лицевая поверхность верхней части колчана и кармана украшалась костяными пластинами с циркульным орнаментом. Колчан носился на двух ремнях с левого бока всадника. Стрелы в нем помещались наконечниками вверх, оперением вниз.
Лук и стрелы были основным оружием легкой конницы, составленной из воинов, набранных из вассальных племен-кыштымов.
Отряды легкой кавалерии по численности превосходили каганскую гвардию, в которую набирали воинов из самих кыргызов. По мере успехов в войне на сторону кыргызов переходили кочевые племена Центральной Азии, в том числе часть уйгурского войска во главе с изменником, полководцем Гюйлу Мохэ. Численность отрядов, формировавшихся из таких племен, в кыргызском войске постоянно возрастала. Некоторые армии целиком состояли из покоренных племен. Одна из таких армий, под предводительством кыргызского военачальника Або, в разгар войны дошла до Ордоса и Великой китайской стены и довершила разгром уйгурских отрядов в Маньчжурии[82].
Чтобы оружие применялось эффективно, нужна была хорошая выучка, умение им владеть и слаженно применять в ходе боя, соблюдать строй и выполнять команды. Для этого была необходима железная дисциплина и умелое управление войсками. Хотя законы кыргызов были очень строги, никакими строгостями нельзя было заставить воина поверить в победу. Военные успехи и богатая добыча — самый красноречивый аргумент, убеждавший кыргызов в грядущей победе над противником. Накануне войны кыргызский правитель Ажо подразделил все мужское население на военные отряды по десятичной системе. Это значительно увеличило армию. Все мужчины, и кыргызы, и кыштымы, стали воинами. Китайские летописцы сообщали, что если кыргызы «набирают и отправляют войско, то выступает весь народ и все вассальные поколения»[83]