— Уходите, я задержу, — болезненно выдавил он.
Ида медлила, хлюпала носом, глаза слезились. Покосившись на тварей, занятых кораблем, она впилась губами ему в щёку, кивнула, и ступила в луч.
Агата последовала примеру, пропуская детей вперёд. Она сияла, сквозь боль улыбаясь. Нил, испуганно оборачиваясь, испарился в луче. Одна только Амина не торопилась спастись, оставаясь с другом, плечом к плечу.
— Я, похоже, не мёрзну, — хмыкнула она. — Зададим тварям. — Он искренне ей улыбнулся.
Белянки оказались за чертой защитного поля и прыжками перешли в наступление. Рем выставил клинок, приготовившись. Хлоп! Одежда подруги разорвалась таинственным хребтом, состоявшим из множества игл. Обнаженная, белая кожа сливалась с сугробами. Мороз девушке, и впрямь, был ни по чём! Тварь приземлилась в метре от неё, и тут же была повергнута еле заметными вибрациями. Затем ещё две! И ещё! Парочка всё же прорвались и окружили Рема. Он пятился, ликуя, что скоро присоединиться к жене, и сделает это красиво! Корабль выплюнул трап, и на нём показались стражи. Радость была напрасной, выстрелы поразили тварей. Он устало опустил плечи.
Всё стихло вокруг. Мёртвая тишина, так он назвал бы явление. Даже море, в момент покрывшееся очередной коркой, перестало шуметь. Мороз уничтожал природу планеты и её обитателей безжалостно, и беспощадно. Рем чувствовал, что близок к смерти. Между рёбрами резко кольнуло, и он прикрыл поражённое место ладонью. Осталось минут десять, не больше. А после Земля обнулится, погружая богатые недра в долгий сон, пока не будет готова дать жизни шанс. Он отвлёкся, и разглядел Оли, ковылявшего ногой сильнее обычного. Рядом, на носилках стражи несли женщину в чёрном балахоне. «Ная».
Общими усилиями они перебили атаковавших корабль тварей, но защитное поле пало, и другие повылезали из леса. Молниеносными прыжками они настигали людей, раздавливая лапами, и разрывая плоть зубами. Голодные существа совсем озверели. Он держался в вертикальном положении из последних сил, руки обморозились, клинок выпадал из ладони. Противник был силён, безмерно опасен, и за мгновение перебил добрую часть стражей. Амина, дрожа всем телом, раскинула в стороны руки, и закричала. Неистовый вопль разносился по округе, головы Белянок поочередно взрывались. Действо продолжалось, пока не осталось ни одной. Девушка рухнула на колени, цвет лица изменился, став серым, а он, игнорируя боль, подошёл, и помог ей подняться. Стражи таращились, произошедшее было выше их понимания. Он скомандовал зайти в спектр луча, и они послушно исполнили приказ.
Рослый Магнус, то и дело, спотыкаясь, тянул носилки, Оли ковылял рядом. Заметив, что у Наи нет кистей рук, Рем вздохнул, и под ребром вновь кольнуло, сгибая его пополам. Перед страхом смерти и неизбежностью канули в вечность былые распри. Женщина находилась без сознания, и Магнусу пришлось отправиться в зону сияния с ней в обнимку. Амина горько плакала, жалея мать. Девушка взяла мужчин под руки, и помогла добраться до заветного спектра. Рем заторможено обнял друга.
— Я надеялся, и верил, — губы отказывались говорить. — Ступай. — Оли искренне улыбнулся, похлопал его по плечу, и отправился в очередное, затяжное путешествие. «Даст Бог, оно будет долгим».
А он повернулся к подруге, и бережно заключил её лицо в ладони. Кожа девушки была огненной, и в момент их отогрела. Рем удивлённо моргнул.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Ты же знаешь, правда? — Она кивнула, и расплакалась. — Я не могу начать новую жизнь без неё. — Амина наклонилась, сотрясаясь рыданиями, и они соприкоснулись носами.
— Не поступай так со мной, прошу…, — всхлипывала она. — И с ним. Как же Дон? — слёзы в непрерывном потоке стекали на шею и грудь.
— Разницы нет. Я умру без неё. Так, к чему тянуть? — он осторожно поцеловал её в губы, невесомо, без намёка на пошлость. Поцелуй согрел заиндевевшие ткани, растекаясь по венам. — Уверен, ты позаботишься о моем мальчике, — запнулся, мрачно улыбаясь. — Может, так было предрешено? — дыхание щекотало ему лицо. — Умоляю, пообещай! — Девушка часто кивала, подавляя рыдания.
— Клянусь!
Он заключил её в объятия, натыкаясь на хребет. Кровь сочилась из пальцев, но ему было всё равно. Амина оглянулась в последний раз, печально улыбнулась сквозь слёзы, и испарилась в луче.
Эпилог
Камень засиял ярче прежнего, и молниеносным движением скрылся в дымке серого, блеклого неба. Вдалеке оно становилось лазурным, палитра красок удивляла оттенками. Маленький человек не стал ждать, пока внутренности вновь заморозятся и начнут отказывать, и вприпрыжку заковылял к целительскому блоку. Оставалось загадкой, как подруге удалось согреть его прикосновением. Мало того, что она сама не замерзала, так ещё и могла спасти от обморожения! «Всех не спасёшь», — устало пронеслось у него в голове. Да и потом, девушка приобрела мутацию, находясь при смерти. Не очень-то радужная перспектива для землян. Он поднялся по лестницам, помогая ногам, которые вмиг задеревенели. Глаза щипало, пальцы потеряли чувствительность, холод являлся критическим.
Рем вошёл в палату, и помедлил в дверях. Мари прекрасно сохранилась. А как же иначе? Условия поспособствовали. Он подвинул твёрдое тело, и устроился рядом. Пухлые губы оказались на уровне его лица, и он вспомнил, как обожал их целовать, какими нежными и сочными они были. «Жаль уходить вот так». Естественно, он предпочёл бы смерть в бою. Впрочем, выбирать не приходилось. Единственный способ остаться вместе навсегда — смерть! Он плакал, слёзы обжигали щёки, сердце замедлило ход.
Температура стремительно понижалась, осталось немного. Рем вспомнил личико сына, испуганный взгляд матери, ничего не подозревавшего друга, и опечаленную Амину. Он любил девушку всей душой, и надеялся, что у неё всё будет хорошо. Вспомнились и янтарные глаза королевы, и здоровяк Квинт. Жизнь была полной, насыщенной, не простой, но желанной. «Я буду скучать», — он коснулся губами холодных губ Мари, и сердце остановилось. Маленький человек ничего не почувствовал, устремляясь в объятия смерти. Генератор отключился, и койка рухнула на пол. Двое совершенно разных, связанных крепкой энергетической нитью людей, застыли, соприкасаясь в поцелуе. Её глаза были закрыты, а его с обожанием на неё смотрели.
Наши дни.
— Чёрт! Пабло! Сколько можно копаться?! Неуклюжий ты идиот! Время не ждёт! — верещала девушка с соломенными волосами и крупными веснушками.
— Вечно ты так, — бубнил лысеющий мужчина, натягивая брюки. «Работа не волк». — Иду! — отозвался он громко.
Девушка возбужденно шагала впереди в предвкушении, а он сонно зевал. Ночной покер был его слабостью, и, вопреки земным законам, вчера она принесла плоды. Пабло довольно ухмыльнулся. Работа давно перестала его радовать, и он буквально заставлял себя шевелиться. В этом ему исправно помогала напарница — Ханна.
Он буравил ей спину, в который раз отмечая привлекательность особы. «Удивительно, как это у неё никого нет», — размышлял мужчина обыденно, предполагая, что проблема всё-таки в голосе. Частота Ханны была, скажем так, высоковата. А когда она рассказывала историю на эмоциях, могла сравниться со звуком ногтя, царапавшего по стеклу. Напарник за пару лет привык к явлению, и практически не обращал на него внимания.
Пляжная полоса закончилась, выставляя напоказ бескрайнее море. Ханна мечтательно вздыхала, а он закинул вещи в лодку, и прокашлялся, намекая, чтобы девушка поторопилась. Проплыв приличное расстояние, они остановились.
— Эхолот улавливает крупный объект севернее метров на двадцать, — она старалась держать себя в руках, но не могла усидеть на месте.
— Не боишься разочароваться, как в том году? — буркнул угрюмо. Она долгое время переживала поражение предыдущей экспедиции. — Лучше бы мы, как остальные, искали в песке, — натягивал он водолазный костюм, не поддававшийся в области ляжек.
— Я уверена, что двигаюсь в правильном направлении. Вот, увидишь, мы прославимся на века! — безумные голубые глазки блестели, цвет усиливался, за счёт пребывания на воде.
Ханна уже натянула костюм и недовольно поглядывала на напарника. Как и всегда, не выдержав, принялась ему помогать. Прикосновения были нежными, и Пабло устыдился своим мыслям. Девушка молода, а у него пенсия не за горами.
Погружение началось. Ханна плыла впереди, а испускаемые аквалангом пузырьки врезались ему в маску. Она остановилась, сверяясь с эхолотом. Морское дно пестрело яркими обитателями, и он невольно на них засмотрелся. Приличных размеров рыба повернула зубастую голову, и начала подплывать. «Надеюсь, из любопытства». С годами вылазки давались ему всё тяжелее, становясь обузой, погрешностью работы. Напарница же изобиловала энергией и возбуждалась от погружений. Она вела пальчиком по экрану, просчитывая расстояние, а потом указала вниз. «Значит, спускаемся глубже. Отлично!» Рыба проводила их заинтригованным взглядом.
Погружались всё ниже и ниже, сдавило голову, уши заложило. Ещё немного и глубина пересечёт допустимую отметку. Ханна притормозить явно не собиралась. Ускорившись, ухватил её за ногу, и она с вызовом развернулась. Он покачал головой, не ослабляя хватки. Девушка жестикулировала, указывая куда-то, но отпускать он не собирался. Это было смертельно опасно! В конце концов, она подняла руки, капитулируя, но перед тем, как начать подниматься к поверхности, повернула ему голову. Пабло открыл рот, и чуть не выронил подававшую кислород трубку. Навскидку, в метрах пятнадцати-двадцати виднелась обрушенная часть здания. Оно состояло не из камня, или кирпича. Определить материал с расстояния было трудно. К тому же, он порос водорослями и, кажется, льдом. Создавалось впечатление, будто глубина места невероятно велика, и превышает изведанную. «Либо просело дно. Либо часть суши со временем ушла под воду». Взбудораженный открытием, он изо всех сил мчался к поверхности.
Они вынырнули одновременно. Ханна выплюнула трубку и в голос расхохоталась, принимаясь протяжно, радостно выть. Возбуждение оказалось заразительным, в груди появилась легкость и новое ощущение, чем-то похожее на щекотку. Пабло всю свою сознательную жизнь занимался раскопками, и ещё ни разу, никогда ничего не находил. Ему захотелось кричать, бежать, копать! Душевный подъем распирал изнутри! Девушка подплыла ближе, обвила ему бёдра ногами, и жарко поцеловала. Он осторожно ответил, не веря в происходящее. «Не сон ли это?». Однако она не отступала, и он стал смелее, подключая руки. Забравшись в лодку, они стянули водолазные костюмы. С его костюмом пришлось повозиться, но и это не остудило их пыл. Ханна ловко оседлала напарника, а он неистово ласкал её упругие груди, и не мог поверить своему счастью. Когда страсть угасла, она с хладнокровием хирурга оделась, и довольно грубо попросила его поторопиться. Он не стал противиться, и доставил её в целости к берегу.