Белл покачал головой.
— Я же говорил: отец недоволен тем, что я стал детективом. По правде говоря, у него разбито сердце. Люди-легенды надеются, что их сыновья продолжат строить на заложенном ими фундаменте. Я не жалею, что пошел своим путем. Но у меня нет права просить отца о прощении.
Белл отправился в вагон Хеннеси, попросить его провести подготовку в Нью-Йорке. Хеннеси был мрачен, опасался провала. С ним был Франклин Мувери. Оба казались разбитыми. И словно укрепляли безнадежный настрой друг друга.
— Девяносто процентов моего кратчайшего пути — за мостом, — печально говорил президент железной дороги. — Все готово для окончательного рывка. Пути, уголь, шпалы, креозотовая фабрика, депо, локомотивы, мастерские. И все — за мостом, который не выдержит и тачки. Я разорен.
Даже жизнерадостная миссис Комден казалась подавленной. Тем не менее, она старалась бороться с унынием, сочувственно говоря:
— Может, надо предоставить природе идти своим путем. Близится зима. Ты сможешь начать заново в следующем году. Весной.
— К весне я умру.
Глаза Лилиан Хеннеси гневно вспыхнули. Она обменялась мрачным взглядом с Исааком Беллом. Потом села за телеграфный аппарат и положила пальцы на ключ.
— Отец, — сказала она, — я, пожалуй, телеграфирую в мастерскую в Сакраменто.
— В Сакраменто? — рассеянно спросил Хеннеси. — Зачем?
— Там закончили готовить тросы для моста через Каскейд. И у них есть время сделать пару кресел-качалок.
— Кресел-качалок? Это еще зачем?
— Для пенсионеров. Для двух самых жалких стариков, каких я видела в жизни. Пристроим к депо крыльцо, сможете сидеть там и качаться.
— Перестань, Лилиан.
— Ты сдаешься. Того Саботажнику и надо!
Хеннеси повернулся и с легкой надеждой в голосе спросил:
— Есть хоть какая-то возможность укрепить опоры?
— Идет зима, — ответил Мувери. — Нас ждут штормы с Тихого океана, вода уже поднимается.
— Мистер Мувери, — процедила сквозь зубы Лилиан. — Вам качалку какого цвета?
— Вы не понимаете, барышня.
— Я понимаю разницу между капитуляцией и борьбой.
Мувери уставился в ковер.
— Отвечайте отцу! — потребовала Лилиан. — Есть ли возможность укрепить опоры, пока они не рухнули?
Мувери заморгал. Потом достал из кармана носовой платок размером с парус и вытер глаза.
— Можно построить несколько водоотбойников, — сказал он.
— Как?
— Поставить на берегу контрфорсы. Укрепить берег камнями. Укрепить обе стороны опор — вверх и вниз по течению — каменной кладкой. Той самой кладкой, которую этот маленький двурушник должен был вывести правильно. Можно испробовать гидроизоляцию, пожалуй.
Он взял карандаш и не очень уверенно набросал схему, как дефлекторы должны отводить течение.
— Все это временные меры, — мрачно сказал Хеннеси. — До первого разлива. А каковы долгосрочные меры?
— Можно попытаться заглубить основания опор. До коренной породы, если сумеем ее отыскать. Во всяком случае ниже того слоя, что нанесла река.
— Но опоры уже стоят, — простонал Хеннеси.
— Знаю. — Мувери посмотрел на Лилиан. — Видите ли, мисс Лилиан, нам придется заново устанавливать кессоны, чтобы кессонщики могли работать… — Он нарисовал опоры, окруженные водонепроницаемыми камерами, в которых люди могут работать под водой. — …Но прежде чем мы начнем устанавливать кессоны, придется установить временную защиту вот здесь и здесь. Понимаете? У нас нет на это времени.
Он положил карандаш и потянулся за своей тростью.
Но встать Мувери не успел: Белл наклонился над ним и придавил пальцем чертеж.
— Эти кессоны очень похожи на отклонители. Могут они отклонить поток воды?
— Конечно! — ответил Мувери. — Но дело в том…
Голос старого инженера пресекся на середине фразы.
Он уставился на рисунок. Глаза его заблестели. Он отбросил палку и снова схватил карандаш.
Исаак Белл протянул ему чистый лист бумаги.
Мувери начал лихорадочно чертить.
— Смотрите, Осгуд! К черту временные меры. Мы начнем прямо со строительства кессонов. Построим их такой формы, что они сами станут дефлекторами. Даже лучше, если подумать.
— Долго это? — спросил Хеннеси.
— Не меньше двух недель при круглосуточной работе, чтобы поставить кессоны на место. Может, три.
— Погода испортится.
— Мне понадобятся все рабочие, каких вы сможете выделить.
— У меня на станции тысяча человек, которым нечего делать.
— Укрепим здесь и здесь, сделаем берег тверже.
— Только молитесь, чтобы не случился разлив.
— Вытянем этот дефлектор…
Ни строитель моста, ни президент железной дороги не заметили, как Белл и Лилиан удалились с этого бурного инженерного совещания.
— Молодчина, Лилиан, — сказал Белл. — Вы их расшевелили.
— Мне нужно обеспечить свое финансовое будущее, если я надумала принять ухаживания бедного детектива.
— Вам он по душе?
— Думаю, да, Исаак.
— Больше, чем кандидат в президенты?
— Что-то подсказывает мне, что это будет гораздо интереснее.
— В таком случае у меня для вас хорошая новость. Я телеграфировал Арчи, чтобы он заменил меня здесь.
— Арчи приедет? — Она схватила Белла за руки. — Ох, Исаак, спасибо! Это замечательно!
Белл улыбнулся впервые с тех пор, как обнаружил катастрофу с опорами моста.
— Обещайте, не слишком отвлекать его. Мы ведь еще не поймали Саботажника.
— Но если Арчи вас заменит, куда направитесь вы сами?
— На Уолл-стрит.
Глава 43
За четыре с половиной дня Исаак Белл пересек континент. Когда мог, ехал на экспрессах, а когда была возможность или поезда шли медленно, заказывал особые. Последний восемнадцатичасовой бросок он сделал на «Бродвей лимитед», гордо названном в честь широкой, в четыре колеи, дорогой между Чикаго и Нью-Йорком. С парома на Манхеттен он видел, как быстро Джерси-Сити и железная дорога устраняют последствия устроенного Саботажником взрыва. Крышу станции восстановили, а на том месте, где три недели назад чернели погруженные в воду остатки свай, возвышался новый причал. Поврежденные суда исчезли, и, хотя не одно окно было забито досками, во многих гордо блестело новое стекло.
Вначале при виде этого он исполнился гордости, напомнив, что в Каскадных горах Орегона Хеннеси и Мувери круглосуточно подгоняют рабочие бригады, чтобы спасти мост через Каскейд. Но, трезво признавался он себе, их задача куда сложнее, если вообще решаема. Подпорчены опоры моста. А Саботажник по-прежнему на свободе и полон решимости причинить еще больший ущерб.
Белл сошел на Либерти и быстро прошел на соседнюю Уолл-стрит. На углу Бродвея стояло белое мраморное здание банка «Дж. П. Морган и К°».
— Исаак Белл к мистеру Моргану.
— Вам назначено?
Белл раскрыл золотые часы.
— Мистер Ван Дорн договорился о нашей встрече на десять утра. Ваши часы отстают.
— О да, конечно, мистер Белл. К сожалению, мистеру Моргану пришлось внезапно изменить планы. Он на корабле плывет в Англию.
— Кого он оставил за себя?
— Никто не может занять место мистера Моргана, но есть джентльмен, который, возможно, вам поможет. Мистер Брукс.
Мальчик-посыльный провел Белла по зданию. Потом Белл почти час сидел в приемной мистера Брукса, откуда был виден никелированный, огороженный стальными решетками сейф, возле которого стояли два вооруженных человека. Белл коротал время, разрабатывая планы двух несложных ограблений этого сейфа, одного днем, второго ночью. Наконец его пригласили в кабинет мистера Брукса.
Брукс оказался низкорослым, плотным и грубоватым. Он раздраженно поздоровался с Беллом, не извинившись, что заставил его ждать.
— Мне не было известно о вашей встрече с мистером Морганом. Но меня попросили ответить на ваши вопросы. Я очень занятой человек и решительно не понимаю, какие сведения могу предоставить детективу.
— У меня один простой вопрос, — сказал Белл. — Кому выгодно банкротство Южно-Тихоокеанской железной дороги?
В глазах Брукса мелькнул интерес хищника.
— У вас есть факты, подкрепляющие это утверждение?
— Я ничего не утверждаю, — строго ответил Белл, невольно вводя новый элемент в бесконечную битву за объединение железных дорог и подрыв репутации Хеннеси на рынке. — Я спрашиваю, кто в этом случае извлечет выгоду?
— Позвольте спросить прямо, детектив. У вас нет сведений о том, что позиции мистера Хеннеси пошатнулись?
— Категорически никаких.
Интерес в глазах Брукса погас.
— Конечно, — мрачно согласился он. — Хеннеси неуязвим уже три десятка лет.
— Но даже если он не…
— Если! Если! Если! Банковское дело не признает «если», мистер… — он сделал вид, будто смотрит на карточку Белла, чтобы вспомнить, как его зовут, — …мистер Белл. Банковское дело признает факты. Банкиры не строят предположений. Банкиры действуют на основе уверенности. А Хеннеси предполагает. Хеннеси действует вслепую.
— И однако, — спокойно возразил Белл, — вы говорите, что Хеннеси неуязвим.
— Он хитер.
Белл понял, что напрасно тратит время. Скрытные, нацеленные только на выгоду, такие банкиры, как этот, ничего не скажут незнакомцу.
Брукс резко встал. Он сверху вниз посмотрел на Белла и сказал:
— Откровенно говоря, я не понимаю, зачем мистеру Моргану терять время, отвечая на вопросы детектива. Наверно, это еще один пример его исключительной доброты.
— Мистер Морган не добр, — ответил Белл, сдерживая гнев и выпрямляясь во весь рост. — Мистер Морган умен. Он знает, что можно получить ценные сведения, выслушивая чужие вопросы. Именно поэтому мистер Морган ваш хозяин, а вы его лакей.
— Как вы смеете…
— Всего хорошего!
Белл вышел из банка Моргана, перешел улицу и отправился на следующую встречу.
Полчаса спустя он ушел и оттуда, и, если бы в ту минуту банкир высказался неосторожно, Белл разбил бы ему нос или просто пристрелил из своего «Дерринджера». Эта мысль вызвала у него печальную улыбку, и он остановился посреди запруженного людьми тротуара, думая, стоит ли идти на следующую встречу.