— Он мой сын, значит, и вся ответственность — на мне.
— Но я люблю тебя. И хочу нести ответственность за твоего сына наравне с тобой.
— Ты сам не знаешь, о чем сейчас говоришь.
— Нет, знаю. — Дерек посмотрел на нее с нежностью и страданием. — Выходи за меня, Сабрина! Я хочу быть с тобой. Я знаю, что выбрал неудачное время, но не смог сдержаться. Я едва дождался твоего возвращения — так мне не терпелось с тобой объясниться. Я вдруг понял, что без надежды на то, что ты станешь моей женой — пусть не сейчас, пусть когда-нибудь, — я не смогу жить. Ты значишь для меня больше, чем любой другой человек на свете. Я никогда еще так не любил ни одной женщины. И уж тем более не делал никому предложения.
Ее глаза были похожи на два озерца. Дерек, всматриваясь в их сияющую поверхность, продолжил:
— У меня нет никакого права просить твоей руки. Я — безработный, и перспективы получить приличную работу у меня довольно туманные. Кроме того, мне еще надо разобраться с Гриром, но я все преодолею. Я уже поднимался из грязи к вершине и сделаю это еще раз. Все будет, как я сказал, — обещаю тебе, Сабрина!
Он замолчал, после чего они с Сабриной несколько минут в полной тишине смотрели друг на друга, будто пытаясь отыскать в лице любимого человека ответы на волновавшие их обоих вопросы.
— Это сумасшествие, — прошептала наконец Сабрина.
— Пусть. Но я хочу попытаться заполнить существующий в твоей душе вакуум. Я хочу любить тебя, заботиться о тебе, защищать тебя, сделать тебя счастливой.
— Ничего не получится. У меня внутри руины.
— Думаешь, у меня нет?
Она несмело ему улыбнулась.
— Мы друг друга стоим. — Улыбка с ее уст исчезла. — Один мой брак уже распался…
— Но в этом нет твоей вины. Наш брак начнется с трудностей, зато дальше все пойдет как по маслу, потому что хуже уже не будет. — Помолчав, Дерек спросил: — Ну, что ты на это скажешь?
С минуту Сабрина молчала.
— Мои родители будут в ярости.
— Тебя это волнует?
— Да.
— До такой степени, что ты можешь мне отказать?
— Нет.
Он нежно заключил ее лицо в своих ладонях.
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
— Думаешь, мы справимся?
Сабрина кивнула.
— Выходит, ты согласна стать моей женой?
Она снова кивнула — на этот раз более уверенно. Сабрина не знала, правильно ли поступает, и действовала, повинуясь инстинкту. Она не сомневалась, что любит Дерека и хочет с ним бьггь. Кроме того, ее не оставляла надежда, что брак заставит его по-иному взглянуть на свои жизненные обстоятельства и внести коррективы в планы мести.
14
Сабрина и Дерек заключили брак третьего декабря в отделении местного муниципалитета. Они не сообщили о своем бракосочетании ни друзьям, ни родственникам, решив до поры до времени все сохранить в тайне.
В свадебное путешествие молодожены отправились в Сен-Круа. Там Сабрина поняла, что ее муж — прирожденный путешественник, спортсмен и любитель приключений. Он умел управлять парусной яхтой, любил кататься на серфинге и на водных лыжах. Но больше всего ему пришлось по душе подводное плавание. Раньше он никогда не нырял с аквалангом, да и Сабрина — тоже, но под руководством тренера они быстро научились пользоваться снаряжением, и не прошло и нескольких дней, как они уверенно рассекали теплые воды Карибского моря, лавируя среди подводных скал и коралловых рифов.
Дерек совершенно преобразился, словно бы стряхнул с себя тягостные воспоминания о пребывании в тюрьме. Когда туземцы устраивали свои праздники, он лихо отплясывал вместе с ними. А еще бывало, что он будил Сабрину среди ночи, нес ее на руках на пляж и занимался там с ней любовью.
— Так нельзя, Дерек, — шептала Сабрина, когда он укладывал ее на песок. — Это общественный пляж!
Блеснув в лунном свете белозубой улыбкой, он говорил:
— Сейчас три часа утра. Мы здесь одни.
— Дерек, это неприлично… — слабо возражала она.
— Если на нас кто и наткнется, то подумает, что в жизни не видел ничего прекраснее. Главное, не обращай ни на кого внимания.
Сабрина должна была признать, что в присутствии Дерека становится все более свободной и раскованной. Он возбудил в ней нечто большее, чем чувственность; он научил ее с философским спокойствием относиться к мнению других людей на свой счет.
Они с Дереком заслужили этот небольшой праздник жизни. Каждому из них в предшествующие годы приходись много страдать и платить по счетам, которые им предъявляла судьба. Причем далеко еще не все эти счета были оплачены. В глазах окружающих они оба потерпели крах: она — как мать и жена, Дерек — как телезвезда и репортер. Их брак мог со стороны показаться союзом двух неудачников, но Сабрину ничуть не волновало это обстоятельство. Так или примерно так она говорила себе, когда лежала а пляже под ласковыми лучами солнца.
Она продолжала уверять себя в этом и позже — когда ни через десять дней вернулись в Вермонт.
Их жизнь в Вермонте не укладывалась ни в какие привычные рамки — другими словами, ее правилом было полное отсутствие каких-либо правил. Они просто наслаждались друг другом и всем тем, что предоставляла в их распоряжение жизнь. Они занимались любовью, проводили тихие вечера у камина, часами бродили по окрестностям по белому, только что выпавшему снегу, а по утрам долго валялись в постели. Они превратились в своеобразных затворников, и им тем легче было поддерживать эту иллюзию, чем меньше их жизнь соприкасалась с жизнью внешнего мира.
К сожалению, их уединение все чаще нарушали телефонные звонки, которые не всегда были приятными. Узнав о скоропалительном браке дочери, родители Сабрины рвали и метали. Агента Дерека его брак волновал в значительно меньшей степени; куда больше занимал вопрос, почему его клиент неожиданно переселился в Вермонт. Звонила Маура, желая выяснить, когда Сабрина представит издателю подробный план своей будущей книги. Звонили из «Гринхауса», настоятельно рекомендуя Сабрине отвезти Ники в больницу.
На этот раз Дерек поехал с Сабриной, за что она была чрезвычайно ему признательна. Путешествовать с Ники было как минимум непросто. Дерек же на собственном опыте смог убедиться в том, что человеку, который ухаживал за тяжелобольным ребенком, времени на личную жизнь практически не оставалось.
— Я перед тобой преклоняюсь, — сказал Дерек Сабрине, когда они через два дня возвращались в Вермонт. — Представляю, сколько любви, сил и терпения ты вложила в Ники, пока он был рядом с тобой.
— Я делала для него все, что могла, — тихо сказала Сабрина. Ники лежал у нее на коленях и крепко спал, а она прижималась щекой к кудрявым волосикам у него на голове. — Хотя это далось мне нелегко. Спроси у моего мужа. Он расскажет тебе, какой стервой я подчас бывала.
— Он разве тебе звонит?
— Нет. He звонит.
— Ты как-то говорила, что ему обязательно захочется узнать, как дела у Ники. Ты расскажешь ему об этой поездке?
Она покачала головой.
— А о чем, собственно, рассказывать? О том, что у Ники снова были судороги и ему прописали целую кучу лекарств? Вряд ли это его заинтересует. Нет, я не так выразилась. Тут дело не в интересе. Проблема в том, что он до сих пор не в состоянии признать и принять сам факт его болезни.
Когда они вернулись в «Гринхаус», Сабрине, несмотря усталость, не так-то просто было вновь расстаться с Ники. Дерек отлично ее понимал. За время путешествия ему довелось увидеть очаровательную улыбку малыша, и теперь, когда настало время вернуть мальчика в приют, у него болезненно сжималось сердце — а ведь Ники, по большому счету, был ему никто.
По пути домой Дерек одной рукой вел машину, а другой прижимал к себе Сабрину. На этот раз она вела себя куда спокойнее, чем после поездки к Ники в День благодарения, и Дерек решил, что это его заслуга. Так, во всяком случае, ему хотелось думать.
Когда они свернули на подъездную дорожку к дому, Дерек предупредил ее:
— У нас гости.
Сабрина посмотрела в окно и увидела стоявший у крыльца запорошенный снегом серый «Ягуар».
— Узнаешь машину? — спросил Дерек.
— Нет. — Появление незнакомой машины у порога дома нисколько бы ее не взволновало, если бы не проступившее в голосе Дерека беспокойство. — А ты?
Дерек покачал головой.
— Такую машину, раз увидев, забыть трудно.
— Грабитель, во всяком случае, раскатывать на таком автомобиле не станет, — сказала Сабрина.
«А пипсон из Нью-Йорка станет», — подумал Дерек.
Когда его машина подъехала поближе, ему удалось разглядеть на «Ягуаре» вермонтские номера.
— Похоже, это арендованный автомобиль, — сказал он.
— Я не знаю никого, кто мог бы взять напрокат «Ягуар».
— Сейчас можно взять хоть «Роллс-Ройс», лишь бы были деньги.
Сабрина с тревогой посмотрела на входную дверь дома.
— Надеюсь, это не мои родители.
— Они у тебя что — специалисты по части взлома?
— Вообще-то отец у меня мастер на все руки, — призналась она.
— По-моему, посетитель устроился со всеми удобствами, даже камин затопил. Я чувствую запах дыма.
Дерек помедлил, прежде чем покинуть машину.
— Дерек, сейчас может произойти весьма неприятная сцена.
— В том случае, если приехали твои родители?
Она кивнула.
— Нам не привыкать, — сказал Дерек, вылезая из «СААБа». — Ты пока посиди здесь, а я посмотрю, что к чему. — Прежде чем позволить Сабрине войти в дом, он хотел убедиться, что ей ничего не грозит. Пригибаясь, Дерек подобрался к дому, остановился у окна и осторожно заглянул внутрь.
Через минуту он вернулся к машине и доложил:
— В гостиной сидит высокий светловолосый парень в круглых очках в металлической оправе. На нем одежда какая-то мешковатая.
— И что он делает? — поинтересовалась Сабрина.
— Ничего не делает. Сидит у камина, смотрит в огонь.
— Это Джей Би, — пробормотала Сабрина, выбираясь из машины. Она устремилась в дом и обрушилась на брата: — Что это ты здесь делаешь, Джей Би?