— Комплекс упражнений моей дочери занимает около сорока минут, — сообщила вроде как в потолок Мэйхуа.
И отошла в сторонку, чтобы присесть на скамью.
Я занялась своим тельцем. Ожидание рейса, посадка, перелет, паспортный контроль, получение багажа, дорога до отеля, заселение… Малоподвижность. Размяться хорошенечко после такого и впрямь не помешает.
— П-ф, — фыркнула дамочка. — В наше время дети много о себе воображают. Комплекс упражнений, скажете тоже…
Мастер Чжао поправил ее пальцы на рукояти тренировочного оружия. Отступил на шаг. Ши Фэй принялась делать выпады. Почему-то именно в мою сторону.
Я не то, чтобы следила за ними. Просто как раз делала повороты корпуса. Сначала разогрев, затем разминка, затем растяжка. Бег, как часть разогрева, я сначала думала опустить. Все же нарезать круги по залу — это мельтешить перед мастером и змеей. Но теперь, после надменно-презрительной реплики, моим ножкам просто необходимо кругов десять-двадцать навернуть.
— Она меня отвлекает! — не промедлила с реакцией Ши Фэй. — Так непочтительно!
— Мастер Чжао, — позвала учителя мать моя. — У вас есть возражения против упражнений моей дочери?
Тот покачал головой. Глянул на дамочку — с укоризной, как мне думается. Потому как Ши прекратила шипеть и вернулась к выпадам. Ни теории, ни стоек, ни спарринга — мастер давал только то, что нужно для кадра. То есть почти ничего.
Техники владения мечом дао? Комплекс гунфу (привычнее: кунг-фу)? Двенадцать принципов фехтования мечом дао? Мощь и зрелищность? Забудьте.
Выпад-выпад-выпад. Пальцы сдвинулись? Остановка. Поправка. Выпад-выпад-выпад. Баланс тела нарушился? Остановка. Левая рука, отведенная назад, покачнулась? Остановка.
Ши Фэй муштровали под одно конкретное действие. Я-то думала, в восточных боевых искусствах как-то глубже подход…
Впрочем, может, дело в конкретной задаче? Ей же не нужно реально владеть мечом. Ей нужно это сымитировать для крупного плана. А дальше, если потребуется, всё сделает дублер.
В киноиндустрии Поднебесной, если верить Чу, выше ценятся актеры, способные выполнять все задачи без дублеров. Но зачастую трюки исполняются каскадерами. Особенно те, что и вправду рискованны. Или высокотехничны. Это и безопаснее (никому не нужен актер со свернутой шеей), и меньше времени занимает, чем если за нечто сложное берется непрофессионал.
Полагаю, тут как раз такой случай.
К десятому кругу мне стало скучно на это глядеть. Радость от близости новых знаний существенно поблекла. Под конец мне стало настолько тоскливо, что я разбавила это унылое недо-занятие тремя оборотами колеса и одним сальто.
Ну а что? Где я еще в ближайшее время потренирую эти упражнения? А в зале отличный пол. Не скользкий, ровнехонький. Грех был бы не воспользоваться оказией.
С неприятным звуком ударился об пол меч. Я обернулась на звук. Валялось на полу тренировочное оружие, большими глазами таращилась на меня змея-шипелка Ши. С нечитаемым лицом каменного изваяния стоял мастер Чжао. Сияла гордой улыбкой в стороне ото всех мамочка.
— Преимущество детского возраста, — высказала Мэйхуа «в никуда». — Это потенциал развития. Чем старше мы становимся, тем тяжелее нам дается изучение нового.
Змеюка позеленела (ядом своим подавилась?), обожгла мать мою яростным взглядом и быстрым шагом покинула зал. Взгляд не меч, дырок в теле не делает — Мэйхуа с безмятежной улыбкой провожала глазами Ши Фэй.
Если кто-то думает, что мне от мастера Чжао за мои крутецкие выкрутасы досталось больше умений, то спешу разочаровать. Старик бережно поднял брошенное оружие. Отнес его к стойке. Взял оттуда самый маленький бутафорский мечик.
Это реально лист жести, он тупой и гнущийся. Им не пораниться, даже если целенаправленно тыкать в мягкие ткани. Будь это нож, моя (прошлая) бабушка сказала бы: «Таким только теплый коровий навоз резать можно». Не спрашивайте, откуда у коренной петербурженки такого рода познания.
А дальше началась рутина. Скучная муштра. Даже описывать лень. В какой-то момент ко мне пришло ясное, как белый день, понимание: из меня делают маленького китайского робота. Способного по команде выполнить одно действие. Выполнить идеально, без раздумий.
Ладно. За один день занятий большего добиться крайне сложно. Так что я просто раз за разом выполняла требуемое.
— Будь времени больше… — уже после прощания услышала я из-за спины. — Жаль, жаль.
Не только мастер Чжао сожалел. Но я не льщу себе: у всего и у всех есть предел. Нельзя объять необъятное.
С завтрашнего дня начинается веселый рабочий график, ненормированный от слова совсем. Режиссер Ке не менее требователен к актерам, чем Ян Хоу. Двенадцать часов съемок с парой перерывов, один из которых обед, а второй предназначен для того, чтобы подымить? П-ф, а шестнадцать не желаете?
Распыляться на все интересные мне направления — это дорога к тому, чтобы ни в чем не преуспеть. Лучше уж сначала сосредоточиться на танцах и гимнастике. Плюс в режиме отдыха (для тельца) — каллиграфия, музыка и вэйци.
А потом, возможно, подучиться боевым искусствам. Всему свое время.
Я слегка загрузилась этими мыслями. И чуть не попала под летящую ракету.
— Прошу-прощения-мастер-наш-рейс-задержали! — на одном дыхании выпалил пацан лет восьми, может, десяти.
Не особо разглядела, потому как этот реактивный ребенок промчался мимо меня на полном ходу.
— Полагаю, это мой будущий царственный братик, — проводила я взглядом торопыгу. — Что же, у нас еще будет время познакомиться.
Пацан не в курсе, но эта задержка помогла нескольким людям сохранить лицо. Мне и маме — по причине задержки уже моего занятия. Мастеру не пришлось выбирать между учениками. А самому быстроногому детенышу не надо думать: ждать своей очереди, либо качать права.
Его упитанному менеджеру (или помощнику, уж не знаю точно), который еле поспевал за подопечным, утирая пот со лба, не пришлось вступать в полемику с мамой. Там ему ничего не светило, но он об этом знать заранее не мог бы.
Словом, удачно получилось.
Чу Суцзу прилетела, пока я была на занятии. Она заселилась в отель и ждала нашего возвращения в холле. Не с пустыми руками: верная помощница успела получить расписание на первый день и список сцен с репликами и раскадровкой для меня.
И срочной новостью: поскольку в картине задействовано несколько детей-актеров, нужно сделать новые снимки. Мы ведь так быстро растем (нашли, в чем укорять). И ряд концептов поменялся по ходу подготовки. И спонсоры, предоставляющие аксессуары, частично сменились — это, представьте себе, очень важно.
В общем, у меня есть час на то, чтобы принять душ и перекусить. А потом меня возьмут в оборот стилисты и феи пуховок.
Душ — актуально, после тренировки-то. Но меня больше волновало то, как Мэйхуа придержала в коридоре Суцзу. Что-то тихонько спросила, мне — уже ускакавшей вперед — не слышимое.
Похоже, намечается некий разговор. И он для маленьких ушек не предназначен. Это значит что? Верно, что надо в темпе вальса разобраться с гигиеной. И ненавязчиво подслушать, о чем беседуют дамы.
— Снимается с конца восьмидесятых, — первым голос разобрала голос Чу. — Сыграла множество ролей, но все — эпизодические или второстепенные. Я с нею не работала, но слышала отзывы коллег. Поговаривают, что в индустрию она вошла благодаря своему дружелюбному и открытому характеру. Не знаю, так ли это.
— М-м… — Мэйхуа редко прибегает к общекитайскому «мычанию», значит, и впрямь озадачена. — Мне ее характер не показался дружелюбным.
— Полагаю, дело в том, — Чу замялась, а затем и вовсе закашлялась. — Что вы — не мужчина.
— Вот как, — холодное понимание в голосе мамочки. — Следует ждать от нее проблем? Мое поведение было нерационально. Но, Суцзу… Она могла бы ругать меня, даже ударить или облить кислотой. Я бы стерпела. Но она высказалась с презрением о моей дочери.
— Не думаю, что госпожа Ши сделает что-то не то, — поспешила заверить Чу. — Она немного капризна, но достается от нее, как правило, стафу. Вредить Мэйли? Не думаю.
— И все же стоит быть предельно внимательными, — строго высказала мать. — Особенно в дни совместных съемок.
— Конечно, — согласилась помощница. — Но этой неумной кажется, что ваше беспокойство чрезмерно.
— Не может быть чрезмерным то, что касается безопасности А-Ли, — Мэйхуа непреклонна. — И речь не только о Ши Фэй. Никто не смеет вредить моей дочери.
Тон настолько холоден, что слова могли бы потягаться с арктическими льдами. Это настолько не похоже на обычное «домашнее» поведение моей мамочки, что я даже шкалу для сравнения подобрать не могу. Мама — теплая и нежная, так мне привычно. Так — правильно.
— Поняла вас, — отвечает Чу. — Я ни на шаг не отойду от Мэйли.
— Если бы, — вздох. — Ты просмотрела сценарий? Уже завтра доченьку ждет несколько опасных сцен. В первый же день. Может, режиссер Ке и национальное достояние. Но, если по его вине пострадает А-Ли, страна лишится своего достояния.
Опасные сцены? Уже интересненько, хочу взглянуть на сценарий. И мамулю перевести в состояние «домашняя и нежная», что достигается появлением в радиусе видимости дочурки.
Сказано (то есть, подумано) — сделано.
— Мамочка, сестра Суцзу, — выбегаю к моим доверенным женщинами. — Мэйли готова фотографироваться.
Доверенные переглядываются. И тут же расплываются в улыбках. Что и требовалось доказать: режим переключается при моем появлении.
И это не то, что бы давало какие-то ответы о тайнах моей матери. Скорее, множило вопросы. На которые, даже если задать их вслух, никто не ответит.
Пока, в преддверии съемочной суеты, и не до них. Ничто не должно отразиться на качестве моей игры. Даже секреты, укрытые в уголках внимательных глаз. А про всяких там змеюк с повышенным дружелюбием к представителям мужского пола и говорить нечего.
Итак, первым делом — фотосессия.
Встаньте так, улыбнитесь, нахмурьтесь, теперь покажите растерянное выражение лица… Уходя из фотостудии, я ощущала себя более утомленной, чем после зала фехтования.