Понятно, что «шишки» живут не там. Комнатушки занимают все эти «младшие». Стоимость аренды ниже средней, расположение относительно места работы удобнейшее. Вышел из дома, прошел проходную, заскочил на завтрак в столовую там же, при киностудии. И ты уже готов к труду и обороне.
Сотрудникам — экономия юаней и времени, студии — повышенная лояльность персонала. Дешевая столовая для работников — это тоже в копилку лояльности монетка.
Я про это «экономическое расследование Чу» слушала, мотая на несуществующий ус. У ворон нет усов, только если временные, из водорослей… Информация небесполезная. Рано или поздно пригодится.
— Откуда вы знаете? — не сразу, а с временным лагом секунд в десять откликнулась Чу-два. — Родственников нет.
Похоже, только сейчас до нее дошло, что лишилась она и должности, и жилья. И останется она на улице с пожитками…
— Это не важно, — грустно улыбнулась Суцзу. — Можешь какое-то время пожить у меня. Пока не подыщешь новое жилье. У меня простая маленькая комнатка, но для раскладушки места хватит.
— У творческой студии студии Бай Хэ крохотный офис, — мягко сказала Мэйхуа. — Он и арендован только потому, что так положено. Обязанностей не так много. Суцзу со всем справляется. Но моя доченька попросила найти для тебя должность.
«Можно даже придумать», — брякнула я в том разговоре, на который ссылается мамочка. — «У нас же творческая студия. Будет первое время на телефоне сидеть и следить за кулером. А в свободное время Ваншу начесывать».
Ваншу — это лев, подаренный мне на день рождения в числе прочих презентов. Плюшевый. Так звали местного мифологического возницу луны. Это имечко мне встречалось, когда мы для декламации выбирали стихотворения. У льва шикарная шевелюра, так что фронт работ у Баочжэн тот еще намечается.
Котенок брошенный ухаживает за котом плюшевым… Тянет на завязку сюжета для дорамы об интроверте.
— Я не понимаю, — перевела на меня испуганный взгляд будущая чесательница львиной гривы.
— Что именно? — с улыбкой спросила мама. — Говори свободно.
Бедолага замялась. Ей прямым текстом велели: не дрейфь, спрашивай, если что непонятно. Даже без избытка официоза можно, разрешили. Но Чу-два, похоже, еще глубже увязла в болотной тине комплексов, чем наша первая бледная моль.
— Почему вы мне помогаете? — все же выдавила из себя Баочжэн.
— Ты пострадала из-за претензии госпожи Ши, — взяла на себя разъяснительную работу Суцзу. — Мы все понимаем, что ты не душила свою госпожу. А кричала она для того, чтобы испугать Мэйли. Тебя просто сделали крайней.
— И когда до нас дошли слухи, доченька расстроилась, — дополнила мама. — Несправедливость… Это неправильно. Я согласна. И хочу предложить тебе работу. Временную, чтобы ты могла спокойно решить, в каком направлении двигаться дальше. Или постоянную, если мы сработаемся.
— А… обязанности? — ноготь аж чиркнул по другому ногтю.
— О, это самое интересное, — заулыбалась Мэйхуа. — Скажи, ты не боишься львов?
Так мы приютили бездомного и безработного котеночка. Пока — так, а после завершения съемок «Воззвания к высшим» будем думать, что да как. Расширять ли список обязанностей до ношения зонтика над вороной. Или отпустить в большой мир, если в нашей микро-студии Чу-два станет тесно.
Уж пары тысяч юаней (стартовый месячный оклад) на благое дело мне не жалко. Вот премии в красном конверте, как Суцзу, ей ждать не стоит. Поощрения у нас выдаются по заслугам. После «Шелеста» конверт для Чу «опух» от пяти десятков сотенных купюр.
К выходу этого проекта премиальные сестрицы Суцзу я хочу увеличить. Тут и работы больше, и платят лучше. Но до прибытка еще надо дожить — всем нам.
В тот день мы доказывали, что тренировки с мастером Чжао студия оплачивала не напрасно. По сценарию принц и принцессы клана Юн дают отпор убийцам. Нападение неожиданное, рядом только несколько личных слуг, вот и приходится царственной детворе отбиваться самим.
Хватается за скрытое оружие старшая служанка (а она полна сюрпризов). Другие хватают мебель и вообще всё, что под руку попадает. Столовые приборы, кувшины с водой и горшочки с лекарствами идут за метательные снаряды… Сцена кажется до предела хаотичной, но на самом деле все действия выверены и отрепетированы.
У нас были картонные макеты того, что мы «в бою» швыряем, пинаем и во вражьи доспехи втыкаем. Сначала каждому из актеров специально обученный человек разъясняет от и до порядок действий. Каскадеры участвуют в репетиции для пущей наглядности. Понятно, что не в полную силу работают, только обозначают падения, финты и атаки.
После того, как все актеры заучили свои действия, проводят еще три совместных прогона. Ши Фэй, вовсе не выглядящая усталой, в перерыве делится со слугой принца байкой (или правдой) о репетиции с ее прошлой дорамы.
Там герой должен был страстно, отчаянно целовать партнершу. Вообще, такое для местных сериалов несвойственно… Возможно, привирает змеюка, и балдеет от вида покрасневших кончиков ушей собеседника. Был взаправду пылкий поцелуй или нет, я выяснять не собираюсь.
Соль истории в том, как проходили репетиции. Змея проникновенно нашептывает, как стеснялся и не справлялся с ролью актер. До того дошло, что режиссеру пришлось лично подойти, схватить за шею госпожу Ши и впиться в ее красные губы.
«Понял?» — якобы спросил у актера режиссер.
И тогда всё пошло, как надо. Только макияж пришлось подправить…
На минуточку: пикантная байка рассказывается при детях. Ладно, трехлетка не должна понимать, о чем речь. Но Лу Сюин двенадцать, Шу Ину десять… Возраст нежный и трепетный. Адекватный человек промолчал бы, дождался, пока детворы не окажется рядом.
В этой схватке юный принц пробуждает внутреннюю силу. Сродство с огненной стихией — в царя-батюшку он этим пошел. Позже по сюжету малышка Цзыюй уговорит «своего» дракона позвать и других высших на подмогу клану Юн.
Чистое сердце малышки и общая кровь помогут брату и сестре тоже заключить союз с сынами великого дракона. Ведь твари с низших планов угрожают всему Срединному миру. Так что моя красивая кукольной красотой сестра обретет связь с драконом скрытого сокровища. И сможет, как мама, исцелять людей.
А братец научится зажигать, меч и не только. Дракон ему достанется погодный, самый яростный из всех «наших». Бури и грозы, ветра и гром небесный — этим всем управляет дракон моего братика. Своим дыханием золотой дракон будет неплохо так распалять огонь второго брата (первый — наследный принц, а он там… бредет по пустоши). А уже Минъюй (яркий нефрит — мы все в семье с нефритовыми именами) станет нашим главным оружием против вражьих призывателей.
Еще и гонять раз за разом всякий криминальный сброд — это вместе с мастером Фу.
Кроме попыток разбить и уничтожить клан Юн соседушки наши дружелюбные и общительные (аж с соседними планами и монстриками дружбу завели) будут всяческими средствами добиваться моей сестры.
Вот нужна она им. Им духи нашептали, что Дайюй (имя значит — черный нефрит, за глазища огромные данное), став женой их царя, возвысит царство, сделает его государя — владыкой мира. А если Дайюй выйдет за другого, то вся страна обратится в руины. И потомки забудут даже имена правящей династии. А на такое честолюбивые соседи пойти никак не могут, сами понимаете.
Дайюй вообще-то — центральный женский персонаж истории. С нею мастер Чжао занимался больше всех. Ей ведь от супостатов отбиваться в кадре чем только не придется. И мечом, и веером, и драгоценной заколкой… Когда ты лучше лечишь, чем калечишь, приходится по-всякому изгаляться.
И должна много сражаться в воздухе.
Сестричку поднимают на тросах, медленно и аккуратно. Едва шелковые туфельки отрываются от земли, как лицо девочки начинает бледнеть. Это видно даже с расстояния и под гримом.
— Н-не м-могу, — шепчет с дрожью в голосе юная красавица. — Оп-пустите… Вниз…
По щекам катятся крупные слезы. Совсем не по сценарию.
— Лу Сюин? — беспокойство в голосе режиссера Ке неподдельное, правда, не уточнить: за актрису он волнуется или за тайминги съемок. — Что случилось? Ты в порядке?
Он жестами требует вернуть изящную девочку, так похожую на птичку, с небес на землю.
— Сюин? — вскакивает мать актрисы. — Дочь, что за поведение?
Тут у нас собрался, с едких слов Ши Фэй, клуб мамочек. С функциями надзора за детским садом. Я вот что заметила: к большеглазой сестре змеюка тоже весьма негативно настроена. А малышу Шу довольно благодушно улыбается. На вырост, наверное.
Вот только нет никакого клуба. Госпожа Шу оставляет сына на попечение ассистента, а сама где-то пропадает целыми днями. Где? Без понятия. Госпожа Лу очень замкнутая. Говорит — кроме как с дочерью — только при острой необходимости. Да и к Сюин относится без лишней теплоты. Словно она ей мачеха, а не мать.
Никакого сравнения с моей замечательной и близко нет.
— Простите, не знаю, — хлопает ресницами это большеглазое чудо — вылитая женская версия олененка Бемби. — Никогда не боялась высоты. Простите. Я попробую еще раз.
— Подъем, — кхекает в рупор Ке. — Надеюсь…
На что бы он там не надеялся, сбыться его чаяньям не суждено. У девочки приступ паники.
— Лу Сюин! — не добавляет спокойствия маманя актрисы. — Что за безобразие? Кто так себя ведет? Ты намерена нас опозорить?
Мы с моей добрейшей оборачиваемся на крикунью одновременно. Какая мать так будет себя вести, когда ребенку — очевидно же — нехорошо?
Сестричку опускают по отмашке Ке. Коленки олененка подгибаются, она буквально рушится вниз. Не заботясь о том, как это выглядит, и не замарается ли одеяние.
Плюю на мнение общественности и я. Подрываюсь, мчу к Сюин.
— Как ты? — спрашиваю, когда добегаю.
И слышу краем уха — не от сестры киношной, а от общей массы наблюдающих:
— Вы бы не подпускали к своему ребенку ту девочку, — знакомое такое шипение. — Слышала, у нее дурной глаз. Там, где она, постоянно случается что-то плохое.