И Бет почему-то поверила.
— Хорошо. Тогда я остаюсь.
Нэш подъехал к дому Бет весь взъерошенный. День выдался очень жарким, а на объекте пришлось ходить в защитной каске. Брюки в пыли, рубашка промокла от пота. Вид, надо сказать, вовсе не презентабельный. Но он все равно решил ехать к Бет. Он должен был ее увидеть, пока молчание не затянулось.
Шок от того, что Нэш узнал, еще не прошел. Он даже звонил Джейку, но тот не мог сообщить ничего нового. Удивительно, но ни в одной из газетных статей не было никаких объяснений, извинений или опровержений от Бет и ее семьи. Это тревожило больше всего.
Нэш поставил машину рядом с машиной Бет. Поднялся на крыльцо, жалея, что не заехал домой переодеться. Постучал в дверь. Какая-то пожилая дама со шпицем на поводке, проходя мимо, окликнула Нэша:
— А ее нет дома.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Я живу по соседству. — Женщина одарила Нэша лучезарной улыбкой. — И вас уже здесь видела.
Интересно, что еще она видела? Нэш мог поклясться, что старушка целыми днями только и делает, что наблюдает за соседями.
— Но машина на месте. Она, наверное, бегает.
— Вовсе нет! Тут все в округе повысовывались из окон, а кое-кто даже выскочил на крыльцо.
Что же произошло? Бет выбежала на улицу голой?
— Боюсь, не совсем вас понимаю.
— Такой громадный серый автомобиль — лимузин, так, кажется, он называется — подъехал прямо к дому. Оттуда вышел мужчина, очень представительный, весь в черном и в шляпе. Постучал. Бет, наверное, ждала его, потому что сразу вышла. Такая нарядная.
Внутри у Нэша все перевернулось. Он сжал кулаки. Осгуд! Она поехала к Осгуду! Значит, приняла решение. Зачем заниматься любовью — или, скажем, сексом — с ним, когда можно поймать рыбку покрупнее? Надо же быть таким идиотом! Даже после всех этих газетных статей он надеялся, что есть какое-то объяснение случившемуся. А сейчас чувствовал себя совершеннейшим дураком.
Нэш направился к своей машине.
— Сказать Бет, что вы заходили? — крикнула ему вслед старушка.
— Не надо. Я сам скажу.
На следующее утро посыльный доставил в офис пакет для Бет. Одна красная роза и записка. Осгуд надеялся, что не обидел ее вчера, и сообщал, что ему было приятно с ней и он с нетерпением будет ждать презентации пятнадцатого. Бет очень хотелось, чтобы Осгуд был искренен.
Работа не клеилась — Бет мучилась в ожидании звонка. Лишь в середине дня секретарь сообщила, что ей звонит Нэш Уинчестер.
Она взяла трубку, стараясь справиться с учащенным сердцебиением.
— Я рада, что ты позвонил.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — Голос звучал отстраненно и безучастно, без того тепла, к которому уже успела привыкнуть Бет.
— Нам действительно надо поговорить.
— Я тоже так думаю. Сегодня вечером ты будешь дома?
— Если договоримся о встрече, то буду.
— Я приеду в семь тридцать.
Услышав, как машина остановилась у дома, Бет вышла на крыльцо. Нэш прошел мимо нее прямо в гостиную с серьезным и каким-то встревоженным видом, и сердце ее сжалось.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
— Нет.
Бет опустилась на диван, Нэш остался стоять.
— Может, куда-нибудь сходим?
— Бет! Прекрати разыгрывать невинность. Я знаю, где ты была вчера вечером.
— Да?
— Соседка видела лимузин. И как долго ты собиралась скрывать это от меня? Или вообще не хотела ставить в известность? Каждый пошел своим путем, да? Ты с Осгудом…
— Подожди, я не понимаю. И тон мне очень не нравится. Разве у тебя есть право указывать мне, что делать?
Нэш распрямил плечи, приняв вызывающую позу, на скулах заходили желваки. Он был просто взбешен.
— Похоже, ты все распланировала. На концерт со мной. На следующий день — встреча с Осгудом. Скажи мне, то, что было между нами — это настоящая страсть или мне показалось?
— Настоящая, — проговорила Бет упавшим голосом.
— Но она стала мешать? Спутала планы? А поскольку ты еще не окончательно потеряла совесть, то не можешь позволить себе просто расслабиться и получать удовольствие. Все эти разговоры, что ты не готова к серьезным отношениям… Я не думал, что ты такая…
Бет поднялась с дивана.
— Какая же?
Он старался не повышать голоса, но кипел от гнева.
— Готовая продаться любому, чтобы получить желаемое.
Бет едва не влепила ему пощечину, уже занесла руку — но все же сумела сдержать себя в последний момент. Вместо этого заглянула ему в глаза, надеясь найти там хотя бы желание понять. Но взгляд оставался холодным и отстраненным.
— Ты умудрился перевернуть все с ног на голову, — проговорила Бет. — Смотришь на внешние обстоятельства и обвиняешь меня, в сущности ничего не зная. Просто ты мне совсем-совсем не веришь!
— Я верю тем людям, которые достойны доверия.
— А я, выходит, доверия недостойна. И потому, что не согласилась лечь с тобой в постель? Странный критерий!
— Когда двое ложатся в постель, они предельно честны и откровенны друг с другом. Ты же отказала мне в близости.
Он тоже судит ее. И уже все для себя решил. Что бы она ни сказала сейчас, все равно он останется при своем мнении. Но самое смешное, что скрывать-то нечего.
— Да, вчера вечером я обедала с Осгудом.
Нэш рассмеялся, но это был горький смех.
— Знаешь, я догадался. Скажи лучше всю правду.
— Я и говорю. Только ты не слушаешь. Потому что не хочешь слушать.
— Прекрасно знаю, как действует Осгуд. Вино, свечи, горячая ванна с ароматическими добавками. Он предложил тебе только контракт или еще в придачу солнце, луну и звезды? Наверняка предложил. Но ты не верь. Он убежденный холостяк. И никому не даст подступиться к его деньгам.
— Кто разрешил тебе судить людей?! Ты же совсем его не знаешь. И меня не знаешь, иначе не стал бы нести эту чушь.
— Зато ты уже успела его узнать! За одну ночь! Или были другие ночи, без лимузинов к подъезду?
Бет вздохнула. Упрямый как сто ослов. Почище отца. Таких надо лечить шоковой терапией.
— Ты хочешь правду, Нэш? Хорошо, я скажу тебе правду. Мои чувства к тебе… В общем, когда я поняла, как много ты для меня значишь, я испугалась и не знала, что делать. А Осгуд мне не нужен. Ни с контрактами, ни без контрактов он меня не интересует. Да, вчера вечером он пригласил меня на обед. И я действительно растерялась, не зная, чего ожидать. Позвонила тебе, чтобы спросить, не приглашал ли он на обед и тебя. Может быть, у него такой стиль общения с деловыми партнерами. Хотела с тобой посоветоваться.
— Не ври. Секретарша мне ничего не передавала.
— Я ей сказала, что вечером перезвоню тебе домой. И я звонила, но тебя не было дома. Я оставила сообщение на автоответчике.
Он немного смутился. Первый раз за вечер.
— То есть у вас с Осгудом ничего не было?
— Он сделал одно неприличное предложение.
— Я так и знал!
— Неужели? Но ты, очевидно, не знал, как я к нему отнеслась? Я сказала, что, конечно, хочу получить заказ, но только на равных условиях со всеми, и никак не иначе.
— И он согласился?
— Представь себе, да. В отличие от тебя, он поверил. И мне очень больно, что ты мне не веришь, Нэш. — На глаза навернулись слезы. Бет крепко зажмурилась. Не хватало еще сейчас расплакаться! — Мне уже делали больно. Я знаю, что такое несправедливый суд. И не позволю, чтобы опять…
— Бет!
— Все, разговор окончен. Ты мне не веришь. Нельзя строить отношения на недоверии. Если ты убежден в своей правоте, то о каких чувствах может идти речь?! Уходи.
Он не сказал ни слова. Просто молча ушел, видимо, почувствовав, с какой безнадежностью прозвучали ее слова. Это действительно было все.
Когда шум автомобиля затих вдалеке, Бет упала на диван и разрыдалась.
Нэш не поехал домой. Выехал за город и долго гнал по шоссе, не замечая дороги. За это время успел передумать о тысяче разных вещей и в конце концов осознал, что влюбился в Бет Террелл. И что сам все испортил.
Накануне ночью он почти не спал. Сегодня тоже вряд ли удастся заснуть. Бессмысленно проверять запись на автоответчике. Он и так знал, что Бет сказала правду. Вчера вечером он приехал домой в невменяемом состоянии. Пробежался, принял душ и сразу лег в постель. Теперь, задним числом, Нэш понял, почему так завелся. Причин было много, но главная — он ненавидел, когда что-то не получалось.
Ему не удалось уберечь дочь от гибели, не удалось сохранить брак с Моникой. Слишком многое в жизни не получилось, и Нэш давно поклялся себе, что такое больше не повторится, что теперь все будет так, как он хочет. Неужели жизнь ничему его не научила и он становится циником?
Нэш не удивился, обнаружив, что подъехал к дому Шэннон. Заглушил двигатель, но не вышел из машины. Включил свет и достал из кармана бумажник.
Фотография Кристи, которую он постоянно носил с собой, слегка обтрепалась по краям. Нэш смотрел на нее, и в горле першило. Больше всего не хватало мгновений, когда он обнимал и качал на руках дочь. Ему не хватало влажных поцелуйчиков в щеку, нежных детских ручонок, липких после мороженого, лучезарных улыбок. Горечь утраты никогда не пройдет — Нэш давно уже с этим смирился. Говорят, время лечит, и с годами боль действительно притупилась. А встреча с Нэш настолько его захватила, что он почти забыл о своем давнем горе.
Бет! В ее глазах застыла обида, которую она пыталась скрыть. Господи, как же он ее ранил! От этой мысли все внутри перевернулось.
Нэш убрал фотографию в бумажник, выключил свет и пошел на задний двор, надеясь найти Шэннон именно там. И точно: она сидела в шезлонге и любовалась звездным небом.
— Мечтаем? Любуемся звездами?
Она улыбнулась.
— Ладно, попалась.
— Занятие вполне невинное. Законом не запрещается.
— Спасибо… Ну и вид у тебя! Трудный был день?
Трудный — это мягко сказано.
— Не один, а три последних. А где Вейн?
— Купает мальчишек. Сегодня его очередь.
Нэш присел на скамейку.