Значит, все сумасбродны желанья мои.
Я люблю свой кабак, ибо, что ни скажи,
Благородные здесь обитают мужи.
Медресе я разрушил бы – только ханжи
И выходят из этой обители лжи.
Пью не ради того, чтоб ханже насолить
Или сердце, не мудрствуя, развеселить, —
Мне хоть раз бы вздохнуть глубоко и свободно,
А для этого надобно память залить.
Чем в погоне за счастьем растрачивать ум,
Лучше слушать духана бессмысленный шум.
Не мудри с виноградинкой этой зеленой,
Ибо все мудрецы превратились в изюм.
Благородство страданием, друг, рождено.
Стать жемчужиной – всякой ли капле дано?
Можешь все потерять, сбереги только душу, —
Чаша снова наполнится, было б вино.
На возвышенных духом – души не жалей!
От бесчестных – подальше держись, дуралей!
Чашу с ядом из рук благородного – выпей.
А бальзам, поднесенный мерзавцем, – пролей.
Лучше хлеб добывать себе в поте лица,
Чем ученым нахлебником быть у глупца,
Чем ходить в прихлебателях у подлеца,
Чем похлебкой захлебываться у скупца.
Как же так получается, в толк не возьму:
Даже пусть у кого-то ни крошки в дому,
Почему он прислуживать должен тому,
Кто ничтожней его или равен ему?
Что касается, друг, языка твоего —
Я не стал бы тебе доверять ничего.
Языков больше тысячи у кипариса,
А ведь как благородно молчанье его!
Не смотри, что иной выше всех по уму,
А смотри, верен слову ли он своему.
Если он своих слов не бросает на ветер —
Нет цены, как ты сам понимаешь, ему.
Решено было там, что иметь тебе здесь:
Сколько есть – столько есть, как из кожи ни лезь!
Не печалься, мой милый, о том, чего нету,
От того будь свободен, мой милый, что есть!
Напиваясь, я воли рукам не даю —
Руки заняты чашей, которую пью.
Быть влюбленным в вино – это, право же, лучше,
Чем, как ты, быть влюбленным в особу свою.
Как хотел, так себя ты и тешил всю жизнь.
Пил с друзьями и жен своих нежил всю жизнь.
Перед тем как уйти, оглянулся – и что же:
Все приснилось, как будто и не жил всю жизнь!
О, доколе ты по свету будешь кружить,
Жить не жить, ненасытному телу служить?
Где, когда и кому удалось хоть однажды
До потери желаний себя ублажить?
Те, кому была жизнь полной мерой дана,
Одурманены хмелем любви и вина.
Уронив недопитую чашу восторга,
Спят вповалку в объятиях вечного сна.
О вращенье небес! О превратность времен!
За какие грехи я как раб заклеймен?
Если ты к подлецам и глупцам благосклонно,
То и я не настолько уж свят и умен!
Знай: в любовном жару – ледяным надо быть,
На сановном пиру – нехмельным надо быть.
Чтобы уши, глаза и язык были целы —
Безъязыким, незрячим, глухим надо быть.
С дураками всесильными будь дураком.
Научись по-дурацки болтать языком,
Ибо каждого, кто дуракам непонятен,
Дураки объявляют еретиком.
Все, что знаю о мире, я должен скрывать.
Четверть истины выскажи – несдобровать!
За кого из собратьев моих поручиться
Я могу, как за тайную эту тетрадь?
Со страстями веду я сраженья. Увы!
Принимаю благие решенья. Увы!
Ты, я знаю, простишь все мои прегрешенья,
Но ты видишь мои прегрешенья, увы.
И сияние рая, и ада огни —
Я искал, помню, на небе в давние дни.
Но Учитель сказал мне: «В себя загляни —
Ад и рай, не всегда ли с тобою они?»
Твое тело, Хайям, лишь палатка в пути:
Вечный дух себе места не может найти.
Знак подаст повелитель отправиться дальше,
И торопятся слуги палатку снести.
Если можешь от скверны очиститься ты,
Ждет, о сердце, тебя колыбель чистоты.
Вознесешься ты на небо и ужаснешься,
Как ты прожило столько среди суеты!
Переводы Н. Стрижкова
Сменилась вновь весна печальною зимой,
Из книги бытия еще листок долой.
Будь весел, пей вино. Мудрец сказал недаром:
«От яда горестей вино – спаситель твой!»
Пусть за любовь к тебе осудит целый свет,
С невеждами, поверь, желанья спорить нет.
Любви напиток лишь мужам целебен, —
Ханжам он принесет неисцелимый вред.
Всевышний мастер, изваявший род людской,
Не знаю почему, но труд не ценит свой.
Коль совершенны мы – зачем нас разбивает?
А если плохи – кто тому виной?
Упреков не боюсь, не опустел карман,
Но все же прочь вино и в сторону стакан,
Я пил вино – искал услады сердцу, —
Зачем мне пить теперь, когда тобою пьян?
Трясу надежды ветвь, но где желанный плод?
Как смертный нить судьбы в кромешной тьме найдет?
Тесна мне бытия печальная темница, —
О, если б дверь найти, что к вечности ведет!
Переводы Ц. Бану
Бык Землю держит испокон веков,
Телец – вверху, за толщей облаков.
Вглядись глазами разума – увидишь
Ты сборище ослов меж двух быков.
Как знать, подруга, что нас завтра ждет.
В ночь лунную забудем день забот.
Испей вина, – еще ведь не однажды
Луна взойдет, а нас уж не найдет.
Творенья океан из мглы возник,
Но кто же до глубин его постиг
И жемчугу подобными словами
Изобразил непостижимый лик?
Переводы Ц. Бану и К. Арсеневой
Из всех ушедших в бесконечный путь
Сюда вернулся разве кто-нибудь?
Так в этом старом караван-сарае,
Смотри, чего-нибудь не позабудь.
Смерть лишь однажды встанет за плечом,
Так повернись бесстрашно к ней лицом!
Ты – крови горсть, костей и сухожилий —
Мог и не быть, твой горький вопль о чем?
Рай здесь нашел, за чашею вина, я
Средь роз, близ милой от любви сгорая.
Что слушать толки нам про ад и рай!
Кто видел ад? Вернулся кто из рая?
Хайям! О чем горюешь? Весел будь!
С подругой ты пируешь – весел будь!
Всех ждет небытие. Ты мог исчезнуть,
Еще ты существуешь – весел будь!
Переводы В. Микрюкова
Считай, что все дела на лад пошли,
Что ты хозяин всех богатств земли,
А после ты сочти все это снегом,
Растаявшим легко в степной дали.
Хайям! Из-за греха что тосковать?
Что проку нам об этом толковать?
Коль не грешить, зачем тогда прощенье?
Прощенье – для греха. Что горевать!
Дворец, где царь Джамшид пиры давал,
Прибежищем лисиц и ланей стал.
Бахрам разил онагров на охоте.
Смотри, он сам, сраженный смертью, пал.
Переводы А. Ревича
Сколько печалей мне волей твоею дано.
Ты ежечасно мне горе несешь не одно.
Пусть же оплачут меня, ибо слез я достоин:
Рядом с тобою до гроба мне быть суждено.
Если игла в целом городе только одна,
Самому бедному в пятку вонзится она.
И на базарных весах – уж на что справедливы! —
Чаша, где больше лежит, перевесить должна.
О, виночерпий, восстань и скорее вина мне налей!
Миг забытья столь прекрасен в мелькании дней.
Радуйся, друг мой, всему, что нам жизнь даровала,
Ведь ничего мы не видим хорошего в ней.
Переводы М. Синельникова
Будь весел, ведь страданьям нет конца,
Ведь звездам, их свиданьям нет конца,
И вылепят кирпич из этой плоти,
И вмажут в стену дома иль дворца.
Рука – на кубке, а в другой – Коран!
То – добродетель, то – грехов дурман.
Нет среди нас под сводом бирюзовым
Кафиров полных, твердых мусульман.
Переводы Н. Орловой
Жаль мне жизни, что так бесполезно прошла,
Горек хлеб мой, дыханье – сжигает дотла,
Повеленья твои – я позорно отринул,
И Тебе неугодные давят дела.
Судьбой обласкан, я эмиром стал,
Но, как чеснок раздет, я снова мал,
Напрасно думать о судьбе не стану,
Такие мысли старят, я слыхал.
Смерть однажды случится, моя и твоя.
И душа отлучится, моя и твоя.
Нас не будет, но в лунном и солнечном блеске
Смерть, как пар, растворится, моя и твоя.
До того, как замрешь на последней меже,
В этой жизни подумать успей о душе,
Ибо там, оказавшись с пустыми руками,
Ничего наверстать не сумеешь уже.
Виночерпий, свеча есть, вино и луна!