Платье, которое действительно было заказано Адриусом у популярного модельера, соответствовало теме вечеринки в зимнем саду. Лиф был целиком сделан из живых цветов, зачарованных так, чтобы обвивать её руки и тело. Цветы ниспадали на длинную, волнующуюся юбку розового золота, которая, разумеется, гармонировала с жилетом Адриуса.
— Щедрый подарок от твоего брата, — ответила Марлоу.
— Как же тебе повезло.
Рядом с Амарой, Сэрис сдержала смешок.
Враждебность, которую Марлоу ощутила на помолвке Амары, только усилилась с каждым новым мероприятием — и дело было не только в свите Амары. Её игнорировали все: от представителей Пяти Семей до их вассалов, которые явно надеялись выдать своих дочерей за Адриуса до появления Марлоу.
— Она, конечно, выглядит ослепительно в этом платье, — с лёгким вызовом сказал Адриус. — Хотя, по-моему, она будет выглядеть прекрасно в любом наряде.
Он бросил на Марлоу взгляд, полный пылкой нежности, к которому она уже начинала привыкать. Её слегка тревожило то, насколько убедительным он мог быть.
— Скажи мне, Марлоу, — обратилась к ней Амара, пока Сэрис делала свой ход. — Что тебе больше всего нравится в отношениях с моим братом? Шикарные вечеринки, на которые тебя приглашают? Щедрые подарки, которыми он тебя осыпает? Твоё имя, мелькающее во всех сплетнях города? Мне любопытно.
Марлоу вспыхнула.
— А почему бы тебе не рассказать, что тебе больше всего нравится в помолвке с Дарианом? — вмешался Адриус с натянутой улыбкой. — Увлекательные беседы?
Амара бросила на него злобный взгляд, а затем вновь повернулась к Марлоу.
— Прости, если я немного защищаю своего брата. Просто он не всегда знает, что для него лучше.
Марлоу прекрасно понимала, что Амара считала «лучшим» для Адриуса, и это точно не включало её.
Игра продолжалась ещё несколько раундов, в которых Адриус и Сэрис обменивались ударами, и, в конце концов, Марлоу потеряла свою последнюю карту в результате атаки Амары. Чем больше Марлоу играла в «Обман», тем яснее понимала, что игра вовсе не о лжи. Хотя она прекрасно различала, когда другие игроки обманывали, всё равно она проигрывала каждую партию.
Амара выигрывала почти каждую игру. Не потому, что могла уловить ложь, как это делала Марлоу, и даже не потому, что она была особенно искусной лгуньей, хотя ей это, безусловно, удавалось. Амара побеждала, потому что точно знала, на что готов пойти её противник и что она сама готова пожертвовать. Она лгала часто и без колебаний, но её оппоненты редко выводили её на чистую воду, потому что Амара всегда оставляла им путь к отступлению, не загоняя их в отчаянное положение. Она лгала только тогда, когда выгода от разоблачения была ниже возможной цены.
Возможно, в этом и заключался настоящий секрет удачного обмана: нужно было точно знать, на что ты готов пойти ради победы.
Игра закончилась ещё одной победой Амары. Прежде чем она успела предложить сыграть ещё раз, Адриус встал из-за стола.
— Пойдем освежимся, Минноу, — предложил он.
Марлоу почувствовала, как взгляды всех за столом устремились на неё, когда Адриус повёл её к столу, уставленному золотыми чайными чашками и блюдами с крохотными закусками. Справа от них шесть каменных статуй магическим образом ожили, исполняя нежную мелодию на арфе и флейтах.
— Ещё одна магическая статуя? — сказал кто-то из гостей, закатив глаза. — С тех пор, как Мадейры устроили такое на своём празднике в честь Дня Ибиса, кажется, все начали повторять.
— Как банально, — согласился его спутник.
Они ушли, не заметив, как Марлоу сузила глаза, переполненная негодованием.
Рядом с ней Адриус тихо наливал чашку розового чая. Он был необычно молчалив.
— Что с тобой? — спросила она.
— Ничего, — ответил он, размешивая в чашке нежный цветок из сахарной ваты, который всплыл на поверхности янтарного напитка и растворился.
— Это из-за того, что сказала Амара? Я думала, ты уже привык к ней за восемнадцать лет.
— Да, ну, она всегда знает, как вывести меня из себя. — Он протянул ей чашку чая.
Она взяла её с неуверенностью. — Мне кажется, она больше старалась задеть меня.
— Она всего лишь говорит то, что все и так думают.
— Что я бессердечная авантюристка, которая охотится за твоими деньгами?
— Ты не даёшь им повода думать иначе, — резко ответил Адриус, понижая голос и оглядываясь на остальных гостей, которые стояли у стола с угощениями. Многие из них откровенно поглядывали в их сторону. — Ты даже не стараешься притвориться, что можешь меня терпеть. Напомню, что вся эта затея была твоей идеей.
Марлоу сделала глоток чая. Напиток был, конечно же, идеальной температуры, но внутри у неё пылала ярость, не имеющая отношения к чаю.
Дело было не в том, что она не пыталась поддерживать обман, просто Адриус был в этом слишком убедителен. Несмотря на его первоначальные колебания, он без усилий изображал её влюблённого поклонника. Он разыгрывал целое представление, осыпая Марлоу комплиментами, даря ей роскошные наряды, украшения и духи, постоянно прикасаясь к ней и бросая на неё такие взгляды, полные обожания и желания, что порой ей становилось не по себе. И что самое хуже, казалось, ему это даже нравилось, как будто он наслаждался тем, что стал главной темой для сплетен в обществе новой знати. Ему это, вероятно, и вправду нравилось.
— Ты думаешь, если я буду лебезить перед тобой, это изменит их мнение обо мне? — спросила Марлоу.
— Я просто говорю, что ты могла бы приложить немного больше усилий, — ответил Адриус. — Ты представляешь, как это выглядит? Я пошел против своей семьи, разгневал и шокировал всех, кого знал, только ради девушки, которая, судя по всему, не проявляет ко мне ни малейшего интереса. Я был бы дураком, если бы продолжал.
— И позволь угадать, — сказала Марлоу, поставив чашку и подойдя ближе к нему. — Ты не дурак?
— Возможно, я был им, — мягко ответил он, — в прошлом.
— Но не сейчас? — Сознавая пристальные взгляды, окружавшие их, она наклонилась ближе и аккуратно пригладила несуществующую складку на его лацкане, глядя на него из-под ресниц. Это был всего лишь акт, ничем не отличающийся от тех, что она разыгрывала раньше. — Теперь лучше?
— Это начало, — прошептал он. — Но я думаю, ты можешь постараться сильнее.
Его рука согревала её спину. Губы коснулись нежной кожи за её ухом, и Марлоу почти почувствовала, как он ощущает учащённый пульс под её кожей. По её телу пробежала дрожь, но она сдержалась.
Вот это и было самым трудным. Когда Адриус был рядом, когда он изображал желание, она чувствовала ярость, которая почти лишала её дыхания.
Потому что всё это напоминало ей, как легко он мог играть с ней прежде.
— Думаю, — прошептал он, дыхание согревало её щёку, — причина, по которой ты не стараешься, в том, что ты боишься слишком сильно втянуться.
Она крепче сжала его пиджак. — Не переживай, этого не случится.
— Так докажи это.
Самодовольная улыбка на его губах заставила её захотеть выиграть эту игру. Она мягко провела рукой по его шее и положила ладонь на его щеку, не отрывая взгляда от его глаз.
Один поцелуй, подумала она. Это не убьёт её.
Она почти слышала голос своей матери в голове. «Чтобы обман удался, часть тебя должна в него верить, хоть немного, чтобы это стало реальностью, но не настолько, чтобы забыть, кто ты».
Её сердце забилось быстрее. Разве была хоть часть её, которая действительно этого хотела?
Когда-то, возможно. Когда они были друзьями, когда Марлоу верила, что знает его по-настоящему, когда позволила себе жаждать его внимания, как пьяница жаждет вина. Когда иногда она позволяла себе фантазировать, что их дружба могла бы стать чем-то большим, даже если говорила себе, что это невозможно.
Но сейчас? Она не могла его хотеть. Если бы она позволила себе этого хотеть, это означало бы, что где-то глубоко внутри она всё ещё та наивная девочка. А ей нельзя было оставаться той девочкой — та девочка уже потеряла всё.
Так что она поцелует его сейчас и, наконец, докажет — себе, Адриусу, — что она его не хочет. Что это всего лишь игра, как она говорила с самого начала.
Она закрыла глаза и притянула его к себе.
— Подожди, — прошептал Адриус, едва касаясь её губ. — Минноу, не надо.
Её глаза распахнулись. В застывшей от боли линии его челюсти и смущении, отразившемся в тёмных глазах, она поняла, какой же она была глупой.
Он не хотел, чтобы она его поцеловала. Даже притворно. Стыд охватил её, словно горячий туман над болотом.
— Я просто… — Она замерла, её взгляд вдруг зацепился за что-то за его плечом. В стороне, у одного из столов для игры в «Обман», стояла тень Марлоу. Женщина из Чёрной Орхидеи.
Она была одета в клетчатый костюм, украшенный серебряной цепочкой, которая свисала от нагрудного кармана к поясу. Серебристый цилиндр был кокетливо надвинут на её голову, пока она наблюдала за игрой. Как только Марлоу заметила её, женщина наклонилась, чтобы что-то шепнуть одному из зрителей перед ней, а затем плавно скользнула от стола к дорожке, обсаженной деревьями с волшебными, сияющими листьями.
Марлоу уже двигалась, не осознавая этого, схватив Адриуса за руку и потянув его вслед за женщиной по той же дорожке. Надеясь, что окружающие решат, будто она просто увлекает его на тайное свидание в саду.
Спрятавшись за деревьями, Марлоу прижала Адриуса к одному из стволов.
Его глаза были широко распахнуты и полны тьмы. Она сжала ткань его жилета, чувствуя, как его грудь поднимается и опускается на вдохе.
— Я скоро вернусь, — прошептала она, оттолкнувшись и поспешив по дорожке в том направлении, куда исчезла женщина. Она не собиралась снова позволить ей сбежать. Не раньше, чем получит свои, чёртовы, ответы.
Она ускорила шаг, доставая из тайника в платье свои заклинательные карты. За поворотом она заметила, как взлетает небольшая стая бабочек, оставляя за собой след золотой пыли в воздухе. Сжимая в руке одно из проклятий, Марлоу свернула за угол.