— Пойдём со мной, — прошептал он.
На мгновение Марлоу почувствовала, будто её заколдовали, и она была вынуждена подчиниться. Адриус повёл её к краю танцплощадки, его рука пылала на её обнажённой спине. Толпа расступалась перед ними, как по волшебству.
Она представляла, что все вокруг думают, что Адриус ведёт её на тайное свидание, и что на террасе он прижмёт её к стене, увитой плющом, и поцелует её, его губы будут тёплыми и сладкими от вина, его руки будут запутываться в её волосах и небрежно касаться её платья.
Дыхание Марлоу замерло в горле, когда Адриус подвёл её под арку, прижимая к стене, подальше от посторонних глаз. Она чувствовала себя разгорячённой, сбитой с толку, её голова кружилась от огней, выпивки и сладкого запаха цветов, который наполнял воздух вокруг.
— Здесь достаточно уединённо, — пробормотал Адриус, его тёплое дыхание коснулось её губ.
— Хорошо, — ответила она. В тот момент ей казалось, что она согласится на всё, что он предложит. В тишине террасы она ощущала, как её грудь тяжело вздымалась под расшитым бисером корсетом. Всё, что она могла видеть, было её воображение: они вдвоём, сплетённые в темноте среди плюща.
Она хотела этого. У нее кружилась голова от желания. Она потянулась к нему.
Он отступил на шаг. — Хорошо сыграно, — сказал он. — Я не ожидал, что ты уйдёшь с танцпола, но, думаю, это сыграло нам на руку.
И она вспомнила — это не для неё. Никогда не было для неё. — Верно.
Глаза Адриуса сузились, он внимательно её изучал. — Ты пьяна?
— Что? Нет. — Она покачнулась, опираясь на арку. — Может быть.
— Не думал, что ты на такое способна, — сказал он, глядя на неё с легким удивлением. — Мне стоит отвезти тебя домой.
— Не нужно, — попыталась она возразить.
— Минноу, — твёрдо сказал он. — Позволь мне отвезти тебя домой.
У неё не хватило сил протестовать, и она лишь пошла за ним, сжимая ткань своей юбки, чтобы руки не дрожали.
Они покинули танцевальный зал и сели на частную лодку, которая вела их по каналам Внешнего Сада. Марлоу откинулась на шёлковые подушки, глядя на звёзды, которые кружились у неё над головой. Тихий плеск воды и низкое пение лягушек заполняли её уши. Ночной воздух казался липким и душным на её коже. Адриус сидел напротив, на расстоянии, и то, что он не смотрел на неё, а на воду, вдруг наполнило её скрытой раздражённостью.
— Все на вечеринке уверены, что ты везёшь меня домой, чтобы соблазнить, — заметила она.
Это подействовало — он бросил на неё взгляд, его выражение оставалось раздражающе нейтральным. — Думаю, большинство из них заметило, что ты не в том состоянии для соблазнения.
— Я в порядке. — Она поднялась — ошибка. Качка лодки и действие волшебного алкоголя заставили её пошатнуться. Адриус оказался рядом, чтобы подхватить её, но лодка качнулась, и они оба рухнули на подушки.
Её платье разлилось вокруг них. Они оказались так же близко, как были на террасе. Марлоу чувствовала его тепло под собой. Она видела его ресницы в бледном свете луны, слышала его чуть учащённое дыхание. Его рука крепче сжала её.
Он аккуратно уложил её рядом с собой.
Марлоу откинулась на подушки. — В любом случае, никакого соблазнения не было бы. Мы же только притворяемся.
— Мне не нужно напоминать, Минноу. Я прекрасно это знаю. — Его лицо казалось напряжённым в лунном свете.
— Ты очень в этом хорош, — сказала она. — В притворстве. Ты всех обманул. Своего лучшего друга. Собственную сестру. Но не меня.
Она вовсе не собиралась говорить это, не хотела выдавать, как близко была к тому, чтобы сама поверить в эту дурацкую игру на террасе. Но теперь она больше не могла понять, что именно делает, что скрывает и от кого.
— Я не пытался тебя обмануть, — сказал Адриус после долгой паузы.
— Хорошо, — тихо ответила она, закрывая глаза.
Остаток поездки на лодке они провели в молчании.
Когда они вернулись в её квартиру, и Адриус проводил её по лестнице, между ними не было ни томных взглядов, ни задержавшихся прикосновений. Даже когда он помогал ей снять платье, это было с терпеливой снисходительностью, словно он помогал капризному ребёнку переодеться перед сном.
Оставшись в одном лёгком нижнем платье, Марлоу рухнула в кровать, и комната закружилась вокруг неё. Адриус опустился на колени, чтобы снять с неё туфли, его пальцы нежно обхватили её лодыжку. Дыхание её участилось. Она закрыла глаза, и, когда снова открыла, он уже накрывал её мягким вязаным пледом, заботливо подоткнув его ей под плечи.
Никто не укрывал её одеялом уже много лет. Последний раз, когда она могла это вспомнить, был в ту ночь, когда она заболела, и её мать взяла выходной, чтобы заварить ей чай, погладить по голове и уложить в постель, напевая тихую, знакомую колыбельную. Запах бергамота ещё долго оставался на её простынях, даже после того, как Кассандра ушла в свою комнату в конце коридора. Это был редкий момент нежности от её матери, но Марлоу дорожила им.
Ком в горле сдавил её грудь, и она вновь закрыла глаза, резко вдыхая, чтобы сдержать слёзы.
Адриус осторожно убрал волосы с её лица. — Спокойной ночи, Минноу.
Она схватила его за запястье, прежде чем он успел отойти. Их глаза встретились в темноте. Странное желание притянуть его под одеяло, заставить остаться вспыхнуло в ней.
Но вместо этого она отпустила его, закрыв глаза, когда он медленно отступил. Спустя мгновение она услышала тихий щелчок двери и звук его шагов, удаляющихся на лестнице.
Тод вскочил на кровать и свернулся рядом с ней, пока на её грудь тяжёлым грузом не осела тревога.
— Тод, — жалобно простонала она, — как ты мог это допустить?
Когда она взялась за дело Адриуса, она была уверена, что сможет обмануть весь Эвергарден и заставить их поверить в их маленькую мистификацию. И она оказалась права.
Но только теперь, с ощущением его прикосновений, всё ещё остающимся на её коже, Марлоу осознала, что того, кого она обманула лучше всех, была она сама.
Глава 16
Мало что могло отвлечь Марлоу от преследования новой зацепки, и внезапное осознание, что она всё ещё может испытывать чувства к Адриусу, точно не было одной из таких вещей.
Несмотря на всё, что произошло прошлой ночью, она не забыла, что Виатрис сказала ей в Королевском балете. Она знала, что ей нужно делать дальше, и, как бы ни мутило её от предстоящего, она была готова.
— Тебя нелегко найти, — сказала Марлоу, поднимаясь по ступеням на веранду Орселлы, где Свифт по локти увяз в моторном масле и запчастях от мотоцикла. На перилах стоял стакан с ярко-коралловым соком хурмы, покрытый капельками конденсата.
Свифт только хмыкнул, пытаясь что-то открутить. — Зависит от того, кто ищет. Подай ключ?
Марлоу протянула ему инструмент. — Я поговорила с Чёрной Орхидеей.
Свифт оторвал взгляд от работы. — И ты не подумала взять меня на подмогу?
— Вряд ли на тайные встречи с нелегальными союзами заклинателей приглашают с сопровождающими, — пожала плечами Марлоу.
— Но ты всё ещё цела, и, похоже, тебе не выжгли память, так что, я полагаю, всё прошло успешно?
Она вкратце изложила ему всё, что рассказала Виатрис, пока Свифт, терпеливо слушая, вытирал пот со лба тряпкой, пропитанной моторным маслом.
— Не может быть, чтобы твоя мать продала книгу заклинаний Фалкреста Медноголовым, — сказал Свифт. — Верно?
— Верно, — эхом повторила Марлоу. Больное сомнение пронзило её сердце. — Но что, если она это сделала?
— Зачем ей это? — спросил Свифт.
— Я не знаю, — ответила Марлоу. — В этом и проблема. Когда дело касается её, я никогда ничего не знаю. Я ведь даже не знала, что она работала на Чёрную Орхидею.
Ещё до того, как исчезнуть, Кассандра иногда казалась ей непостижимой. Чем больше Марлоу пыталась собрать кусочки воспоминаний о своей матери, тем меньше они складывались в целостную картину.
— Мне нужно знать, Свифт, — сказала она. — Я… должна.
Свифт внимательно посмотрел на неё. — Что ты имеешь в виду?
Медленно покусывая уголок губы, Марлоу ответила: — У меня есть план, — хотя по факту это был лишь его смутный набросок, — и мне потребуется услуга.
Свифт смотрел на неё несколько мгновений, а затем выругался. — Ты не можешь говорить серьёзно.
— Если Чёрная Орхидея права, у Медноголовых есть гримуар Илларио. И они знают, что случилось с моей матерью.
— Марлоу, — голос Свифта прозвучал угрожающе серьёзно. — Нет.
Она встретила его взгляд. — Ты знаешь, что я не стала бы просить, если бы у меня не было другого выхода.
— Что за дерьмо. У тебя нет выбора? У меня не было выбора! — взревел Свифт. — У меня не было выбора, когда Леонид наложил на меня это проклятие. У меня не было выбора, когда он приказывал мне делать то, с чем я едва могу жить! Ты знаешь, что я сделал последним, прежде чем потерять руку?
Медленно сглотнув, Марлоу смотрела на него. Она видела Свифта в ярости и раньше, но никогда вот так, никогда с такой тенью ненависти и отчаяния, мерцающей в его глазах.
— Я держал пистолет, — сказал он медленно. — Я держал пистолет у головы невинного человека.
Грудь Марлоу тяжело поднялась. Свифт никогда не рассказывал ей в точности, что произошло в те дни, прежде чем она нашла его и узнала, что Медноголовые его завербовали. Он рассказал ей о проклятии, которое они наложили, и она сама видела разлагающуюся плоть его руки. Нетрудно было догадаться, что Медноголовые заставили Свифта сделать что-то настолько отвратительное, что он предпочёл потерять руку, чем подчиниться.
Она никогда не спрашивала, что именно произошло. И он никогда не рассказывал ей — до этого момента.
— То, что мне пришлось сделать, — прервался Свифт, — человеком, которым я стал, просто чтобы выжить. Я… стал кем-то, кого больше не узнаю.
— Свифт, — сказала Марлоу с отчаянием в голосе.
— Ты не можешь просить меня об этом, — произнёс он, глядя ей прямо в глаза. — Ты не можешь просить меня вернуться туда. Вернуться к нему.