Ева разглядывала Вия во все глаза. В принципе, она допускала мысль, что он может быть мертвым. Но где-то на краю сознания. А вот теперь, после подтверждения из его уст, ее окатило таким страхом, что она была не в силах вымолвить ни слова. Да, Вий двигался, улыбался… Господи, да он даже ел вчера при ней! Но при этом он был… мертвым.
– Вы совсем как живой, – наконец просипела она, и Вий звонко расхохотался.
– А я что тебе говорил? Мой брат смог заставить меня скрыться в подземельях, но ему не дано превратить меня в прах. Общая кровь этого не допустит.
– А Горыня где живет? – спросила Ева, представляя, как расскажет обо всем Валере. И скорее всего, выяснится, что Валера половину из того, о чем она здесь узнает, уже слышал от бабушки.
– Иногда со мной, иногда в горах. Он порой даже на поверхность выходит. Так и не разучился скучать по небу.
– А вы?
– А я жду часа, когда смогу вернуться законным владыкой. Приходить куда-то украдкой не по мне.
По лицу Вия не было понятно, какая часть его ответов добровольная, а какая – результат Евиного дара.
– Вы хотите, чтобы я вам помогла? – прямо спросила она.
– Разумеется, дитя, – ласково улыбнулся Вий.
– Но я ничего не умею и не хочу причинять никому вред, – твердо сказала Ева.
– Ты пока еще ничего о себе не знаешь, дитя. Просто окунись в волшебство, и оно поможет найти ответы. Пока же просто знай: Кощей, наделив тебя даром, подверг тем самым опасности. Скажу честно: я не хочу, чтобы ты досталась ему. Но и неволить я тебя не хочу. Я хочу, чтобы мы стали добрыми друзьями.
Друзьями? Ева смотрела на Вия и по-прежнему не чувствовала, что ей угрожает хоть какая-то опасность. Ее пугала мысль о нахождении в царстве мертвых, но интриговало обещание позволить ей окунуться в настоящее волшебство. Впрочем, справедливости ради, на самом деле у нее не было выбора. Она была пленницей, что бы ни говорил Вий.
– Что вы хотите сделать с Кощеем? – спросила она и затаила дыхание, увидев, как лицо Вия на миг исказила злость.
– Я хочу, чтобы его не стало.
Ева отшатнулась, ударившись локтем о перила галереи, и Вий, заметив это, вымученно рассмеялся.
– Это не означает что-то страшное, дитя. Я не желаю зла собственному брату, каким бы он ни был. Пленение вполне подойдет. Я хочу, чтобы царство нашего отца наполнилось наконец жизнью и процветанием, чтобы волшебство заняло свое законное место.
– Законное место? – эхом откликнулась Ева, потому что это было отголоском ее собственных мыслей.
– Да, – кивнул Вий. – Чтобы в твоем мире любой волшебник снова мог колдовать без стеснения и опаски.
Ева невольно прижала руку к сердцу, чувствуя, как оно колотится. Она ведь хотела того же самого всей душой.
Рядом с ними из воздуха соткалась Ирида.
– Прости, дитя, мне пора, – Вий вздохнул так, будто ему вправду было жаль лишаться Евиного общества, и растаял в воздухе.
Вздрогнув, Ева вжалась поясницей в холодный камень. Привыкнуть к тому, как внезапно они исчезают и появляются, было невозможно.
Ирида поманила ее за собой по бесконечным коридорам, и Ева пошла следом, скользя невидящим взглядом по портретам на стенах. Как же не хватало ей Валерки, из которого, как из поисковика, можно было вытащить гору полезной информации. А еще очень не хватало Женьки, потому что, оказывается, рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, даже когда привычный мир вокруг распадался на куски. Женька ведь всегда знал, чего именно он хочет, и соблазнить его какими-либо обещаниями было невозможно.
Ева на миг остановилась, крепко зажмурившись. Волшебство может занять свое законное место! И так думает не только Ева Громова. Так считает владыка подземного царства. Брат самого Кощея. Человек, который всяко разбирается в этом лучше. Ева хотела стать тем, кто вернет волшебство. Она же всю жизнь об этом мечтала.
Выйдя из замка, они оказались на поляне. Если не придираться к освещению – все тем же волшебным шарам, – то можно было решить, что они в самом деле находятся на поверхности. Евин утренний вопрос, бывает ли Ирида наверху, сейчас выглядел наивным. При такой организации пространства под землей надобность в выходе в верхний мир в принципе отпадала. Разве что для развлечения.
Ева остановилась возле крупного колокольчика, склонившегося к тропинке.
– А цветы живые? – спросила она, и Ирида неопределенно повела плечами.
Ева присела на корточки, рассматривая цветок. Он выглядел совсем настоящим. И по нему ползла букашка. Мелькнула мысль: сломать тонкий стебель, чтобы удостовериться, что цветок не искусственный, но в последний момент она не решилась. Лика бы точно не стала вредить живому. И пусть ее тут не было, Ева решила отдать дань уважения подруге. Но все же неопределенность ответа Ириды ее смутила. Вот только уточнить подробности у немой девушки было затруднительно, поэтому Еве не оставалось ничего другого, как последовать за ней.
За полянкой начинался редкий лесок. Деревья были невысокими и корявыми на вид. По узору листьев Ева не смогла определить, к какому семейству они принадлежат. В роще оказалось несколько дорожек, и было видно, что ими часто пользуются.
Одна из них привела девушек к невысокому деревянному сараю, из которого доносился ритмичный стук. Здесь не было ни одного окна. Ирида толкнула дверь, и Ева невольно замешкалась, не понимая, куда ее ведут. В голове почему-то всплыли слова Вия о том, что некоторые даже под пытками не выдают всю правду. Не что чтобы она считала, что ее ведут пытать, но заходить неизвестно куда и неизвестно зачем не хотелось.
– Входи скорее, – послышался мужской голос, – а то сейчас болотный светлячок влетит и опять пожрет мне тут всю электронику.
Ева, меньше всего ожидавшая услышать в царстве Вия слово «электроника», вошла в помещение и, плотно прикрыв за собой дверь, невольно ахнула. Внутри сарай выглядел как лаборатория РАВ.
– Здравствуйте, – растерянно сказала она.
– В подземном царстве не желают здравствовать, – назидательно произнес мужчина и тут же добавил: – Хотя да. Ты же с той стороны. Ну, это дело привычки.
Сказав все это, он, кажется, потерял к Еве всяческий интерес и повернулся к столу, над которым висело сразу несколько шаров, заливавших все вокруг серебристым светом.
Ирида исчезла, и Ева теперь понятия не имела, что делать. Ей сказали войти, чтобы болотный светлячок не сожрал электронику, но ни пройти, ни присесть не предложили. Да что там, с ней даже не поздоровались. Только заметили, что здравствовать тут не желают. Теперь было понятно, что так рассмешило в этой фразе Вия. Вот только намек про «дело привычки» Еве не понравился. Не собиралась она привыкать.
Мужчина был довольно высоким, – впрочем, по сравнению с Евой высокими выглядели примерно все люди старше двенадцати лет. На вид он был вполне живым: не бледным, не страшным. Светлые кудрявые волосы, вполне приятное лицо, насколько она успела разглядеть, пока он не отвернулся. Одет он был в темные штаны и свободную светлую рубаху. На голове на кожаном обруче крепился какой-то светящийся прибор.
Поскольку на Еву хозяин этого места внимания не обращал, она принялась разглядывать помещение. Здесь царил чудовищный беспорядок. Прямо как на полках и столе Ильи в их общей комнате. Ева с самого детства удивлялась тому, что брат мог в считаные секунды найти в своем бардаке все, что ему было нужно. Вот и мужчина, кажется, не считал, что на рабочем месте все должно быть аккуратно разложено и пронумеровано. Что-то пробормотав себе под нос, он приподнял толстенную книгу и вытащил из-под нее смятый лист.
– Ага, – сказал он, взглянув на написанное. – Что и требовалось доказать.
После этого он взмахнул рукой над столом, поверхность которого тут же стала зеркальной. Ева увидела, что по зеркалу движутся какие-то фигуры.
– Ну а со звуком что опять? – спросил мужчина у стола.
Тот, к счастью, не ответил. Иначе бы Ева точно убежала куда глаза глядят: к разумным предметам она была пока не готова.
– Не хочешь, значит? Ну ладно, будем работать дальше.
Он еще раз взмахнул рукой, и картинка исчезла.
– Защитное колдовство по принципу камер наблюдения, – неожиданно пояснил мужчина, повернувшись к Еве. – Хочу, чтобы оно еще и звук передавало. Но оно пока не хочет.
Он вздохнул и указал рукой на деревянный стул, на котором лежали смятые листы бумаги и стояла глиняная миска с чем-то черным.
– Присаживайся. На пол все там сбрось.
– Спасибо, – отмерла Ева, осторожно переставила миску на пол, смахнула туда же бумагу и присела на краешек стула.
– Меня зовут Ева, – сказала она.
– А вот это ты зря, ребенок, – покачал головой мужчина. – Запомни, в Тридевятом царстве имя – это не просто имя. Вот смотри.
Он щелкнул пальцами, и откуда-то раздался Евин голос: «Меня зовут Ева». А потом еще и еще. Вскоре все помещение наполнилось гулом, в котором рефреном повторялось «Ева-Ева-Ева».
– Видишь? Теперь каждая букашка знает твое имя. Тебя могут призвать, заколдовать, уничтожить. Я, кстати, Глеб, – совершенно нелогично закончил он.
– А вас не могут призвать и заколдовать? – спросила Ева и добавила: – Очень приятно.
– А меня уже незачем неволить. Я стал частью мира и нашел здесь свое место.
– Вы из нашего мира, да?
Глеб кивнул. Казалось немного странным называть взрослого мужчину просто по имени. Ему было лет сорок, наверное.
– А вы давно здесь?
– Вот уж не знаю. Не считал.
Он принялся скручивать вместе несколько кусочков проволоки, и те прямо под его пальцами превращались в ровную пластинку, испещренную зарубками и бороздами. У Евы возникло странное чувство, будто она уже где-то видела его руки. Вот только где, она не помнила.
– Но раз вы помните свое имя, значит, прошли сюда мимо Бабы-яги, да? После нее же все забываешь.
– Угадала, – ответил мужчина и щелкнул пальцами в воздухе, перед Евой тут же возник поднос с двумя глиняными кружками, от которых шел пар. – Попробуй чай. Лучший из того, что здесь можно раздобыть.