– Встречала для того, чтобы втереться в доверие и украсть шапку, – одними губами улыбнулся Никита, и Лика от него отвернулась, прорычав что-то нечленораздельное.
– Ты утомил уже играть в злодея, – серьезно сказал Женька. – В конце концов, это тебе нужен чувак из гроба – не нам. Так что хорош выеживаться.
Никита несколько секунд смотрел на Женьку, потом бросил взгляд на Матвея Семёновича и обратился к Еве:
– Летим?
– Ну давайте попробуем, – вздохнула та.
Следующие минут десять прошли в чертыханьях, писках, стенаниях и проклятиях. Спокойно взлетел только Валера. У Лики не получалось вообще. Стоило ей оторваться от земли, как она тут же камнем падала обратно.
– Почему ты боишься лететь? – наконец спросил ее Никита, который, вопреки ожиданиям, даже не думал терять терпение: стоял и корректировал их неловкие попытки.
– Потому что я боюсь, что там будет что-то… волшебное, – голос Лики звучал жалко.
Никита помотал головой и попросил:
– Поясни.
Лика растерянно оглянулась на стоявшего позади нее Валеру.
– Ну расскажи уже, – с сочувствием произнес тот, и Ева с Женькой синхронно кивнули.
– У меня есть дар: если коснусь волшебного предмета или… волшебного существа, то я вижу их прошлое. Что с ними случилось, кто до них дотрагивался, какие эмоции это вызвало. Короче, гадость редкостная, – убитым тоном закончила Лика.
– Это всегда было? – уточнил Никита.
Лика кивнула и добавила:
– Только я не вижу твоих прикосновений. И Женькиных. А Еву сперва видела, а потом нет.
– А Матвея Семёновича? – уточнил Никита.
– Его прикосновения к предметам я вижу.
– Какой необычный дар, Лика, – с воодушевлением произнес Женькин дядя. – Это же сокровище. Тебе ведь цены нет в изучении волшебных объектов.
– Особенно учитывая, что многие из них использовались для того, чтобы кого-то убить, погубить, заточить… Со всеми вытекающими. Бесценный дар, – с сарказмом произнес Никита. – Двинешься с которым.
Он говорил все это, не отводя взгляда от Лики, а потом неожиданно взял ее руку и крепко сжал.
– Я буду держать тебя за руку и даю слово, что ты не коснешься ни одного волшебного предмета, пока находишься в воздухе.
– Ты уверен? – жалобно уточнила Лика.
– Я уверен, – серьезно кивнул Никита.
– Были бы у меня лепестки роз, я бы вас осыпал, – прокомментировал Женька, и Лика стукнула его свободной рукой по плечу.
– Ну что, летим? – добавив в голос воодушевления, воскликнула Ева.
Энтузиазма она не испытывала, но стоять на месте было невыносимо. Особенно теперь, когда всё вроде выяснили.
Лика оттолкнулась от земли и поднялась в воздух сантиметров на двадцать. Плавно и красиво. Никита тоже поднялся и завис рядом с ней.
– Ух ты, – выпалила Лика. – Это же… волшебство какое-то. А ты не будешь обращаться вороном?
Никита с улыбкой помотал головой и повернулся к ним, все еще стоявшим на земле.
За его спиной, метрах в ста, висел серебристый шар, отчего их с Ликой силуэты обрамлялись, как на картине. Это было красиво, но у Евы вдруг сжалось в груди от дурного предчувствия. Она хотела было сказать: «Давайте никуда не полетим», но Женька рядом с ней уже взмыл в воздух, попробовал сделать кувырок, выронил что-то из кармана и завис спокойно.
– Вот так делать не нужно, – посоветовал Никита. – Вы еще не настолько хорошо летаете. К тому же трюки – это немного не то, что совместимо с волшебным полетом. Здесь иначе физика работает.
– Понял, принял, – отозвался Женька.
Валера и Матвей Семёнович поднялись в воздух со спокойным достоинством, и Ева тоже оттолкнулась от земли и наконец полетела.
Вся ненастоящесть и неправильность этого мира тут же исчезла, потому что полет все-таки был чем-то невероятным. Ветер чувствовался совсем настоящим, а дышалось так, как будто слаще этого воздуха ничего на свете не существовало. Хотелось смеяться, кружиться, подобно Женьке. Правда, Ева вспомнила предостережение Никиты, да и, чего греха таить, до Женькиной ловкости ей было далеко.
Никита и Лика летели, держась за руки, и, когда Лика на миг оглянулась, Ева увидела, что подруга просто светится.
– Потрясающе ощущается разница в полете, – очень серьезно резюмировал через пару минут Валера, и все дружно рассмеялись, но того это ожидаемо не смутило. – Там, где наверху приходится ловить баланс и четко выверять траекторию, здесь можно просто все пустить на самотек. Удивительно.
Валерка восхищался так искренне и незамутненно, что Еву накрыло умилением. Она вдруг поймала себя на мысли, что ей не хотелось оставаться в мире Вия, потому что она была здесь совсем одна и с туманными перспективами выбраться. А сейчас рядом летели друзья, и, пожалуй, Ева была бы не против здесь задержаться и…
– Стоп! – воскликнула она. – Нас затягивает.
– Куда? – Никита тут же сбавил скорость и развернулся, закрутив Лику вокруг себя, как в танце.
– Мир затягивает. У меня эйфория и мысли, что мне хотелось бы тут остаться, потому что я больше не одна и все такое.
– Та же ерунда, – напряженно сказал Женька, и они с Евой переглянулись.
– Мне кажется, вы преувеличиваете, – успокоил их Матвей Семёнович. – Это естественная реакция любого человека, столкнувшегося с реализацией волшебного потенциала. Вы просто вошли в резонанс с волшебством. Вот и все. Приземлитесь – и все станет как раньше.
– А если нет? – тихо спросила Лика.
– Поверь мне, эйфория – это краткосрочный ответ нервной системы. Она не будет длиться вечно.
Никита молча развернулся и полетел дальше, и всем пришлось последовать за ним. Вскоре шары стали попадаться чаще, а рельеф местности начал меняться: то тут, то там на безжизненном камне виднелись пучки травы и каких-то чахлых кустарников. Минут десять спустя освещение стало однородным, и можно было сполна оценить окрестности.
Ева все это уже видела, а друзья не могли сдержать восхищенных вздохов и комментариев. Валера порывался подлететь вверх, чтобы изучить шары, которые теперь висели высоко над головой, имитируя десятки холодных серебристых лун, но Никита его одернул и заставил вернуться.
– Поле шапки не бесконечно. Мне и так приходится держать ее показатели.
– А почему тебе, а не Матвею? – удивился Женька и добавил: – Семёновичу.
– Потому что здесь лучше довериться профессионалам, – с шутливым поклоном заметил Женькин дядя.
Никита ничего не стал говорить, а Ева с Валеркой переглянулись. Вероятно, Матвей Семёнович, даже окруженный лунным светом со всех сторон, мало что мог как волшебник. Ева нервно осмотрелась, боясь увидеть Глеба. Вдруг что-то пошло не так и Женькин отец их засек? Выдаст ли он их или сперва прилетит сам, чтобы разобраться, что к чему? Ответов не было, и она очень хотела, чтобы так оставалось и дальше. Вот только в глубине сознания ее терзала мысль, что, даже если они успешно завершат свою миссию по спасению братьев Никиты, выйдут из подземного мира и благополучно вернутся домой, Ева никогда не простит себе того, что лишила Женьку шанса увидеть отца.
– Море! – воскликнула Лика и попыталась радостно покружиться, отчего Никите пришлось тоже совершить что-то похожее на тур вальса. – Как бы я хотела искупаться. Кстати, наверняка из него выйдешь красивая, как эта, как ее?
– Афродита? – подсказал всезнающий Валера.
– Ага.
– Ты и так красивая, – улыбнулся Никита. – Так что можно не рисковать встречей с обитателями глубин.
Все рассмеялись, а Лика мигом притихла, но на уточняющий вопрос Матвея Семёновича, на всех ли участках подземного царства их волшебные силы работают одинаково, неожиданно сказала:
– Если Никита говорит, что все под контролем, то давайте будем ему верить. Иначе зачем было вообще сюда спускаться?
Ева показалось, что она услышала Никитино тихое «спасибо».
На этот раз полет над морем длился дольше, но, к счастью, ни усталости, ни нервозности Ева не испытывала. Женька с Валеркой периодически указывали друг другу то на береговую линию вдалеке, то на пролетавших птиц, а Ева, что называется, поймала волну: она настроилась увидеть пещеру и теперь чувствовала, что ее тянет в строго определенном направлении. Возможно, это была ловушка, но думать об этом не хотелось. В конце концов, если бояться своей тени, то нечего ввязываться в приключения.
– Дельфинчик! – ворвался в ее мысли возглас Лики, а Ева посмотрела в указанном направлении.
Только никакого дельфинчика там не было.
– Стойте, – скомандовала она, и все, кроме Женьки, резко остановились.
Тот замешкался, задел Еву плечом, попытался выровнять равновесие и едва не рухнул.
– Женя! – непривычно нервно вскрикнул Матвей Семёнович, и Ева к нему повернулась.
Женькин дядя выглядел взволнованным.
– Мы в шаге от финала. Любое неосторожное движение может все испортить! – принялся он отчитывать племянника.
– Я не специально, – огрызнулся Женька и виновато посмотрел на Еву, а ту опять накрыло недобрым предчувствием.
– Прямо по курсу нет никаких дельфинов. Там остров, – сказала она.
– Нет дельфинов? – удивленно воскликнула Лика и чуть снизилась. Никита последовал за ней.
– Я тоже вижу дельфинов, – вздохнул Валера.
– Поразительно, – возбужденно произнес Матвей Семёнович. – А ты не видишь дельфинов?
– На меня не действует морок, – напомнила Ева. – Дельфины – морок, который скрывает остров. Никита, мы точно полетим туда все?
– Я должен быть там, а без меня невидимость поплывет, так что лететь туда придется всем, – негромко сказал Никита, разглядывая горизонт. – Не вижу. Вообще не вижу. Ни дельфинов, ни острова. Как так-то?
– Полетели, – вздохнула Ева и первой направилась к пещере, в которой они собирались совершить всего-то ничего: забрать двух сыновей Кощея, не выдав своего присутствия, и дотащить этих товарищей до выхода.
А потом выбраться, вернуться в замок Кощея, получить заслуженную похвалу от правителя Тридевятого царства и наконец услышать, что ее служба окончена, потому что она не собиралась служить человеку, для которого сама по себе ничего не значит.