Ник Красавчег ждал меня возле парка Авиаторов. Он сидел на капоте служебной машины, курил сигарету и любовался осенним парком, раскрашенным в краснооранжевые цвета. Пепел падал ему на брюки, но он этого даже не замечал. Осенний парк полностью захватил его внимание.
Я вылез из машины и окликнул шерифа. Ник обернулся, и лицо его тут же исказила гримаса, сделав неотразимым.
– Преподобный, ты меня на пикник позвал? Я вот приехал, смотрю, любуюсь, аж слюнки потекли, так шашлычка захотелось с костерка ароматного. Да чтобы под пиво темное. Растравил душу. Ведь если подумать, то мы за лето ни разу не выбирались, так, чтобы посидеть без нервотрепки. Совсем погрязли в делах. Неправильно это. Не по-нашему.
– Подбрось да выбрось, а что делать, если жизнь такая. Тут на минутку отвлечешься, и мир сразу грозит съехать с катушек, – ответил я.
– Так зачем звал? Явно не о погоде поговорить.
– Пошли, прогуляемся, – предложил я.
Красавчег посмотрел на меня странно, точно я предложил ему что-то непотребное, но все же принял мое предложение.
Парк выглядел пустынным. Изредка встречались мамаши с колясками да любители пробежаться перед сном по свежему воздуху. Мы шли по аллеям, углубляясь в парк, и разговаривали обо всем на свете. Как странно, когда можно разговаривать не о каком-то конкретном деле, а о политике, литературе, кино, светской жизни на Большой земле и на Большом Истоке, обо всем на свете. Просто так разговаривать. Мне так этого не хватало. Мы жили слишком быстро, в последнее время нам не хватало времени, чтобы просто поговорить.
Впереди показался большой пруд с островком по центру. Увидев его, я вспомнил, что раньше на острове действительно стоял самолет на постаменте, памятник авиаторам. Но теперь там было пусто. Ни самолета, ни постамента.
– И правда, нет ничего, – сказал я разочарованно.
– О чем ты говоришь? – спросил Ник.
Он явно ничего не понимал, крутил головой из стороны в сторону, пытаясь увидеть, что я такое потерял.
– Самолет все-таки исчез.
– Какой такой самолет? – спросил Ник.
С каждой минутой он понимал все меньше и меньше, и ему это не нравилось.
– Да вон там на острове самолет стоял, теперь его нет.
– Кому мог потребоваться памятник? – спрашивал сам себя Ник Красавчег и не видел ответа.
Вот уже несколько дней эта мысль не давала ему покоя. На Большом Истоке тем временем произошло несколько крупных исчезновений. Преступник обошел почти весь город и везде отметился. Где по мелочи, а где и крупно. То тут, то там чего-то не хватало. Где деревья пропали. Ну на фига ему деревья понадобились? Причем не просто пропали, нет следов валки и корчевки пней, пропали так, словно никогда и не существовали. А где и машины исчезли вместе с частными зданиями. А мы до сих пор не знали, кто стоит за всеми этими исчезновениями. Единственная зацепка, первая пропажа – самолет. Узнаем, кому он мог понадобиться – найдем преступника.
Красавчег расхаживал из стороны в сторону по веранде и дымил сигарой, стряхивая пепел на пол. Я дал ему пепельницу, но он все равно стряхивал пепел на пол, не замечая ни пепла, ни пепельницы, ни моего недовольства.
– Ничего не понимаю, кому мог потребоваться этот хлам.
– Подбрось да выбрось, если бы я знал, стал бы я сидеть здесь, – отвечал я ему, потягивая из бокала ледяное виски.
В сущности, если вдуматься, ничего такого страшного не произошло. У нас на Большом Истоке что ни день, то катаклизм, кто-то кому-то хвост накручивает, кто-то кого-то пытается испепелить или заморозить. Вот не далее как вчера Рэм Парадокс напился в баре «Зажигалка» и стал приставать к Катьке Провокации, местной стриптизерше. На него тут же обиделся Марк Шупальцы, бармен из «Зажигалки». Провокация была его девушкой, и такое поведение Парадокса задевало его за живое. В результате драка. Рэм Парадокс на койке в больнице, немного подраненный, но сильно обиженный, и теперь транслирует всему персоналу события вчерашнего вечера по кругу. Делится, так сказать, обидами, на судьбу жалуется. Тут все сразу ясно, кто прав, кто виноват, кого наказать, кому вразумление сделать. А здесь памятник пропал, и непонятно, кому он вообще нужен был, этот памятник. Что это за драгоценность такая, что его красть потребовалось.
– И как мы будем самолет искать? Где его искать? – нервничал Ник Красавчег.
Его можно было понять. Если кто-то смог на глазах у всех выкрасть памятник, который, скажем прямо, в карман не положишь, в сумке из супермаркета не унесешь, то чего можно ждать в следующий раз?
– Давай разложим по полочкам, что у нас есть, – предложил я.
– А что у нас есть?! – рявкнул Красавчег.
Но все же успокоился и сел в кресло.
– У нас есть памятник. И сейчас его уже нет. Кто из альтеров мог бы провернуть это дельце? – произнес я, понимая, что на Большом Истоке таких умельцев нет.
– Может, стоит к Зеленому сходить. Может, это он для своей леталки самолет стырил, чтобы на запчасти разобрать? – предположил Красавчег.
– К Зеленому, конечно, сходить можно, даже нужно, но чувствую, не его лап дело. Тут все намного серьезнее, – сказал я.
Раздался телефонный звонок. Пришлось вставать и идти в кабинет. Оказалось, что Красавчега Джек Браун разыскивает. Попросил срочно приехать в участок. Нику просьба не понравилась, но делать нечего. Пришлось попрощаться с уютным вечером и отправляться навстречу новым приключениям.
– Говорю вам, это безобразие какое-то. Когда вы наведете порядок на улицах? Ведь это же страшно жить на земле. Ведь это же полный беспредел. Виданное ли дело… – возмущалась пожилая дама, сидящая напротив инспектора полиции.
Молодой кентавр отчаялся услышать от нее что-то вразумительное и откровенно скучал, поглядывая на раскидистый дуб с желтеющими листьями за окном.
– Так что у вас тут происходит? – спросил Ник Красавчег. Джек Браун, встретивший нас на пороге, пожал плечами и доложил:
– Безобразие, честное слово.
– А если поподробнее? – спросил я, располагаясь в удобном гостевом кресле.
– У нас заявление о краже. И несколько свидетелей.
– Та дама, что компостирует мозги Чарли Ракете, тоже из свидетелей? – спросил Красавчег, бросив нервный взгляд на входную дверь.
Вторжение пожилой дамы можно было приравнять к стихийному бедствию. Заговорит до смерти.
– Так точно. Она и заявила о пропаже.
– Ее зовут Антонина Седая. Она работает в центральной библиотеке Большого Истока, – сказал я. – На исповедь ходит раз в две недели. Когда только грешить успевает.
– И что у нас пропало? – спросил Ник.
– Два стеллажа с книгами, три кресла, диван, четыре письменных стола, – заглянув в папку с делом, доложил Джек Браун.
– Солидно, – оценил размер ущерба Красавчег.
– Седая просила отдельно отметить, что на пропавших стеллажах стояли полные собрания сочинений…
– Не думаю, что это имеет какое-то значение. Что она видела? – перебил я Джека Брауна.
Выслушивать подробный перечень пропавших книг времени нет. И более скучного занятия не придумаешь. Вряд ли грабитель совершил преступление ради того, чтобы прочитать все эти книги; скорее всего, их пропажа носит случайный характер. Они просто оказались не в том месте и не в то время.
– Седая выдала книги ребятам, школьникам, после чего к ней подошел директор библиотеки Цер Хаос. Он обсудил с ней несколько вопросов. Когда он ушел, она обнаружила пропажу.
– Когда она видела в последний раз стеллаж и кресла? – уточнил Красавчег.
– Да вот прямо перед появлением господина Хаоса. Она со стеллажа книгу брала. А потом стеллаж исчез.
– Кто же умудрился вытащить за какие-то несколько минут на глазах у посетителей библиотеки стеллаж с книгами? Это же грохот должен стоять какой, шум, возня. А тут раз, и нет, – удивился я. – Скажи, а в библиотеке много народу было? Всех ли удалось опросить?
– Помимо директора и библиотекарши, несколько школьников. Если быть точным, пятеро. Мы всех опросили. Двое взяли книги и собирались уходить. А трое сидели в читальном зале, готовились к докладам по естествознанию. Поговорить удалось со всеми, но они ничего не видели.
– Поехали, прокатимся до библиотеки. Посмотрим, что у них там за привидение без мотора завелось, – сказал Ник Красавчег, поднимаясь из-за стола.
Центральная библиотека находилась в двух кварталах от школы. Двухэтажное здание в форме буквы «П» возвышалось на холме в окружении высоких вязов. Мы оставили автомобиль возле крыльца и вошли в здание.
Джек Браун уверенно направился в сторону читальных залов, которые располагались в левом крыле библиотеки. По пути нам не попалось ни одной живой души, несмотря на то, что библиотека работала. Даже хранителей древних фолиантов нигде не наблюдалось.
В читальном зале сидели мальчик и девочка. Увлеченное общение друг с другом они усиленно маскировали работой над толстой книгой. Молодая девушка с длинной русой косой заменяла Антонину Седую и скучала за стойкой, вяло перелистывая страницы модного журнала. При нашем появлении она оживилась и разулыбалась, всем своим видом показывая, что готова прийти к нам на помощь в любую минуту.
– Они стояли здесь, – показал на пустующее пространство Джек Браун.
Я направился к стене со стеллажами и внимательно осмотрел выпавший фрагмент. Кроме клубов пыли и грязного линолеума, ничего интересного не увидел. Пропавшие вещи оставили на полу четкие отпечатки, но следов передвижения, перетаскивания я не обнаружил. Кто бы ни выкрал мебель, он не сдвинул ее ни на миллиметр. Просто взял и вырвал из реальности.
Пока я осматривал помещение, к нам присоединился директор библиотеки господин Цер Хаос. Худой, сухопарый мужчина в коричневом костюме, белой рубашке и в очках с толстой роговой оправой. Выглядел он неважно, глаза слезились, нос красный, руки мелко дрожали.