Колян кивнул.
— А как это вы определили? — спросил.
— У вас пальцы по столу, как по клавиатуре, стучат. Вот и сейчас, посмотрите! — засмеялась девушка.
Перепуганный Колян посмотрел на пальцы правой руки, которые действительно барабанили подушечками по столешнице. Как только он скривил губы, рука замерла.
— Классно она тебя! — незлобиво проговорил Игорь, глядя в спину уходящей официантки.
Колян не ответил. Допил свой второй бокал пива и отставил его в сторону.
Вместо шести стопок официантка Лена принесла бутылку водки, а Коляну — свежий бокал пива.
Игорь наполнил стопку, выпил. Посмотрел на приятеля-компьютерщика с насмешливой искринкой во взгляде.
— Не печалься, — сказал. — А с женой бизнесмена у тебя обязательно получится! Главное, чтобы муж не застукал!
Минут пять спустя Колян тоже подобрел. Разговор потек у них смешливый, с анекдотами и шутками. Больше они друг друга не подначивали. Водка убывала из бутылки с завидной регулярностью. Когда последние капли упали из нее в стопку, наполнив в этот раз стопку лишь до половины, за окном ирландского паба была почти ночь. Через два столика от них сидели две женщины-подружки. Было им лет по тридцать. Одна — крашенная в ярко-рыжий цвет, с короткой прической, в джинсах и красном гольфе — всё в обтяжку. Вторая — брюнетка в кожаных брючках-дудочках и такой же кожаной жилетке поверх черной блузки. Больше в пабе посетителей не было.
Игорь присмотрелся к рыжей, к четким, жестковатым, но приятным чертам ее лица.
— Пойду знакомиться, — сказал он, с трудом выбираясь из-за столика.
Подошел к женщинам, уставился на рыжую.
— А вы, случайно, не из Очакова? — спросил, хитро-пьяно улыбаясь.
Взгляды обеих женщин остановились на лице парня. На их губках нарисовались смешливые улыбки.
— Нет, — ответила рыжая. — Мы вообще-то из Мариуполя. Может, выпьешь с нами пивка? — она кивнула на свободный стул.
Даже сквозь пьяную облачность в голове Игорь почувствовал, что надо уходить. Чего он больше боялся — себя пьяного или их трезвых, по сравнению с ним, и нахальных? Тут было трудно разобраться.
— Ну, раз вы не из Очакова, извините! — проговорил он уже заплетающимся языком и вернулся к своему столику.
— Ты сам домой доедешь? — озабоченно спросил его приятель.
— Доеду! — решительно кивнул Игорь.
Перед тем как распрощаться, Колян, сохранивший до позднего часа относительную трезвость благодаря своему пивному однолюбству, помог Игорю поймать частника и даже усадил его на заднее сиденье красной «лады», водитель которой подрабатывал частным извозом. Он, кстати, и сообщил водителю, куда надо доставить подвыпившего пассажира. Так что задремавший было Игорь даже и не заметил, как довезла его красная «лада» до метро «Нивки», где как раз готовилась к отправлению последняя на сегодня маршрутка на Ирпень.
Если поездка в «ладе» усыпила Игоря, то микроавтобус на Ирпень вытряс из него если не душу, то значительную часть алкоголя — это уж точно. В Ирпене вместе с такими же поздними «возвращенцами домой» он покинул микроавтобус и, неожиданно для себя, отправился в сторону дома легкой неспешной походкой. Может, и вытрясся алкоголь из его тела благодаря молодецкому вождению шофера, но в голове все еще туманилось, и мысли словно спотыкались в момент созревания, останавливались, натыкались на неподходящие слова. Только ноги целеустремленно вели его к родному двору.
— А может, и вправду, чушь всё это? — наконец выстроилась в его голове мысль, рождавшаяся с такими муками. — Может, я превращаюсь в алкоголика и поэтому вижу картинки, которых нет в природе? Легкая форма белой горячки? Только без горячки, без чертиков?! А рыжая? И сегодняшняя рыжая тоже? Что это мне рыжие мерещатся?!. Может, это какая-нибудь новая «рыжая горячка»?
Игорь вспомнил лицо сегодняшней рыжей. Но ведь действительно, ему показалось, что она очень похожа на ту рыжую Вальку с очаковского базара. Только если той Вальки нет в природе, то на кого она похожа? На воображаемую Вальку с воображаемого очаковского базара 1957 года?
«Чудно! — продолжал думать Игорь. — Надо проверить… А уже потом решать: лечиться или не лечиться!»
Зашел во двор, аккуратно прикрыв за собой калитку. Остановился, оглянулся на забор, которым сегодня вдруг занялся Степан. Присмотрелся — действительно, три новеньких столбика, вкопанные на месте старых. Зашел за дом, глянул на сарай. Из-за закрытой двери полоски света, и из окошечка маленького справа от двери — тоже свет.
«Чего он не спит, — задумался Игорь. — А ну-ка посмотрим!»
Парень осторожно вскарабкался на лавку справа от двери. Выпрямился, стал на цыпочки и прильнул левой щекой к окошку.
Степан сидел на табурете прямо под свисавшей с потолка лампой и внимательно читал большую книгу. Присмотревшись, Игорь узнал эту книгу — ее они вытащили из первого чемодана.
— Тю! — Игорь спустился с лавки и сплюнул, вернулся к порогу дома. Осторожно, стараясь не шуметь, открыл дверь и вошел.
На кухне достал из шкафчика початую бутылку коньяка, рюмку.
— Ну, с богом, — прошептал перед тем, как осушить ее и снова наполнить.
На языке коньячное тепло осталось. Прошел по темному коридору в гостиную, потом в спальню. Переоделся в милицейскую форму, фуражку надел, сапоги натянул. Тяжеленькие золотые часы в карман галифе опустил. Подошел к окну, за которым было темно, как в погребе.
— Ну что? Пора на задание?! — прошептал сам себе.
Глава 13
«Темная часть дороги» из Ирпеня до Очакова казалась в этот раз бесконечной. Может, оттого, что шел Игорь медленно, снова ощущая тяжесть выпитого накануне вечером. Время сместилось в голове Игоря, понятие часов и минут исчезло, осталось только «темное время суток», не ограниченное ничем, кроме темноты.
Приступ внезапного не полностью осознанного беспокойства остановил Игоря на минутку. Он ощупал карманы гимнастерки, опустил ладони к галифе, наткнулся правой рукой на кобуру с пистолетом, и только после этого легли пальцы на две пачки советских рублей, что сразу успокоило ночного странника во времени, и он продолжил путь.
Как только появились впереди и знакомое легкое световое зарево за забором винзавода, и фонарная лампа, освещавшая площадку перед воротами, в левом кармане галифе затикали-зашевелились золотые часы, словно была в них запрограммирована функция вибрации, как в мобильных телефонах.
Игорь чуть ускорил шаг, прикипев глазами к воротам.
— Сейчас выедет машина, — подумал он. — Потом выйдет Ваня с ворованным вином…
Ворота, до которых оставалось еще метров триста, приоткрылись, и на площадку перед ними вышел, крадучись, Ваня Самохин. Остановился, оглянулся по сторонам, поправил мех с вином на правом плече. Оглянулся, махнул рукой сторожу и пошел в сторону города, прочь от Игоря.
Игорю показалось, что темнота вот-вот поглотит Ваню, сделает его невидимым и защищенным, и тогда не найти ему, Игорю, ночной Очаков. Он перешел на почти спортивную ходьбу, удерживая себя от попытки бежать только по одной причине: Игорь не был уверен в том, что при беге сможет удержать равновесие и не упадет на землю. Участившие свой ритм удары жестких подошв сапог о дорогу подгоняли Игоря. Он уже и думал яснее и легче, чем раньше. Он уже вспомнил и комнату в доме Вани, в которой несколько раз засыпал и только один раз просыпался. Глаза едва различали спину Вани, Игорь нервничал и в конце концов побежал.
— Иван! — крикнул он на бегу.
Ваня Самохин остановился, сделал шаг в сторону и оттуда оглянулся назад. Заметив бегущего к нему человека, он отбросил мех с вином под деревья, росшие рядом, и зачем-то поднял руки.
— Ты чего? — посмотрел на его перепуганное лицо Игорь, остановившись.
— Ой! — парень стер ладонью пот со лба. — Вы меня напугали, товарищ лейтенант!..
Он полез под дерево, достал мех с вином, привычно закинул на правое плечо.
— Что-то вас долго не было? — сказал он.
— Как долго?
— Дня два, должно быть…
Игорь не ответил.
— Тебе не надоело вино воровать? — спросил вместо этого.
— Береженого бог бережет, а остальных — милиция, — выдохнул Ваня. — Ко мне пойдем?
— А куда ж еще? — хмыкнул Игорь.
— Я там вам нащелкал, только проявлять и печатать не умею… Надо в фотографический салон идти…
— Хорошо, сходишь! — Игорь поравнялся с Ваней и шел рядом с ним, уже успокоенный и ровно дышащий.
— Я не пойду, — проговорил негромко Ваня. — Фотограф — еврей, он потом Фиме скажет, что я его и его друзей тайком снимал…
— А чего он скажет? Они что, близкие знакомые?
— Нет, потому что еврей.
— А ты что, евреям не доверяешь?! — удивился Игорь.
— А им никто не доверяет! Вон у нас главный технолог был Ефим Нафтулович, так ведь арестовали как вредителя и посадили!
— Чушь говоришь, — Игорь на ходу эмоционально мотнул головой. — Может, ты еще и негров не любишь, потому что они черные?
— А за что мне их не любить? — ответил Ваня. — У нас в Очакове негров нет, а значит, не любить их не за что!
— Логика железная, — усмехнулся Игорь. — А ты много людей нафотографировал?
— Человек семь… и отдельно еще Вальку.
Разговор иссяк. Минут десять они шли молча, пока не открыл Ваня калитку в свой двор, а потом и дверь в дом.
Присев на нераскладывающийся диван с высокой спинкой, Игорь стянул сапоги. Тем временем в комнату зашел Ваня со стаканом вина.
Игорь выпил стакан в два глотка, кивнул вместо «спасибо».
— А правда, что милиционерам будут форму менять? — спросил вдруг шепотом Ваня.
Игорь насторожился.
— Откуда ты знаешь?
— По радио говорили.
— Говорили, значит, будут, — немного напряженно ответил Игорь. — Если к девяти не проснусь — разбудишь! Фотосалон когда открывается?
— А у нас все, кроме базара, открывается в восемь, а базар в шесть, — проговорил Ваня. — Только вы эту пленку лучше в другом городе проявите, в Киеве. А то старик всё равно скажет Фиме, да и всем остальным, что их милиция фотографирует. Вот, возьмите! — Ваня протянул Игорю фотопленку, вложил ее в протянутую навстречу ладонь и вышел. Игорь покрутил в руке маленький черный тубус, внутри которого пряталась от света непроявленная пленка, покрутил да и сунул в карман галифе.