Толстой: Вас знают, любят, помнят!
Анна (усмехается): Помнят… Какой ценой? – Ее взгляд падает на рекламный плакат, на котором она стоит в обнимку с Ильей. – Мне осточертело изображать любящую жену этого сосунка…
Толстой: Анна Ивановна, сегодняшняя звезда обязана иметь молодого мужа! Это закон шоу-бизнеса.
Сурепкин: У Тюкиной тоже молодой.
Толстой (кричит): У Тюкиной на восемь лет старше вашего, и именно это обстоятельство увело у нее поклонниц старше пятидесяти и привело к вам.
Анна (Толстому): А что это вы орете? Что вообще здесь делаете? После того… шабаша двойников я вас уволила.
– Уволили? – удивляется Толстой. – Я этого не знал.
– Забыла сказать, – объясняет Анна. – Возраст, знаете ли, склероз.
– Очень хорошо, – соглашается Толстой, поворачивается и уходит на коленях, но, сделав пару неловких шагов, вскакивает на ноги и бежит к двери.
Анна переводит взгляд на Сурепкина. Тот поднимается, отряхивает колени и с задумчивостью во взгляде говорит:
– Не все так просто, Анна Ивановна…
44. Квартира Анны. День
В квартире – Анна, Паша и двое мужчин. Один, одетый во все черное, сидит чуть сзади Паши и неотрывно, не моргая, смотрит на Анну. Второй, в черной бархатной блузе, ходит по квартире, делает пасы и что-то шепчет.
Паша: Я поняла. Тебя зомбировали!
Мужчина в блузе подхватывает:
– Аура захламлена! Астралы забиты!
Анна указывает взглядом на другого мужчину:
– Что он все время на меня смотрит?
Паша (шепотом): Это знаменитый парапсихолог. Выводит взглядом даже из комы, трех покойников воскресил, по телевизору показывали.
Анна усмехается:
– Ну, я пока еще…
– Не в этом дело, – перебивает ее Паша и сообщает великую тайну: – Есть вещи страшнее смерти!
– Да, какие же? – интересуется Анна.
– Забвение! – выдает Паша, вытаращив от ужаса глаза.
Анна смотрит на подругу с изумлением:
– Пашка, откуда ты знаешь такие слова? Кто тебя научил?
Паша показывает взглядом на экстрасенса.
– Этот?! – Анна резко поворачивается и пристально смотрит на экстрасенса.
Того словно невидимая волна сшибает. Он опрокидывается навзничь. Второй испуганно помогает ему подняться.
– Пошли к чёрту, мракобесы! Вон! – кричит Анна.
И мракобесы поспешно покидают помещение.
Паша обхватывает голову руками и шепчет:
– Нюся, ты сошла с ума! Но знай, что бы с тобой ни случилось, где бы ты ни была, в любой психушке, я буду с тобой! Я никогда не забуду того, что ты для меня сделала – поверила, пустила в свой дом, вывела в свет! Такое не забывается!
Анна смотрит на подругу печально и мрачно и ничего не говорит.
45. Квартира Анны на Остоженке. Вечер
Анна сидит в кухне и пьет кофе. На столе кипа желтых газет. На верхней – фотография Анны. Огромный заголовок: «Анна Сапфирова сошла с ума».
Как нерадивый ученик перед ней стоит Илья. Губы у него дрожат:
– Анна Ивановна, не выгоняйте меня.
Анна усмехается.
– Четыре моих законных мужа говорили то же, что говорит фиктивный. Чёрт! – вспоминает она и берет телефон. – Алло, театр. Это Сапфирова. Отменяйте завтрашний спектакль. И все последующие. Всё. Финита… А Тригорину скажите: пора и честь знать…
Анна смотрит на Илью с удивлением и раздражением.
– Ну что ты тут стоишь, иди.
– Куда я пойду?
– Туда, откуда здесь появился. Ты ведь, кажется, с Алтая?
– Да.
– Ну вот, туда и возвращайся. Там прекрасная экология. Устроишься на завод, станешь маме помогать, женишься на хорошей девушке, будешь жить как человек. А здесь тебя подцепит какая-нибудь крыса, и будешь бегать с ней по крысиным тусовкам, и посереют твои розовые щечки, и поблекнут голубые глазки, и в лице появится что-то неуловимо крысиное. Ты понял меня, сынок?
– Понял.
– Хочешь, я дам тебе денег на дорогу?
– Да.
Анна открывает сумочку и протягивает Илье деньги – кажется, те самые, которые не взял Олег. Илья берет их.
46. Офис Анны. День
Стол Сурепкина завален толстыми бухгалтерскими книгами. Здесь же – калькулятор, арифмометр и большие конторские счеты. Анна сидит напротив, закинув ногу на ногу. Вид у нее скучающий.
– Ну и что вы мне собирались сказать? – спрашивает она.
– На ваших счетах нет ни копейки, – сообщает Сурепкин, испытующе глядя на Анну.
Та не очень удивляется.
– Вот как? Я работала дни и ночи, и…
– Это Толстой. Ему никак нельзя было доверять, – тем же тоном сообщает Сурепкин.
– Давайте вызовем его и спросим, – без особого энтузиазма предлагает Анна.
– Но вы же его уволили…
– Уволила.
– У вас один выход – остаться и продолжать выступления…
– Сурепкин, – строго напоминает Анна, – ты же знаешь, я никогда своего решения не меняю. Однажды я решила прийти на сцену и пришла. А теперь я решила с нее уйти. И никто не сможет меня остановить.
Тот согласно кивает.
– В таком случае, чтобы заплатить неустойки, вам придется продать всё…
– Всё?
– Да, всё – квартиру, машину, всё…
Для Анны это неожиданность, большая неожиданность. Помолчав, она улыбается и интересуется:
– Значит, я буду бомжом?
– Ну, этого мы не допустим, Анна Ивановна, – в голосе Сурепкина забота. – Что-нибудь придумаем… У меня есть очень приличная однушка в Капотне… Там моя мама жила, умерла в прошлом году, мебель осталась, посуда, как говорится – заходи и живи.
– Капотня? Это интересно. Никогда не была в Капотне. Постойте, а на что же я буду жить?
– Как и все в вашем возрасте – на пенсию. Три восемьсот. Рублей, конечно, не евро…
Анна усмехается:
– Не так уж я их и любила.
– Ну, за народную добавка, за Госпремию, я думаю, тысяч десять набежит.
Анна кивает, неотрывно глядя на Сурепкина.
– А что, неплохие деньги? – говорит она.
– Неплохие, – охотно соглашается Сурепкин.
– Да и много ли в моем возрасте надо?
– Ну, в общем-то, конечно…
– Ну, так значит так, – говорит Анна и решительно поднимается.
Сурепкин не верит своему счастью и опускает голову. Анна смотрит на него внимательно. На глазах Сурепкина слезы.
– Что с вами? – удивленно спрашивает Анна.
– Я остаюсь ни с чем, – сообщает Сурепкин, с трудом сдерживая рыдания.
– Какой артист пропал, – говорит вполголоса Анна, боясь расхохотаться.
– Что?
– Ничего, ничего, – говорит Анна и, подойдя, неожиданно целует Сурепкина в лоб.
Тот удивленно поднимает голову, трогает ладонью место поцелуя.
– Что это?
– Это тебе на память, – говорит Анна. – На долгую-долгую память. Мой поцелуй будет тебя, Сурепкин, жечь, когда ты, Сурепкин, будешь врать и воровать.
47. Квартира Анны на Остоженке. Ночь
Анна неподвижно стоит у окна, скрестив на груди руки. Вид на Кремль. Рубиновая звезда неожиданно превращается в горящий факел.
48. Квартира Анны в Капотне. Ночь.
Горящий факел нефтеперерабатывающего завода.
Анна стоит у окна, неподвижно скрестив руки на груди.
49. Капотня. Оптовый рынок. Зима
У продовольственного ларька стоит небольшая очередь из женщин пенсионного возраста. Все одеты скромно, неброско. У каждой – сумка на колесиках. Последняя – Анна. И она одета просто и неброско, и у нее сумка на колесиках, но что-то ее все же от них отличает…
Первая женщина: Вы не знаете, куда подевалась Анна Сапфирова? То из телевизора не вылезала, а то ни слуху ни духу.
Вторая: Она с ума сошла, в психушке лежит, я сама в газете читала.
Третья: А я слышала – умерла.
Вторая: Да нет, с ума сошла! Я сама читала.
Четвертая: Что вы говорите, она уехала на пмж на свою историческую родину… Знаете, какая у нее настоящая фамилия – Шапиро!
Первая, вторая, третья: Да вы что?!
Анна молчит и как бы не слышит.
Первая обращается к ней:
– А вы ничего про Анну Сапфирову не слышали?
Анна: А кто это?
Первая: Какая странная женщина…
Третья: Да я говорю – она умерла!
50. Квартира Анны в Капотне
В квартире старая советская мебель.
Анна поливает стоящий на окне цветок в горшке и вдруг обнаруживает, что тот мертв. Корешки сгнили и отпали. Анна бросает цветок, садится на стул, задумывается, что-то новое и страшное ощущая в себе. Хватает телефон, набирает 03.
– Скорая слушает, – доносится из трубки голос.
Анна кидает трубку на аппарат, осторожно подходит к кровати и ложится на спину. Складывает руки на груди. Закрывает глаза. Открывает, поправляет юбку и снова закрывает. Лежит неподвижно и не дыша.
С кухни доносится какой-то шум. Анна прислушивается, вскакивает и бежит туда. На плите убегающий кофе.
Анна наливает остатки кофе в чашку, садится за стол, задумчиво улыбаясь, пьет.
51. Там же. Вечер
На подоконнике живой цветущий цветок. Анна сидит на табурете перед маленьким телевизором и равномерно и методично щелкает пультом. По всем каналам – все та же попса. Девочки трясут титьками, а мальчики крутят попками. Но на одном канале Анна задерживается, потому что слышит знакомый голос. Это тот самый Хомутов, которого однажды при всех Анна поставила на колени.
Вид и голос Хомутова, как всегда, восторженно-счастливый.
– Праздник! Праздник! Праздник! – кричит он в микрофон. – Праздник кинематографистов, праздник зрителей, праздник всех, кто любит Россию! Только что закончился премьерный вип-показ фильма, которого мы так ждали. Американский «Оскар» склоняет свою лысую голову – на экраны выходит русский фильм «Императрица Анна Иоанновна». Узнаем мнение зрителей. Известный модельер Паола Лебски со своим молодым мужем. Как вам фильм?
– Это что-то с чем-то! Умереть – не встать!
Анна узнает голос, но все равно не верит: «Паша?»
– А вам, мистер Русский мускул?
– Жесть.
– И ты, сынок? – тихо говорит Анна, улыбаясь.