В кузне сделали замеры и тут же отковали, буквально через полчаса вручив клинок.
– С закалкой ебаться не стал, – пояснил кузнец Захарыч, древний как говно мамонта (семьдесят шесть годочков!), – обычное сталистое железо. Легко тупится, зато и точится на раз, да и остроту можно чуть не бритвенную сделать. Я так понял, тебе не лианы рубить, а просто на всякий случай?
– Правильно понял, Захарыч.
– Ну всё тогда, – хряпнувший самогона кузнец посчитал свою миссию выполненной и выпроводил нас из кузни.
– А ничего так в руке лежит, – примерился Пашка к тесаку, – легковато для меня, но удобно. Бюджетный такой, но вполне приличный вариант.
– Погодь, молодёжь! – Дядя Женя нагнал нас уже в воротах Завода, как всё чаще называют посёлок. Да и правда… это скорее Завод, при котором притулились люди, живущие едва ли не под станками.
Потихонечку Завод обрастает предместьями-хуторами – благо, после налаживания нефтехимии безопасность повысилась в разы. Есть горючка для двигателей, есть напалм, есть примитивные, но вполне эффективные (варанам хватает) пушки, стреляющие картечью и удлинёнными ядрами.
– Погодь! Барахло за вас я тащить буду!? Раз уж пришли, то давайте-ка, заберите заказ от Госпиталя!
– Маать! – простонал Павел, оценив груз, – да тут килограмм семьдесят!
Между Заводом и Госпиталем расстояние больше полутора километров. Раньше его мы преодолевали не меньше чем впятером, постоянно сторожась и хватаясь за копья. А сейчас и ничего… Заводские выселки, да хутора. Армяне вон нормально пристроились – аккурат между Заводом и Госпиталем свой хутор поставили, посредничать что-то пытаются. Вряд ли что выйдет, как по мне.
Правда, дорога всё равно грунтовая и вечно раскисшая, да и змеи… Проект нормальных дорог уже готов, по нашему климату это будут помосты, без вариантов! Благо, бамбука вокруг до хрена, строить из него легко, да и гниёт медленно.
Зато родные деревья с Земли… на лицо наползает озабоченная гримаса. Картошка ожидаемо сгнила, всходов нет и не ожидается. Прочая зелень – тем же маршрутом.
Некоторые деревья держатся ещё, но выглядят непрезентабельно – обрастают какой-то плесенью и мхом, гниют на корню. Некоторые садоводы пытаются что-то делать, но эффект слабый.
Дядь Саша Кочергин с коллегами-биологами пытается бороться с напастью и одновременно ищет замену среди местной растительности, но пока результаты не слишком обнадёживающие.
– Бюджетно, – оценила клинок Дашка, – и из-за этого на Завод тащиться? Николай Иванович в госпитальной кузне не хуже бы сделал. Да и сам мог бы – если не врал о своих умениях.
– А примериться? – Возмущаюсь я, – что мне, здесь эксперименты ставить? Я могу! Запрусь в кузне на месяцок, да сделаю себе по руке. Устраивает?
– Всё, всё! – Замахала руками девчонка, – иди давай, заждались тебя.
– Сегодня покажу травление по металлу химическим методом, – кладу на стол дюссак, – благо, азотная кислота нашими химиками наконец-то получена.
– Травление металлов применяют исключительно для нанесения узоров, или есть более практическое применение? – Желчно интересуется Чаганов – долговязый программист со специфической внешностью мумифицированного аиста и плохой социализацией. Я поначалу думал, что не нравлюсь ему, придирается типа… Ан нет, просто человек такой, иначе общаться не умет.
– Есть и прикладное, – киваю, начиная подготовку клинка, – спасибо, что спросили. Химическая полировка поверхности – в нашем поганом влажном климате это важно, полированный металл ржавеет намного медленней. Разберите металлические полосы… да, в углу. Специально приготовил для сегодняшнего урока.
Поглядывая на мои действия, ученики возятся с металлом, время от времени переспрашивая.
– Одно? – Всё тот же Чаганов.
– А? Нет, ещё окалину снимают, окислы и жировые плёнки. В металлургии структуры металлов и сплавов выявляют. Есть и другие способы применения, но это уже что-то совсем научное, так что не буду вас грузить тем, чего сам не знаю.
– Руны? – Близоруко лезет Чаганов.
– Они самые. Я в студии много занимался подобным… ну да вы помните – аутентичные обереги языческого типа и всё в том же духе. Вы может свои узоры придумывать, а можете скопировать – не важно. Главное суть метода уловить, да поэкспериментировать немного, чтоб руку набить. Дело-то по большому счёту нехитрое. Просто там, где опытный мастер сделает всё играючи за полчаса, вы затратите полдня.
– Альгиз, – черчу на доске руну, – от воров и негативных воздействий. Следующая – эйваз, от порчи, сглаза и тёмных сил вообще.
– Скандинавские? – Чуточку недовольно вопрошает дедок в вышитой косоворотке. Тоже… персонаж. Поехал немного головой на почве ведических традиций ещё дома. А здесь вот… в разы. Но полезный тип, несмотря на кучу тараканов. Информация о славянских богах, понятное дело, не нужна… Зато хоть поверхностно, но знает исконно русские ремёсла, и читал на эту тему много. Обрывочная информация, мусорная… но и то польза, другой нет.
– На одной стороне скандинавские, на другой русские. Вы же сами говорили, что мы все родня?
Дедок недовольно жуёт губами, но молчит, старательно повторяя за мной. Проблемный… на старое имя отзываться отказывается – христианское, неправильное. Нового же пока не выбрал – боги знака не дали… Приходится общаться обезличенно.
При всё при том, повторюсь, человек полезный, дельный. Вот и сейчас, проверив результат на металлических полосах, вижу – лучше всего справились самые неприятные типы. Чаганов и Дедок.
– Стреляй! Стреляй, я тебе говорю! – Завизжала медсестра Алеся, выдирая карабин у Валеры, – нечисть, я тебе точно говорю! Стреляй!
Взлетаю на помост – что же там такое, никак опять ящеры чёртовы…
Над местом казни Ивашинникова, и без того считавшегося в народе нечистым, закручивалось нечто…
– Твою же мать! – Вырвалось у меня, – Валера, херачь! Я перед Зинпалной отвечу!
Бывший прапор присел на одной колено, и перекрестившись, выстрелил. Картечь не оказала заметного влияния на… наверное, всё-таки нечисть. Иначе сложно охарактеризовать подобие смерча с лицом человека, от которого веяло чем-то жутким и гнилостным.
Выстрел, ещё, ещё… Смерч кружился, потихонечку приближаясь к ограде.
– Колья гниют! Где прошёл, даже дерево тухнет! – Заорала Алеся и ссыпалась с помоста… кубарем, – ааа! Нога! Я ногу сломала!
Смерч будто услышал её и рванул через ограду, которая его слегка замедлила.
– С-сука… нет бы где в стороне просачиваться вздумал, – на рефлексах отмахивают от нечисти дюссаком, пытаясь одновременно отпрыгнуть в сторону.
Тесак полыхнул алым, и на чудовищном теле смерча появилась прореха.
– На! На! На! Полосую его, стараясь держаться не слишком близко. Ощущение, будто бью через какую-то вязкую жижу, сопротивление вполне ощутимое.
– Вуу! – Гигантская голова будто увеличилась в размерах, и меня резко откинуло в сторону. Хрястнуло спиной о землю так, что за малым не выбило дух, и в придачу ко всем бедам – придавило поперёк живота бревном из развалившегося частокола.
– Ах ты нечисть поганая… – Подобрав кусок деревяшки, дедок кинул её наподобие копья и… в полёте она превратилась в сгусток яростно ревущего огня, поглотив чудовищный смерч, – мало?! На ещё! Во славу Перуна…
– Твою же мать… – раздался голос Пашки, – это что такое сейчас было?!
– Херота магическая, – отозвалась одна из моих учениц, нервно икая, – да чтоб я…
– Народ, все целы?!
– Сашка… Сашку со стены скинуло.
– Сааш!
– Здесь я, придавило.
– Здесь это где? – Задёргался Петриашвили, заметавшись по двору, – ты как, нормально?
– Нормально, – тужусь, пытаясь убрать бревно и… мать твою! Что у меня с руками?!
– Если нормально, то что… ты где? – Стоя надо мной и не замечая меня, сказал друг, – вылезти сможешь?
– Не… – подаю голос снизу, видя вылезающие из орбит глаза Павла, – у меня того… лапки.
Часть вторая "Некоторые животные равнее других"
Глава 1
Повышенное внимание раздражает до одури, а восторженно-сюсюкающие фразочки типа «Саш, ну перекинься енотиком!?», неизменно становящиеся прологом к тисканью. Ну ёлки-палки, мне семнадцать со всеми вытекающими, вроде повышенного либидо! И когда по животу, пусть даже и ставшему мохнатым, женщины елозят лицом… Мне неудобно и стыдно, а им смешно и утю-тюшно!
Дедок же цвёл и пах, выбрав наконец (надолго ли?!) имя Волхв Стрибога Всеслав, отзываясь исключительно на полную форму. Начал было собирать и паству… а как же, после столь убедительного явления магии!
К счастью, всего через три дня прокатилось что-то вроде эпидемии омагичивания, начавшись почему-то с Госпиталя. Может, потому что больше других контактировали с нами? Одними из первых омагичилась Дашка и Павел – как самые молодые, по мнению Зинпланы.
Петриашвили начал демонстрировать фокусы с водой, а Дарья… для начала обзавелась острыми ушами и стала видеть ауры, а чуть погодя и лечить наложением рук. Магия её не заменяла медицину в полной мере, но результаты экспериментов впечатляют.
Девчонка может заживить одну рану средней тяжести, после чего страшно выматывается, или заживить десяток таких ран, но уже обработанных по правилам медицины немагической. Не до полного заживления, но до состояния «Вот-вот на выписку».
Я же… да нечем особо похвастаться. Помимо умения перекидываться в енота-полоскуна, могу лечить – где-то на порядок слабее Дашки. Поначалу хватало и этого, чтобы вызвать восторг, а теперь, две недели спустя, я вполне себе рядовой… оборотень.
Решили пока остановиться на такой классификации, хотя никаких связей с лунами не наблюдается. Как не наблюдается жажды крови и новых енотов-оборотней в числе покусанных. Ну… не моя инициатива, честно говорю. Бабы наши немного двинулись в первые дни, желая получить способности.
Каким образом они добывали образцы моей слюны, и вспоминать стыдно. А результатов нет, хе-хе! Те неудобные моменты дружно обходим молчанием – как и не было ничего.