– На! Подарок, – Замерцав на границе обликов, снимаю простенький артефакт на отвод глаза.
– Друг! – Уверенно говорит дух, схватив подарок, – Друг! – Ещё раз повторяет он и удаляется. Я же чувствую себя идиотом: подобные скворечники за последние несколько дней встречались десятки раз… И ни разу, ни разу даже не подумал, что они имеют иное чем на Земле предназначение!
Попадалась же информация о подобных столовых для духов, распространённых в Азии! Но когда столкнулся… кормушки для птиц и мелких зверьков, и точка. Даже тени сомнения не возникло!
Усилием воли прогоняю дурные мысли. В самом деле, смысл себя винить? Ну, ступил… бывает. Стресс, незнакомая обстановка и вообще другой мир.
– Значит, контакт с духами налажен? Крупных гоняют с помощью… ну с чьей-нибудь помощью наверняка. Мелкие же неопасны, но могут как-то помочь. Грызунов там изничтожают, ещё чего по мелочи. Так может, и меня потому так беззлобно гоняли, что опознали духа, а не животное?
– Очень может быть: на вид-то я детёныш, так что попробуй, обидь такого всерьёз! Мигом проказливое и злопамятное семейство енотов мстить начнёт!
Пару дней понаблюдав за людьми и пообщавшись с мелкими духами, убедился во вменяемости жителей посёлка.
– … а Эрвин такой… – беззаботно болтала Тата с подругами, разворачивая пирог, положенный матерью на обед.
– … славный, – растерянно закончила она, заметив наблюдающего на ней маленького духа-енота, спрятавшегося в кустах ежевики.
– Мне? – Отчётливо поинтересовался дух, показывая на пирог, – Дай? Кусучие блошки нет совсем!
В правой лапке духа зажат… Тата чуть не завизжала от радости, увидев округлый камешек с дырочкой, фонящий Силой. Девочка знала, что некоторые духи вполне разумны и могут не только прогнать грызунов или одарить благословением, но и создавать настоящие артефакты из тех, за которыми в большом городе заплатят золотом по весу и посчитают сделку выгодной. А тут всего-то пирог со щавелем, да не из дорогой пшеницы, а из желудей и водяного ореха!
– Твой, – быстро, пока дух не передумал, Тата протянула пирог, забирая камушек. Енот тут же вкусно зачавкал, закатывая от наслаждения глаза.
– Молока? – Предложила Ветка, живо сообразив выгоду.
– Дай, – Согласился енот и покопался где-то сзади, протягивая странноватую погрызенную деревяшку, – Блошки нет!
Полчаса спустя обожравшись до состояния шарика, енот удалился, с трудом переставляя лапы. Девочки переглядывались, с трудом сдерживая восторг. Пусть голодные остались в обед, пусть! Зато настоящие артефакты от настоящего духа! Тата уже испытала свой, сев в муравейник, и ни один ведь не укусил. Бегают до сих пор под платьем, щекотятся. Не кусаются!
– Надо будет завтра сюда придти, – сообразила Ветка, – и еды побольше… вкусностей всяких!
Девочки заулыбались. Понятно, что вскоре о Добром Соседе станет известно взрослым. Тогда взрослые сами начнут с ним торговать и дружить. Но пока они первые! Здорово-то как!
Глава 4
Длинные ряды могильных плит и надгробных памятников на кладбище Острова навевали чёрную тоску. Свыше двух с половиной тысяч могил… много, слишком много. Близких не слишком утешают красивые памятники и склепы, являющиеся порой настоящим произведением искусства.
– Вот и Сашка ушёл… – тяжело сказал Толик, сгорбившись у могилы. Рядом стояли друзья и дальние родственники погибшего, и настроение их варьируется от самоубийственно-мрачного до мстительно. Мало кто сомневается, что арбалетная стрела, разорвавшая тело пополам – этакий привет от кицунэ.
Бобров раз за разом переходил дорогу Соколову – когда специально, а когда будто Судьба толкала под руку, выставляя енота противником одного из сильнейших духов общины.
Былой наставник по фехтованию неплохо устроился на условно-степном берегу, создав для себя этакий пасторальный феодализм. Рыцари, прекрасные дамы, гвардия, герольды и пажи. Магия позволяет нивелировать отсутствие слуг и вилланов, потому пока жизнь течёт там идиллически… на первый взгляд.
Артефактор же не раз и не два подмечал тёмные стороны идиллического феодализма, и не боялся едко и остроумно демонстрировать неприятие происходящего, открывая другим глаза. И вот стрела… по сути, объявление войны. Пока холодной, но не факт, что дело не дойдёт до горячей…
– Расследование ничего не дало, – надев соломенную шляпу, глуховато сказал дядя Коля, – все всё понимают, но понимание к делу не приложишь. Даже Палыч руками разводит – говорит, что вокруг этого дела будто рассыпали коробку с версиями и косвенными уликами. Нарочно, не нарочно… но подозреваемых слишком много получается.
– Формально, – выдавил Пашка, идущий бок о бок с тэнгу по тенистой аллее, над которой нависали разросшиеся благодаря дриадам магнолии и глицинии.
– Формально, – согласился тэнгу, – ты и я это понимаем, но народ на войну с Соколовым из-за этого не поднять.
– Не понимаю, – потерянно сказал Толик, – убивать-то зачем? Сашка, конечно, часто шёл против кицунэ, ну так и что? В драку не лез, заказы брать гильдии не запретил… зачем?
– Несколько зайцев одним ударов, – сухо пояснила Зинаида Павловна, – показал, что против него не стоит выступать резко – раз. Многие сейчас языки подожмут. Отомстил за свою честь…
– Чего?! – Ельцов дико уставился на сиду.
– Феодал и аристократ, – терпеливо пояснила женщина, – Изображает, по крайней мере. У них там своя тусовка и свои понятия о жизни и чести. Отомстил, и теперь по их вывернутым понятиям, мы должны сделать ответный ход, иначе вроде как бесчестные личности и терпилы по жизни.
– А сделать ответный ход по правилам этих ёбнутых мы не можем, – добавила Даша, – Они же чего ждут? Вызов на бой, объявление войны или кровная месть. Вызвать на бой…
Девушка замолчала, но и так всё ясно – по уровню Силы кицунэ мог противостоять только Кочергин, директор Школы и сида. Дракон не пойдёт против друга и союзника, директор Школы нейтрален по должности и на нём слишком многое держится, а сида мало того, что нейтральна по должности, так и Сила её не вполне… боевая.
Объявление войны тоже мимо – без веских доказательств на военные действия народ не поднять, и в общем-то правильно. Ибо мало ли, кому там что кажется и видится…
Кровная месть… отказываться от неё никто не спешит, но именно сейчас за товарищами Боброва следят десятки глаз, и стоит им шевельнутся… Изгнание для излишне деятельных применялось не раз и уже доказало свою эффективность.
– А может и не умер, – задумчиво сказал Лисовин после коротких поминок Петриашвили и Дарье, засобиравшейся было домой, – да тихо!
Павел выпустил из рук ворот рубахи лиса и расправил её извиняющеся, краем глаза поглядывая на персонал столовой, уже начавший уборку столов.
– Дело такое… слышали, что сильный дух может воскреснуть, пусть даже и ослабленным?
– Нет, – Петриашвили переглянулся с сидой, усаживаясь обратно на стул, – что-то информация эта мимо ушей прошла.
– Да? – Лисовин почесал кончик носа, – пойдём-ка погуляем без лишних ушей.
– На дачу ко мне, – встал келпи, – там точно не подслушают.
– … мама в курсе? – Нахмурилась Даша.
– Главврач и директор Школы точно в курсе, – кивнул лис, – я им довёл эту информацию. Почему…
Он пожал плечами, не желая разбирать мысли и мотивы малознакомых пока личностей.
– Это как раз ясно, – Павел разлил вино по стаканам, – опаска! Сильные духи, помнишь? То есть Кочергин, Соколов… Оборзеть могли до крайности, раз условно бессмертные.
– А Сашка? – Девушка всё ещё не понимала, – как ни крути, но середнячок по Силе. Нижняя планка среднего уровня притом, за счёт контроля только выезжал.
– Артефакты, – пояснил Лисовин, – Считай, аккумуляторы. Так что… шанс есть. Шанс, не гарантия! Если… подчёркиваю – если он воскрес, то скорее всего далеко от нас и частично потеряв не только Силу, но и память.
– У всех… так? – После короткого молчания поинтересовалась сида.
– Нет, – Илья сожалеющее мотнул головой, – у сидов точно нет… не слышал, по крайней мере, чтобы кто-то из вас воскрес.
Сидели молча, выпивая и поглядывая вокруг. Через час Лисовин ушёл, а Дашка… всё у них с Пашкой случилось и сладилось.
– Форты, – ворвавшись в покои матери, выпалила Дашка.
– Стучаться надо, ёжкин крот! – Резко отреагировал высокий поджатый мужчина, прикрываясь покрывалом и нервно дёргая длинными заострёнными ушами, покрытыми шерстью.
Зинаида Павловна посмотрела на пышущее энтузиазмом лицо дочки, и вздохнув печально, выдворила любовника прочь. Обиделся… да и хрен с ним, всё равно отношения эти так… для здоровья, никакой романтики.
– Повтори, – Старшая сида накинула тонкий халат на голое тело, – что там с фортами?
– Я тут подумала, – заспешила Даша, которую с недавних пор перестали смущать подобные сцены, – Лисовин этот, он не только и даже не столько травник в этой своей одиночной экспедиции, сколько картограф, так? Он сам хвастался, сколько ему отвалят за карту с Амазонкой…
– По-моему, там речь о процентах шла, – поправила её мать, – от травников, охотников, торговцев и прочих. Крохотный, но до конца жизни.
– Интересно, – мысли младшей мгновенно поменяли направление, – а его не грохнут, чтобы не платить?
– Не наше дело, – отмахнулась Зинаида Павловна, усевшись в кресло и наливая себе вина в хрустальный бокал уже местной работы, – будешь?
– Давай, до серединки, – дочка не спешила присаживаться, расхаживая по спальне с бокалом, – Почему не наше? Разузнать, и если опаска у него есть, можно покрепче привязать к общине. Защита, всё такое… Что, лишним такой человек будет?
– Не лишним, – задумчиво отозвалась женщина, поиграв вином в хрустальном сосуде, – Так что там с фортами?
– Отношения с империей будем по любому налаживать, так? И одно дело, если они к нам придут, сами выстроив цепочку фортов по реке. Сложно, дорого… но как я поняла, столь крупная община вменяемых духов для здешних мест… миров даже, редкость большая. Будут пробиваться сюда, мы вроде стратегического ресурса. Одно дело – дикая и опасная река, ведущая в столь же дикие места. Другое, если есть мы… Илья уверен, что империя всё сделает, чтобы нас привязать!