Пульхр попытался представить себе этот космический «Летучий Голландец».
— Разве их не могли идентифицировать по ДНК?
— Могли, но тут тоже одно на другое наложилось: образцы ДНК за время экспедиции были утеряны. Халатность, как и было сказано. Скорее всего никто не верил, что «Хирон» вернется. А цифровые архивы этого времени попали под очередной Великий Сбой. Некоторых членов экипажа удалось идентифицировать по ДНК родственников, по остальным историки долго спорили, потом кое-как договорились, кто есть кто, но вопросов осталось немало…
Перебирая карточки, Пульхр наткнулся на фотографию с припиской «Неизв., нес вахту во втором отсеке, предп. ст. матрос Крупп».
— А это что, покойник? — спросил Пульхр.
— Да, он умер через несколько часов после прибытия, поэтому фотографировать его пришлось посмертно. Он был первым, потом в течение недели умерли еще двенадцать человек, включая капитана. Они так привыкли к низкокислородной воздушной смеси, что земной воздух выжег им легкие раньше, чем врачи сообразили, в чем дело. Ну, как вам ваше будущее, Виктор?
Пульхр сложил карточки в стопку и положил на стол. Ему вдруг вспомнилось, как в начале службы в научно-разведовательном флоте он подал заявление о включении его в программу освоения Дальнего космоса. Тогда как раз собиралась десятилетняя экспедиция в облако Оорта, где ученые в очередной раз обнаружили доказательства существования Немезиды, коричневого карлика, гипотетической звезды-компаньона Солнца.
— А знаете что самое страшное, Виктор? — продолжал Дедал. — Когда вы, вот в таком состоянии, доберетесь до Тау-Кита, вы узнаете, что никакого восстания не было. Колония настолько лояльна Земле, что отказывается от любых переговоров с нами.
Пульхр удрученно покачал головой:
— Я так и знал.
— Но вы не беспокойтесь, за тридцать семь лет ситуация может измениться. Могут поднять восстание. Могут не поднимать. А может так случиться, что по прибытии вы узнаете, что пока вы тащились на корпускулярно-волновых до Тау Кита, лемуриане помирились с Землей, и люди уже лет двадцать летают на наших двигателях. Да, еще один момент: адмирал Скунцт на своем крейсере тайно, под видом коллекции картин и скульптур, везет оборудование для клонирования и образцы своей ДНК.
— Зачем?
— А вы подумайте.
Пульхр попытался поставить себя на место адмирала Скунцта.
— Видимо, он хочет основать на Тау Кита династию своих клонов. Он что, хочет захватить там власть?
— Как вариант. Ручаться не буду, логика у старого адмирала довольно причудливая. Знаете, например, почему он уверен, что долетит до Тау Кита живым?
— Почему?
— Он консультировался с астрологами, и они предсказали, что в ближайшие пятьдесят лет смерть ему не грозит. В любом случае, он рискует жизнью, но ничего не теряет, потому что будет лежать в криокамере. Если колония восстала — он восстание подавит. Если не восстала — тогда он совершит переворот. Если земляне с нами помирились, он отбудет на Землю на наших двигателях. А вы ради этого лучшие годы жизни проведете в бессмысленом походе. Вот и возникает вопрос: зачем вам это надо?
— Это мой долг. Я дал присягу.
Дедал откинулся на спинку стула и недоверчиво замотал головой, глядя на Пульхра с веселым недоумением.
— Виктор, можно личный вопрос?
— Пожалуйста.
— Кто ваш любимый герой?
— В каком смысле?
— Ну, любимый герой. Вымышленный или реальный, без разницы. Че Гевара? Дон Кихот? Юкио Мисима?
— Не знаю, — Пульхр немного подумал. Дедал терпеливо ждал ответа. — Может быть, Одиссей?
— Это который царь Итаки, троянский конь, циклопы, верная Пенелопа? — Пульхр кивнул. — Довольно странно, учитывая ваши принципы. Однако некоторые параллели с вами действительно прослеживаются. Одиссей ведь тоже против воли, чтобы сдержать слово, отплыл на войну с Троей. Однако, в отличие от вас, он-то от этой затеи отпирался до последнего. Ему ведь тоже предсказали, что с этой войны он вернется только через двадцать лет, один и нищий. Помните, что он сделал, когда за ним приехали его дорогие друзья?
Да, Пульхр отлично помнил. Все детство наставница в интернате пичкала их древнегреческими байками.
— Стал изображать сумасшедшего, — сказал Пульхр. — Он пахал поле и засевал его солью. Один из приехавших, чтобы его уличить, положил под плуг его новорожденного сына.
— Все верно! Одиссея подобное соломоново решение не устроило, он поднял ребенка и раскрылся. Пришлось ехать. Но у вас-то никто сына под плуг не кладет!
— Еще как кладет.
— Поясните?
— Значит так. Я отвечаю не только за свой корабль и команду. Я клон семьи Пульхров. Так называют всех клонов, произошедших от капитана Питера Пульхра, погибшего в Первую космическую. Поэтому у нас всех одна фамилия, отличаются только имена. В настоящий момент в мире нас, Пульхров, около пятисот человек. Пульхры — очень уважаемая фамилия, практически все наши к сорока дослуживаются до звания капитана на флотах или полковника в сухопутных войсках. Во Вторую Космическую был такой клон, капитан Стройников, тоже из хорошей семьи. Однажды фрегат, которым он командовал, столкнулся с превосходящими силами противника и попал в окружение. Стройников пошел на переговоры и сдал корабль без боя. Остаток жизни он чистил гальюны на какой-то подводной базе, всех клонов, находившихся в это время на службе отправили в отставку, фамилию признали дефектной и прекратили воспроизводство. Что сделают с Пульхрами, если я дезертирую, да еще стану вашим капером — страшно представить.
— Виктор, можете мне рассказать, как ваш флот полетит к Тау Кита? В общих чертах.
— Ну, флот выйдет за пределы Солнечной системы. На таких скоростях кильватерный строй неприемлем. Поэтому корабли разойдутся как можно дальше друг от друга, прицелятся на Тау Кита и начнут разгонятся. Через два года мы достигнем крейсерской скорости. Через тридцать пять лет начнем тормозить. Потом на месте…
— Как будет осуществляться связь между кораблями во время пути?
— Никак. На таких скоростях никакая связь невозможно.
— И визуальная, в том числе?
— Конечно.
— То есть о потерях узнают только в конце пути?
— Ну, да…
— Как вы думаете, что останется от космического корабля, с которым случиться авария на скорости сто тысяч километров в секунду?
— Думаю, ничего.
— Ну, нет. Что-то останется. Гигантское облако с плотностью две молекулы на квадратный километр. Это идеальное преступление, Виктор. Никого никогда не узнает, что вы покинули службу. А с нашими двигателями ваш «Джо» реально станет неуловимым. Вас никто никогда не сможет поймать. Ну, если, конечно, вас не замучает эта ваша совесть, и вы сами не явитесь сдаваться в Службу безопасности Альянса. Через тридцать семь лет вас станут считать погибшим. И то только на Тау Кита. До Земли эта новость дойдет в лучшем случае через сорок девять лет.
Я понял вашу мотивацию, Виктор. Мы, в виде исключения, добавим к нашему предложению два пункта, которые устроили бы и Одиссея, и вашего предка Питера Пульхра. Пункт первый: мы не будем давать вам заданий, которые могут навредить Альянсу. Второе: через тридцать семь лет мы абсолютно бесплатно доставим ваш корабль с вами, — если к тому времени вы еще будете живы, — на Тау Кита, и вы присоединитесь к остаткам вашего победоносного флота. Если этого захотите, конечно. Оцените: теперь в интересах Альянса, чтобы вы приняли наше предложение. Если вы присоединитесь к флоту, то, вероятно, погубите корабль и команду. А если присоединитесь к нам, скорее всего сохраните все это для Альянса.
Пульхр подавленно молчал. Получается, если он выполнит свой долг, то будет дураком и предателем одновременно.
— А как же команда?
— А что «команда»?
— Не все захотят стать пиратами. Я же не могу запереть их на корабле навечно. Сейчас — да, никто не хочет лететь, но после нашего возвращения кто-нибудь обязательно свяжется со Службой Безопасности.
— Можно уточнить одну деталь? Как команда будет получать жалованье во время похода?
— Никак. С кораблем связи не будет, да и зачем на корабле деньги? Жалованье будет поступать ежемесячно на личные счета членов команды, ими будут распоряжаться члены семьи или доверенные лица.
— А большое жалование?
— Поход приравнен к боевым действиям, поэтому обычное жалование плюс разные надбавки. Где-то в два с половиной раза больше. Нет, почти в три…
— То есть ничто не помешает какому-нибудь гипотетическому члену команды оформить все так, чтобы его жалованье поступало в какой-нибудь банк на Марсе или Плутоне. Альянс никогда не узнает, куда ушли деньги. Таким образом, ваша команда будет получать тройное жалование просто так в течение 37 лет. Потом те, кто решит лететь с вами на Тау Кита, продолжают службу как ни в чем не бывало. А остальные будут получать жалование еще 12 лет, пока известие об их «гибели» дойдет до Земли, после чего страховая выплатит им компенсацию. Виктор, у вас есть в команде идиоты, которые при таких условиях пойдут в Службу Безопасности?
Пульхр кивнул.
— Вот прямо такие идиоты есть? — искренне удивился Дедал.
— Один, но есть.
— Вы меня заинтриговали. И кто этот экземпляр?
— Кок Алекс Смирнов.
Произнося это имя Пульхр поморщился. Смирнов, что обидно, был отличным поваром. Но служебных обязанностей ему, видимо, было мало, и он взял на себя роль добровольного стукача. Доносы свои он оформлял как официальные жалобы и доклады. Своим хобби Смирнов занимался в режиме «ни дня без строчки». А так как кок находился в прямом подчинении капитана, Пульхр вынужден был на все это обильное дерьмо отвечать лично. К тому же Пульхр догадывался, что он был не единственным адресатом Смирнова. Он готов был поручиться, что его лучшего пилота, Эрика Белова, турнули со службы именно из-за этого деятеля. Помочь в этом деле не смог даже дедушка Скунцт, так как увольнение Белова было инициировано Службой Безопасности.
— Вы не очень дорожите этим сотрудником?