Второй корабль, тот, что стоял пустой, тоже оказался — такое вот совпадение — земным судном. Бывшие владельцы улучшили оригинальную конструкцию, кое-как пристроив по бортам две хилые лазерные пушки системы Бердана, которые успели устареть уже к началу Первой Космической войны. Батарея из двух «берданок» показалась пиратам достаточным основанием, чтобы назвать получившийся гибрид «Звездой Смерти».
На рассвете следующего дня недалеко от «Звезды Смерти» приземлился грузовой шаттл «Неуловимого». Когда облако рыжей пыли, поднятое им при посадке, улеглось, на крыше шаттла открылся люк. Два разведовательных дрона радостно выпорхнули на волю и принялись кружить друг напротив друга, по спирали набирая высоту и увеличивая радиус полета. Затем из люка тяжело, как переевший дракон, выбрался боевой дрон с пулеметом наперевес. Одновременно с этим в недрах шаттла надрывно загудело, и нижняя часть кормы начала опускаться, образуя пандус. Из темноты грузового отделения выкатил, упруго покачиваясь на цельнолитых шинах, бронетранспортер.
Шаттл с тем же гудящим усилием подобрал трап-рампу обратно. Боевой дрон завис над бронетранспортером и оба неспеша направились к «Звезде». По пути на крыше бронетранспортера начал расти горб, который постепенно оформился в пулеметную башню, а из нее, в свою очередь, высунулось спаренное пулеметное жало.
Метрах в двадцати от открытого шлюза «Звезды» бронетранспортер остановился. Боевой дрон завис, покачиваясь и поводя дулом пулемета. Внутри бронетранспортера что-то лязгнуло, дверь на корме распахнулась и тяжело ударилась о борт. Из десантного отделения на песок поочередно спрыгнули четверо: трое пехотинцев, вооруженных штурмовыми винтовками, и боевой инженер с ранцем на спине и роботом-разведчиком под мышкой.
Все четверо были одеты в форменные абордажные скафандры Альянса системы «Эгида», которые выглядели чем-то средним между нарядом мотогонщика и рыцарским доспехом. Такой скафандр весил пятнадцать килограмм, и технически представлял собой герметичный костюм из двойной армоткани с пропиткой из жидкого булатиния, усиленный накладками из бронепластика. Он неплохо защищал своего носителя от огнестрела, светошумовых, химических и бактериологических боеприпасов. К сожалению, при использовании по нему гранат и куммулятивного оружия абордажный скафандр помогал только паталогоанатомам — по крайней мере не нужно собирать человека по частям, все оставалось внутри упаковки.
Группа приблизилась к шлюзу. Штурмовики взяли дверь на прицел. Инженер поставил робота-разведчика на песок. Внешне робот напоминал полуметрового жука с бронированным надкрыльями, шестью лапками (две запасные уложены в пузико) и двенадцатью грустными глазками-камерами на гибких антенках, длину и изгиб которых Жук мог менять по мере надобности. Интеллект в сто двадцать единиц позволял ему действовать автономно и не тратить драгоценные доли секунды на передачу сигнала туда-обратно. Как и положено разведчику, Жук был проворен, находчив и чрезвычайно пуглив.
— Дверь шлюза наполовину открыта, — доложил по общей связи инженер. — Следов взлома нет.
— Запускайте Жука, — велел Пульхр.
Он наблюдал за происходящим на экране внутри бронетранспортера вместе с Чеховым, Бенуа и Сикорским. Инженер показал Жуку на дверь. Робот уставился на щель шлюза. Физически чувствовалось, как ему не хочется туда идти. К тому же Жук, несмотря на способность ночного зрения, очень боялся темноты. Он жалобно оглянулся несколькими глазами на инженера, как бы спрашивая: «Неужели это так необходимо? Может быть, есть другой способ?». Вместо ответа инженер нетерпеливо пнул его в то место, где у настоящих жуков находится пигидий.
Жук грустно свистнул, мол, понял-понял, иду. Вжимаясь в песок, он подкрался к шлюзовой двери сбоку. Потом выбрал один глаз — видимо, самый ненужный, — вытянул антену на максимальную длину, заглянул в щель и мгновенно отдернул назад. Проанализировал увиденное. Во второй заход задержал глаз подольше. Снова задумался. Пошевелил вибриссами, считывая колебания почвы и воздуха. Для бинокулярности засунул сразу пару глаз, поводил в темноте антенками. Наконец решился. Напоследок оглянувшись, словно прощаясь с этим миром навсегда, Жук юркнул в темноту. Неизвестно, чем он там занимался, но через несколько минут Сикорский, бывший с Жуком на связи, доложил:
— Шлюз пуст, признаков жизни нет, дверь из шлюза во внутренние помещения приоткрыта. На полу и стенах присутствуют следы крови.
— Идем дальше, — велел капитан.
Тяжелый дрон с трудом протиснулся в щель. Через минуту Сикорский доложил:
— Жук в помещении за шлюзом. Признаков жизни нет. Слева дверь, закрыта. Справа проем и коридор. Прямо — наклонный трап наверх. На полу и стенах — следы крови.
— Штурмовая группа входит в шлюз.
Бойцы включили фонари на шлемах и по одному скрылись в темноте. Из бронетраспортера вылез Чехов и еще семеро наемников. Чехов разбил наемников на две группы и отправил прочесывать «Звезду».
Когда осмотр корабля был закончен, солнце стояло в зените. Во всех помещениях корабля было одно и тоже: пустота, мерзость запустения, признаков жизни нет, повсюду следы крови.
Пульхр с помощниками выбрались из машины. Бенуа захлопнул дверь и два раза стукнул по корпусу кулаком. Бронетранспортер сделал широкий разворот и, оставляя за собой клубящийся ржавый шлейф, отправился к шаттлу забирать остальных.
Пульхр принялся распоряжаться:
— Сикорский, поднимайся наверх, в машинное отделение, попробуй запустить электричество и систему жизнеобеспечения. Бенуа — пробы на токсины, радиацию и возбудители. Чехов, поставь двух бойцов у шлюза. Операторы разведдронов — патрулировать местность. Боевой дрон охраняет бронетранспортер.
Пульхр включил фонарь на шлеме, настроил его на максимальное рассеивание и вошел в шлюз. За шлюзом оказалось предбанник с хлипким трапом из штампованного алюминия и утыканный разнообразными трубами, вентилями и задвижками. Пульхр свернул направо и пошел по коридору, попутно заглядывая в каждое помещение и пытаясь определить, что там было раньше. Поначалу компоновка «Звезды Смерти» показалась Пульхру непонятной, даже абсурдной, но при этом странно знакомой. Судя по всему, судно было построено по схеме «каждая палуба — отдельный отсек». Космические корабли по такому принципу уже давно не строят. Вскоре Пульхр догадался, в чем было дело. «Звезда» не являлась космическим судном в полном смысле этого слова.
Настоящие космические корабли на планеты никогда не приземляются. Их стихия — космос. Преодоление огромных космических пространств и тяготения астрономических тел — задачи слишком отличающиеся друг от друга и требующие принципиально разных конструкций. Поэтому орбиты обитаемых планет и приравненных к ним нашпигованы орбитальными космопортами, куда пассажиров и грузы снизу доставляют паромы, и откуда они отправляются дальше на пассажирских и грузовых космических судах. Военные корабли для наземных операций используют шаттлы и десантные корабли.
Похоже «Звезда Смерти» когда-то и была таким пассажирским паромом, переоборудованным и кое-как приспособленным к непродолжительным (две-три недели, не больше) космическим перелетам. Никаких боевых действий в космосе она вести не могла — артиллерийское орудие любого калибра пробило бы ее в любом месте насквозь. Лазерные пушки они себе прикрутили для пафоса. Единственным достоинством «Звезды» было то, что она не нуждалась в космопортах, и могла прямо из космоса приземлиться на планету, сделать что надо и смыться, минуя таможни и досмотры. Это делало такие корабли незаменимыми для браконьеров, пиратов и контрабандистов.
Пульхр вспомнил, как однажды, во время боевого дежурства в поясе астероидов они задержали судно похожей конструкции. При досмотре в трюме обнаружилась целиком замороженная туша мамонта. Капитан предъявил на тушу документы, и их собирались отпустить, но тут кто-то заметил, что мамонт был застрелен из огнестрельного оружия, а не забит, как положено.
То есть что они, паразиты, сделали: выцепили отбившегося от стада мамонта, налетели и застрелили. Пока ковбойнеры (так на Марсе называют пастухов мамонтов) на своих лошадках доскакали до места действия, браконьеры успели тросами затащить зверя вв трюм и благополучно скрыться. Туша мамонта: мясо, кожа, бивни, — стоит порядка тридцати тысяч кредитов. Браконьерский капитан в качестве взятки вначале предложил любую конечность мамонта, потом прибавил к этому деликатесный хобот и бивни. На их беду Марс находился в зоне юрисдикции Альянса, поэтому браконьеров передали марсианским властям.
Да, не повезло ребятам, не успели или поленились разделать тушу. Не надо забывать, что использование корпускулярно-волновых в атмосфере наносит большой вред окружающей среде. Поэтому космодромы, откуда на орбиту отправляются паромы, расположены в самых глухих местах: Северная Земля, Австралийская пустыня, Сахара, Гоби и тому подобное. Так что пиратам, кроме браконьерства в особо крупных размерах (на Марсе мамонт вырастает до семи метров), грозило обвинение в посягательстве на экологическую безопасность, что на Марсе приравнивается к преступлениям против человечности. Мораторий на такие преступления не распространяется, и посягнувших частенько вешают, что, учитывая пятидесятипроцентную гравитацию на Марсе, является не самым легким способом покинуть этот свет…
В первом помещении, куда заглянул Пульхр, из стен в три яруса торчали узкие спальные полки. Кубрик, понял он. Ни одеял, ни подушек, ни постельного белья. Отсутствовала даже дверь, которая когда-то, как в поезде, откатывалась в бок на салазках.
По соседству с кубриком находились два смежных помещения, одно побольше, второе узкое и длинное. Судя по большому квадратному окну в разделяющей помещения переборке, глубокой металлической раковине и разделочному столу в меньшем помещении — камбуз и кают-компания. И опять никаких вещей, мебели или посуды. Кухонная дверь, правда, сохранилась, хотя и носила следы вандализма. Такое ощущение, что с корабля вынесли все, что проходило в дверные проемы или не было намертво прикручено.