Дальше по коридору была каюта, назначение которой Пульхр понять не смог. Единственной подсказкой был торчащий из переборки огрызок высоковольтного кабеля. Эта каюта соединялась с помещением клиновидной формы, в котором Пульхр, ориентируясь по опрокинутым на пол и растерзанным пультам управления, опознал Центральный пост. Вот и вся палуба.
Было так тесно и низко, что Пульхр все время невольно пригибал голову. С некоторым удивлением он поймал себя на том, что вся эта теснота и торчащие отовсюду трубы и арматура вызывали в нем греющую сердце ностальгию. Пульхр прислушался к себе, и улыбнулся: «Звезда Смерти» напоминала ему подводную лодку, на которой он учился в интернате. В далекой памяти закричали чайки и запахло морем. Великая Мать, сколько лет прошло… И ни разу за это время на родину не съездил. И паломничество так и не совершил, хотя столько раз собирался. Каждый раз что-то мешало. А теперь Земля для него навсегда закрыта…
Оглядывая Центральный пост, Пульхр заметил в углу два проема, которые вели в крохотные помещеньица, размером чуть больше стенного шкафа. Скорее всего, каюты капитана и старпома.
Когда в одну из этих кают неслышно вошел Чехов, Пульхр обстукивал стены.
— Чего ищем? — спросил Чехов.
— Эта рухлядь прилетела сюда с Земли. Значит, на ней стояла «Блоха». Поэтому у них должны были остаться как минимум три топливные капсулы на обратную дорогу. Нам бы они не помешали.
— Вряд ли что-то найдешь. Посмотри, голые стены. Даже провода оборваны.
— Капсулы должны были храниться в сейфе. Надеюсь, встроенном. Ты чего-то хотел?
— Пойдем, что покажу, — сказал Чехов.
Он повел Пульхра наверх, на среднюю палубу. Когда «Звезда» была паромом, здесь находился пассажирский салон. Оказавшись на палубе Пульхр присвистнул: такого он еще не видал, несмотря на весь свой богатый опыт. Пираты выворотили кресла и приспособили помещение под свою специфику. Теперь пассажирское отделение представлял собой два ряда камер-клеток, разделенных довольно широким коридором.
— Работорговцы? — спросил Чехов.
— Похоже.
— Что они здесь забыли? Здесь же нет людей!
— Мы не знаем, сколько «Звезда» здесь стоит. Может несколько лет. Тогда люди на планете еще оставались и наверняка были рады улететь отсюда на любых условиях. Корпорации платят три тысячи за корпораба. Здесь, если постараться, поместится человек сто-сто пятьдесят… Все лучше, чем пойти на корм зомби…
Пульхр прикоснулся к решетке. Судя по рифлению, решетки были сварены электросваркой из арматурных прутье и окрашены блестящим черным лаком. Со временем лак облупился, и в трещины и проплешины жизнерадостно, как весеняя трава сквозь старый асфальт, пробивалась ржавчина.
На лестнице послышался гулкий стук шагов по алюминиевым ступеням. Кто, интересно, так топает? Для скрытного перемещения обувь абордажного костюма имеет мягкую подошву, и так шуметь можно было только специально. Конечно же, в проеме появилась доктор Стерн. Значит, вторая группа с шаттла уже прибыла.
Стерн была в скафандре необычной конструкции, Пульхр никогда не видел ничего подобного. Комбинезон из оливкового кожеподобного материала как латекс обтягивал ладное и гибкое тело Стерн. В фонаре она не нуждалась: весь скафандр светился мягким зеленоватым светом. Выглядело это очень стильно и футуристично, но в бою от такой красоты толку будет ноль: ни армоткани, ни бронепластика, шлем полностью прозрачный.
Стерн поглядела на уходящие в темноту и перспективу квадраты решеток и не выразила никаких эмоций. Она подошла к решетке и толкнула дверь в камеру. Ржавые петли сварливо скрипнули. Стерн вошла внутрь клетки и закрыла за собой дверь. В своем светящемся обтягивающем скафандре Стерн напоминала юную наивную фею, которая сдуру приняла приглашение в застенки Инквизиции для небольшой профилактической беседы по поводу совместимости ее существования с догмами Церкви. Стерн взялась за прутья решетки и радостно засмеялась. Ее счастливый детский смех звучал настолько несовместимо с окружающей обстановкой, что у Пульхра вдоль позвоночника пронеслась стайка мурашек.
— Слышите? — спросила Стерн, подняв палец. — Что это?
Пульхр вначале не понял, что она имела ввиду, но через мгновенье услышал низкий заунывный стон, словно разоспавшийся гений корабля умолял оставить его в покое. По полу пробежала мелкая дрожь. Лампы на потолке вспыхнули, несколько раз мигнули и загорелись бледным мертвенно-белым светом. Скафандр-светлячок на Стерн сразу потускнел, и по мере того, как лампы разогревались, его свечение постепенно сошло на нет.
— Сикорский наладил электричество, — сказал Пульхр. — Пойдем-ка найдем его.
Стерн осталась в пассажирском отсеке скрипеть решетками, а Пульхр с Чеховым отправились на верхнюю палубу. Протиснувшись между рядами аккумуляторных батарей, они проникли в машинное отделение. Обшивка стен и подволок носили следы пожара. Двое наемников стояли возле дизель-генератора и охраняли пару ног, торчавших из-за кожуха. На полу рядом с ногами на куске ткани были разложены инструменты. Пульхр тронул ноги носком ботинка.
— Сикорский, вылезай, — велел он.
Ноги вздрогнули, и Сикорский в несколько гусеницеподобных движений спины выбрался наружу. В одной руке он держал разводной ключ, в другом — метрометр. Бросив их к остальным инструментам, Сикорский поднялся, достал из наружного кармана скафандра кусок ветоши и принялся вытирать испачканые в солидоле руки.
— Ну как? — без особой надежды спросил у него Пульхр. — Можно птичку поднять на орбиту?
— Ни в коем случае. У них тут было возгорание, но они его потушили. Корпускулярно-волновой необратимо поврежден, такое ощущение, что по нему лупили кувалдами. Хорошо еще котел был заглушен, иначе тут ничего кроме воронки не осталось. Электричество запитал через резервные аккумуляторы, на сколько их хватит — неизвестно. Вон там, — Сикорский показал на пол, где красовалась дыра с оплавленными краями, — похоже стояла «Блоха», от нее, как видишь, мало что осталось. Из вспомогательных дизелей, возможно, один смогу запустить.
Эти новости Пульхра опечалили. Он уже прикинул, что «Звезда Смерти» вполне влезет в полезный радиус «Блохи», если ее принайтовать к «Неуловимому». А это значило, что трофей можно будет с небольшими затратами отбуксировать до Солнечной системы, а там — продать. Корабль, даже такой убогий и старый, все равно стоил немалых денег.
— Грузовой шлюз сможешь открыть?
— Для этого надо запустить дизель. Дай мне час-полтора.
— Хорошо, запускай дизель, налаживай жизнеобеспечение. Чехов, сгружайте оборудование с шаттла возле грузового шлюза. Это теперь наша база.
Пульхр лежал на надувном матраце в бывшей капитанской каюте и пытался уснуть, лениво прокручивая в голове сделанное за день. До ночи наемники затаскивали оборудование внутрь «Звезды», приспосабливая ее под временную базу. Чтобы доставить с «Неуловимого» все необходимое, пришлось дважды гонять наверх грузовой шаттл. Сикорский, как и обещал, сумел починить один из дизель-генераторов и наладить систему жизнеобеспечения. Теперь на «Звезде» можно было находиться без скафандра. Инженеры даже сумели восстановить водоснабжение. Вода, правда, текла ржавая и вонючая, но лучше такая, чем никакой. По крайней мере можно было пользоваться гальюном. Последним рейсом шаттла Пульхр отправил стармеха Сикорского обратно на корабль.
Пульхр перевернулся на бок. Несмотря на усталость, сон не шел. Казалось бы, приняты все необходимые и даже местами излишние меры безопасности: шлюзы задраены, возле каждого выхода дежурит двое часовых. По периметру вокруг корабля установлены датчики движения и колебания почвы. Один из разведдронов круглосуточно патрулирует местность. С орбиты ведет наблюдение «Джо». Внутри корабля три десятка вооруженных до зубов головорезов. Но разум упрямо отказывался покидать реальность, зная что где-то неподалеку в темноте шахты копошаться зомби-людоеды.
Сами по себе зомби не очень-то пугали Пульхра: одной ракеты из арсенала «Неуловимого» было достаточно, чтобы навсегда закрыть шахту вместе со всем ее содержимым. Гораздо больше беспокоила неизвестность. Что у них тут случилось? Что произошло с командой было понятно по многочисленным следам крови. Но как зомби проникли внутрь? На корпусе повреждений обнаружено не было. Значит, зомби каким-то образом сумели открыть дверь в шлюз, или эту дверь зачем-то открыл экипаж. Например, кто-нибудь вышел наружу и забыл закрыть за собой дверь. Пиратское раздолбайство давно вошло в легенду, а искусственного интеллекта, чтобы хоть как-то уравновесить отсутствие своего, джентльмены удачи на своих кораблях не держали…
Пульхр понял, что если он сейчас лично не проверит все входы на корабль, то о сне можно и не мечтать. Ну что же, пойдем, прогуляемся на сон грядущий. Он сунул ноги в ботинки, накинул куртку, застегнул ремень и прошел в Центральный пост.
Тут все было в порядке: мониторы на панелях вдоль стен показывали картинки с камер наблюдения и данные датчиков; за ними наблюдали двое дежурных. Одну стену целиком занимал огромный штабной походно-полевой экран, на который было выведено изображение с дежурного разведдрона, который парил на высоте птичьего полета. Для удобства транспортировки эран был гибким, и при необходимости его можно было свернуть в рулон, как ковер. Весил он больше центнера, а ухватится за него, из-за тесноты могли не больше двух человек одновременно. Наемники, затаскивая его, прокляли все и весьма громко. Капитан вздохнул: как ему сегодня нехватало Олсен. Она этот экран затащила бы в одиночку. Да и вообще, с ней разгрузка заняла бы в два раза меньше времени. Но, увы, на «Неуловимом» она сейчас была нужнее.
Сразу за Центральным начинались жилые помещения. Верняя палуба для жизни не годилась: там шумел двигатель и воняло дизельным топливом. На пассажирскую палубу без крайней надобности вообще старались не соваться: кто-то там успел увидеть привидение, мертвую девочку в зеленом платье, которая плакала и тянула сквозь решетку обглоданные ручки. Заселена была только нижняя палуба, люди непроизвольно жались поближе друг к другу, прислушиваясь и вздрагивая от зловещих звуков, которые в обилии издавал реанимированный корабль.