— В другой раз, спасибо за рассказ.
— Ну, что думаешь? — спросил Чехов, когда Козерог ушел.
— Ничего не думаю. Обычный солдатский фольклор. Вся команда, конечно, давно в курсе, что начальство смотрит съемки про зомби. А ваш Швейк эти слухи творчески переосмыслил и теперь выдает их нам под видом собственных воспоминаний…
— Ну, не знаю, — лениво ответил Чехов. — Козерог, конечно, мужик с фантизией, но конкретно эту историю я от него слышал еще полгода назад. Живописности, правда, добавилось, но основная канва та же.
— Да?
— Да.
— Тогда позволь вопрос: а почему ты про это молчал? Мне сейчас любая кроха информации до зарезу…
— Да как-то не пришло в голову. Он каждый вечер такие истории травит. Так это что получается, что Пятница с этой планеты? Бывают же совпадения…
— Нет, не с этой, никаких совпадений. Ты чем слушал? Голконда в трех прыжках от Солнца, планета Пятницы — в пяти, Стерн была на Голконде пять лет назад, а Пятницу вывезли как минимум десять лет назад. Здесь люди успели запустить на орбиту спутник, у Пятницы даже не изобрели электричество. Так что планеты разные. А вот события действительно похожи.
— Как это может быть, если эти системы находятся на расстоянии десятков световых лет друг от друга?
— Есть один фактор, общий для обеих планет: и тут и там действовали каперы с Земли. Индейцев в Америке уничтожили не конкистадоры, а инфекционные заболевания, которые они привезли с собой. У европейцев из-за постоянных эпидемий иммунитет был гораздо сильнее, а индейцы мерли как мухи. Теперь лемурианские каперы разносят старые болезни, которые на нас давно не действуют из-за прививок или врожденного иммунитета.
— Разве на Земле есть такие болезни, которые превращают людей в зомби?
— Может и были, когда-нибудь очень давно, в доисторическую эпоху. Не даром на Земле у самых разных народов есть легенды про заложных мертвецов, нав, упырей и прочей нечести. Просто наши предки выработали иммунитет, да и забыли благополучно. Для нас это какая-нибудь безобидная микробина, а местные от нее начинают сходить с ума или бросаться друг друга.
— Ты-то откуда все это знаешь?
— Я раньше в научно-разведовательном флоте служил. Я-то абордажником был, просто там на кораблях полкоманды — ученые, и походы по шесть месяцев, невольно нахватаешься всякого. Ты, кстати, когда закончим, что думаешь дальше делать?
— Да хрен его… Новый заказ будем искать.
— Я это к чему спрашиваю: если все пройдет гладко, мне понадобится постоянная наземная группа. Возьмем вас в долю.
— Щедрое предложение. Но я один этого решить не могу. У нас, типа, военная демократия. Должна проголосовать вся бригада.
— Да бог с ней, с бригадой. Мне нужен человек, которому я могу верить как себе. То есть ты. Ты всегда был хорошим командиром. С тобой по-любому уйдет Лютый и еще кто-то. Наберешь новую бригаду.
— Ты вначале это дело закончи, а потом планы строй. Ты вон даже не знаешь, что ты ищешь. Я так понимаю, у тебя сейчас все зависит от того, как ты себя покажешь, и остануться ли довольны твои хозяева.
— У меня нет хозяев, — набычился Пульхр.
— Ты аванс взял? — поинтересовался Чехов. Пульхр промолчал. — Значит, пока не выполнишь задание, у тебя есть хозяева. И вдобавок такие хозяева, которых не кинешь. Так что давай, сосредоточимся на задании. Иди спать. Завтра рано вставать.
ГЛАВА 10
— Углубляемся в шахту на сто метров. Идем вдоль рельс, изучаем обстановку, сканируем проходы, налаживаем освещение, ставим маячки и камеры видеонаблюдения. Если все идет хорошо — продвигаемся еще на сто метров и так далее. Сегодняшний рубеж — полкилометра. В случае столкновения с противником берем одного-двух пленных и отходим с ними…
Пульхр краем уха слушал инструктаж, попинывая рельск носком ботинка. Что-то с этими рельсами было не так. Шпалы деревянные, темные и на вид липкие. Пропитаны, наверное, какой-то гадостью типа креозота. Сами рельсы покрыты ржавчиной, только верхняя часть отполирована колесами до зеркального блеска. Обычная человеческая узкоколейка. Что же с ней не так?
Всерьез сосредоточиться над этой проблемой Пульхру мешал желудок. Его организм всегда недолюбливал походную кухню, и теперь суетливо перекладывал завтрак внутри себя с места на место, периодически издавая жалобные стоны.
Пульхр оставил рельс в покое, и стал слушать, как Чехов инструктирует своих ребят. Штурмовая группа состояла из четырех штурмовиков и двух боевых инженеров. Рядом с ними мелкой дрожью мандражировал Жук. Возглавлял группу Фредди Лютый. Он выделялся ростом и скафандром. В прошлом Лютый был профессиональным спортсменом и даже входил в сборную по абордажному пятиборью какой-то балканской страны. Из команды его вышибли за злоупотребление допингом, но, вылетая, он ухитрился прихватить с собой абордажный скафандр — профессиональный, навороченный, повышенной прочности и гибкости, с гордым двуглавым орлом на спине. Сейчас, правда, орла не было видно: его закрывал двуглавый же баллон, от которого к огнемету в руках Лютого тянулся шланг. Чехов послушался совета Стерн и усилил штурмовую группу огнеметчиком. Саму Стерн оставили на базе, несмотря на все ее попытки увязаться…
У Пульхра появилось чувство, что за ним кто-то внимательно наблюдает. Он поднял глаза в небо, где местное зеленоватое солнце, раскаляясь и белея, штурмовало зенит. Там, в жаркой лазури, поблескивал родиевым покрытием снайперский дрон. Пульхр помахал небу рукой. Управляла дроном Петрова. Она самовольно явилась на утреннем челноке, неожиданно сообразив, что Пульхр там внизу остался один на один с темными чарами этнографистки. Надо втык Юсупову сделать. Позволил Петровой без спроса прилететь — ладно, никто не захочет лезть в личные отношения капитана. Но предупредить-то он мог о ее прилете? Где мужская, спрашивается, солидарность?
— Если произойдет что-то непредвиденное, — продолжал инструктаж Чехов, — на выручку пойдет вторая группа.
Скамейка запасных, поймав на себе суровый взгляд командира, вразнобой закивала, что да, да — обязательно придет. Эта группа была усилена специальной инженерной машиной, напоминающей медведку ростом метр в холке. Против скалы она была бесполезна, зато, благодаря четырем лопатообразным передним конечностям, могла быстро разгрести любой завал. Чехов кивнул Лютому, передавая командование группой.
— Первым идет Жук! — тут же заорал Лютый. — За ним мы! Надеть шлемы!
Жук немедленно увеличил амплитуду дрожи. Вид у него был такой, что, будь у него чем, он бы еще и описался.
— Пошли! Пошли! Пошли!
Бойцы, сбившись в единую ощетинившуюся стволами массу, мелкими шажками двинулись в тоннель. Замыкающий тащил на спине саморазматывающуюся катушку с кабелем. В шахте радиосвязь терялась уже за вторым поворотом, поэтому решено было использовать немного архаичную, но наиболее надежную в данных условиях проводную связь. По этой же причине группа шла без обычного прикрытия дронами.
Пульхр, морщась от изжоги, влез в бронетранспортер и стал следить за происходящем на экране, куда транслировалось изображение с камер на шлемах штурмовиков.
Первые двести метров прошли без происшествий. Проход то сужался, то расширялся концентрическими сводами, словно штурмовики шли по пищеварительному тракту огромного чудовища. Порода выглядела пористой, со множеством каверн, выбоин и ниш. Темнота, густая и липкая, как мазут, неохотно отползала от света фонарей, оставляя клочки в щелях и под выступами. Жук резво скакал по шпалам, время от времени оглядываясь, следуют ли за ним люди. Вдруг он замер и заметался между рельсами, что-то вынюхивая.
— Тоннель разветвился, — доложил Лютый. — Куда идем?
— Следуйте за рельсами, — велел Пульхр.
— Так и рельсы разветвились, — ответил Лютый и ткнул лучом прожектора в Жука, который стоял на развилке рельс и, разделив глазные антены на два пучка, заглядывал в оба тоннеля разом.
— Направо, — решил Пульхр.
Жук спрыгнул и послушно поскакал в правый коридор. Следом за ним двинулось изображение камер. Так прошли еще метров пятьдесят. Жук чутко застыл на середине шага и припал к полу, ощупывая вибриссами породу.
— Стоим! — то ли приказал, то ли доложил Лютый.
Жука взволновался. Он вытянулся на удлинившихся ножках, пытаясь разглядеть что-то на потолке. Пульхру показалось, что он услышал очень тихий гул. Не успел он сообщить об этом, как Жук вздрогнул и кинулся назад.
— Тревога! Тревога! — сообщил Жук по внутренней связи равнодушным голосом женщины-робота. — Опасность сверху! Опасность снизу! Опас…
Гул перерос в грохот, сверху что-то посыпалось, и Жук исчез в облаке пыли.
— Назад! Назад! Назад! — орал Лютый, как поршень шприца выпихивая всю группу в направлении выхода.
Сверху мелкнуло смазанное движение, экран вспыхнул разноцветной рябью и изображение пропало. Обвал оборвал кабель.
— Потолок рухнул прямо на Жука. Завалило с концами…
На штабном экране транслировалась съемка видеокамеры на шлеме Лютого параллельно его рассказу.
— …Жук, видимо, почуствовал колебания почвы, и успел поднять тревогу. Мы двинулись назад, но потом завалило выход. Между завалами было метров двадцать, не больше. Выход оставался только в тоннеле налево. Мы пошли туда, но сверху опять начали сыпаться камни…
На экране метались смазанные движением скафандры. Из широкой каверны на потолке вывалился огромный валун и смял одного из бойцов как бумажного.
— … Это в Хромого попало, такого ни один скафандр не выдержит. Земля ему пухом. Еще у двоих переломы рук и ног. Под Чингизом провалился пол. Он успел зацепиться за край. Вытащили. Если бы он сорвался, то упал бы на колья — вон, видите, на дне ямы? Они на нас ловушки поставили, как на зверей! А потом зомби пошли в рукопашную…
Изображение задергалось и заскакало так, что вообще невозможно стало понять, что происходит. Грохотали выстрелы, чей-то шлем все время заслонял обзор, в камеру лезли гнилые зубастые морды с черными провалами глаз.