паскуда, подставь, братишка. Что тебе, жалко чтоли? Ну дай куснуть! Я немножко! Не жмотись, будь человеком. Я только попробовать. Тебе жалко чтоли? Я чуть-чуть… Как комарик… Весь мир насилья мы разрушим! Зубами выгрызем!
— Проголодался, что ли? — спросил Пульхр. — Ладно, сейчас тебя покормим, и продолжим…
Пульхр вышел из пассажирского отсека только через три часа. Болела голова, в которой продолжал гудеть голос друга, брата и земляка Джозефа Айрона. За это время Айрон успел три раза поесть, но солдатский паек насыщал его не надолго, и он вскоре снова начинал буянить и требовать, чтобы друг Виктор принес себя в жертву светлому будущему и подставил горло.
Пульхр спустился на нижнюю палубу. Возле дверей пассажирского шлюза на полу была расстелено широкое полотнище пластиковой пленки, на котором лежало несколько неподвижных зомби, связанных по рукам и ногам, с мешками на головах. Дверь шлюза была открыта, и двое наемников вытаскивали очередную тушку. Тушка была скрюченна в три погибели, с руками и ногами растопыренными в ступоре в разные стороны.
— Полчаса назад начали засыпать, — сказал Лютый, руководивший погрузкой.
Пульхр заглянул в шлюз. Зомби спали раскорячившись в кошмарно неудобных и неестественных позах. Один мертвец оцепенел в углу, уперевшись в стены плечами и ногами и касаясь пола только одной рукой. Видимо, во сне они впадали в состояние каталепсии.
— Тащите их наверх, в пассажирское отделение. Каждого в отдельную камеру, так, чтобы между занятыми камерами оставалась хотя бы одна пустая. И Айрона тоже засуньте в камеру.
Появился Чехов.
— Светает. Зомби час назад ушли.
— Хорошо. Где Стерн?
— Мы привезли ей труп зомби. Они с Бенуа оборудовали походную операционную в кубрике и уволокли труп туда.
Пульхр прошел в кают-компанию. Дверь в кубрик была закрыта, раздаточное окно было затянуто толстой пластиковой пленкой, сквозь которую изнутри пробивался холодный медицинский свет. Капитан дернул ручку. Дверь была заперта. Он постучал.
— Кого еще там несет? — заорала изнутри Стерн.
— Это капитан.
Дверь открыл Бенуа. И он и Стерн были одеты в голубые медицинские халаты и прозрачные комбинезоны химзащиты с капюшонами. Лица закрывали респираторы и плотно прилегающие защитные очки. Руки в резиновых перчатках были измазаны какой-то бурой слизью.
— А, это вы, — сказал Стерн. — Заходите, не выпускайте тепло.
— Какое тепло?
— Шутка. Не обращайте внимания. Вот, наденьте.
Она протянула запасные очки и респиратор. Пульхр послушно натянул их на лицо и огляделся. На столе, возле раковины остро блестели гранями медицинские инструменты. К разделочному столу проволокой было прикручено тело зомби. Несмотря на отсутствие головы и секционный разрез от горла до паха, тело вяло шевелило пальцами рук и ног.
— Что нового? — спросил Пульхр.
— Посмотрите сами, — Стерн кивнула на зомби.
Пульхр заглянул в разрез. Внутренние органы зомби были похожи на человеческие, отличаясь только цветом. Вместо желто-розовой человеческой гаммы, внутренний мир зомби был серо-голубым и грязно-розовым. Легкие, темные, как у заядлого курильщика, были неподвижны, зато синюшное сердце все еще билось, правда, в неестественном для человека ритме: три быстрых удара, пауза, один удар, долгая пауза и снова три быстрых удара.
Пульхр наклонился ниже, и разглядел, что все органы, мышцы и связки покрыты как будто тончайшей серовато-полупрозрачной пленкой. Он выпрямился, повернулся к ученым и обнаружил, что подошел к трупу слишком близко, и пока разглядывал его внутренности, тот успел уцепиться за ремень разгрузки скафандра. Пульхр дернул ремень раз, другой, но пальцы зомби держали ремень мертвой хваткой.
— Не дергайте, не поможет, — сказала Стерн. — Дайте мне.
Она взяла со стола электрошокер и ткнула в руку зомби. Пальцы тут же разжались и вся туша затрепыхалась, как в агонии.
— Они боятся электричества, — пояснила Стерн.
— Что это за серая пленка?
— Это не пленка. Посмотрите в микроскоп. Там препарат мышечной ткани зомби.
Пульхр приложил глаз к окуляру, всмотрелся и изумился. Такого он никогда не видел. Мышечные волокна как будто стягивала сетка из переплетенных между собой темных нитей, причем сами волокна то сжимались, то расслаблялись, как живые.
— Понимаете, да? — спросила Стерн, когда Пульхр оторвался от микроскопа.
В ее голосе слышался триумф.
— Нет.
— Это мицелий грибка, его еще называют грибница, — сказала Стерн и, уже не ожидая от Пульхра сообразительности, принялась объяснять: — Грибок буквально пронизал все органы и мышцы зомби. Так что они вовсе не такие живучие, какими кажутся. Если оторвать зомби голову, он умрет, но, в отличие от человека, умрет не сразу: грибок возьмет на себя жизненно важные функции организма, пережмет сосуды, чтобы минимизировать кровопотерю, и зомби проживет еще несколько часов, может быть, даже дней. Поэтому зомби боятся солнечного света. Для грибов ультрофиолет вреден, а у зомби с грибком одна нервная система на двоих, поэтому зомби от солнечного света видимо чувствует что-то вроде боли.
— А Айрон?
— Да, надо взять у него образец тканей. Скорее всего, у него в тканях тоже грибок, но в меньшем количестве, и он еще не пророс до кожи и органов зрения. Поэтому Айрон пока еще способен находиться на свету. Если бы вы разрешили его вскрыть, я могла бы сказать больше…
— Отставить вскрывать Айрона. Вам дай волю, вы и нас всех перевскрываете. Зачем он открыл шлюзы?
— По-моему это очевидно: зомби хотят кушать.
— А как он смог объяснить остальным зомби, что надо сюда придти?
— Ну, не знаю. Может быть, из-за грибка у зомби появилось подобие коллективного разума. Мицелий грибка довольно похож на нервную ткань…
— У грибов не бывает разума, ни коллективного, никакого, — сказал Бенуа. По тону чувствовалось, что они со Стерн по этому вопросу уже успели не сойтись во мнении.
— Да откуда нам знать, что бывает, а чего не бывает? Мы до недавнего времени не знали, что грибок может расти в человеке…
— Да как не знали-то? Сотни видов микоза это по вашему «не знали»?
— Ну вы сравнили, грибок на ногтях и зомбирование человека…
— Подождите, — прервал их диспут Пульхр, — Это что получается, раз зомби заражены грибком, значит, их можно вылечить?
Бенуа покачал головой.
— Нет, крейне маловероятно. Грибок залез повсюду, все контролирует, и если его убрать, полетят функции организма, которые он на себя взял. Вся сердечно-сосудистая держится на нем, каждый сосуд. Может быть, еще можно вылечить Айрона.
— Каким образом?
— Противогрибковые, — пожал плечами Бенуа. — Прикажете проконсультироваться с доктором Картье?
— Нет. Пока он мне нужен в этом состоянии.
— Зачем? — заинтересовалась Стерн. — Он сообщил вам что-то полезное?
— Нет. Логорил на него действует, но неправильно. Он несет какой-то бред. Какие-то голоса с ним разговаривают. Причем, то, что было до аварии, он рассказывает связно и непротиворечиво. Но стоит спросить его о чем-то, что было после аварии — начинает нести какую-то ахинею, иногда просто набор слов: интернациональный долг, пятилетка за четыре года. Постоянно механически повторяет разные фразы. Когда начинает злиться, например, угрожающим тоном твердит: «хорошо там, где нас нет».
— Да, с этим сложно спорить.
— Очень много ест, причем, каждый раз, когда приносят еду, веселеет и приговаривает: «война войной, а обед по расписанию». Перед тем, как приступить к еде, обязательно скажет: «когда я ем, я глух и нем».
— Похоже на слова какой-то молитвы, вам не кажется?
— Не бывает таких молитв, при этом он не затыкается и когда ест. Может быть, это у них такое чувство юмора?
— Кстати, в крови зомби, в том числе у Айрона, довольно высокий уровень алкоголя. Насколько я поняла, его выделяет грибок. Возможно, так он осуществляет позитивный контроль. Крайне любопытная система. Я хотела бы взять с собой образец грибка и проконсультироваться кое с кем на Земле. Это исследование на Нобелевку тянет.
Пульхр снял респиратор и очки, чтобы Стерн хорошо видела выражение его лица.
— Так, доктор Стерн. Я категорически запрещаю проносить что-либо с этой планеты на борт моего корабля. Вам понятно?
— Но это…
— Вам понятно? — с нажимом повторил Пульхр. — Попробуйте ослушаться, и это вызовет самые неприятные для вас последствия.
Стерн неохотно кивнула.
— Что это за запах? — сказал Пульхр.
Стерн сняла респиратор и принюхалась.
— Чесноком вроде пахнет. И тухлым мясом.
Пульхр закрутил головой, как гончая, пытаясь определить источник запаха, подошел к зомби, наклонился над разрезом и втянул воздух.
— Что вы делаете? Вы же заразитесь! Грибок может выделять споры…
— Запах исходит от зомби… Такой же запах у Айрона изо рта.
Стерн тоже обнюхала зомби.
— Возможно, это запах грибка, — сказала Стерн. — Это очень интересно. Послушайте, дайте мне пообщаться с Айроном.
— Вынужден отказать.
— Почему?
— Он находится под действием логорила. У логорила есть побочное действие — он вызывает доверие к тому, кто ведет допрос. Поэтому я не хочу, чтобы в это время с ним общались посторонние.
— Я не посторонняя!
— Доктор Стерн, я не…
— Да, да, вы не позволите обсуждать ваши приказы.
— Вот именно.
— И что вы собираетесь с ним делать?
— Сейчас я собираюсь немного поспать. И вам рекомендую поступить так же. Мы уже больше суток на ногах. Нужно отдохнуть.
— Я хочу еще немного поработать.
— Как угодно.
Капитан пошел к себе в каюту, скинул ботинки и лег. В голову, толпясь и толкаясь, лезли разные мысли. Пульхр несколько раз глубоко вздохнул, закрыл глаза и расслабил все мышцы. Сон не шел. Пульхр, чтобы не терять времени даром, взял свой планшет, вызвал информационную базу «Неуловимого», ввел в графу поиска «грибы паразиты» и принялся читать. Минут через десять строчки букв стали бледнеть, стекленеть, и сквозь экран, ставший прозрачным, виднелся песчаный пляж с причалом, камыши с утками и темная полоска леса на другом берегу реки. Интернат.