Через несколько дней, когда даже официальные лица начали верить своим словам, вещание по всем каналам прервалось экстренным сообщением, и министр инопланетных дел Земли сообщил, что лемуриане нарушили договор и вообще они неприятные типы, так что земное правительство вынужденно наложить санкции и конфисковать все имущество лемуриан в Солнечной системе, включая двигатели системы «Блоха» и топливные капсулы к ним. Кроме того объединенные военно-космические силы Альянса и Мезальянса начнут ввод миротворческого контингента в родную систему лемуриан, чтобы узнать, нет ли и там чего-нибудь, пригодного для конфискации.
Двигатели, как и обещали, конфисковали, но объединенные военно-космические силы никуда ввести не смогли: никто не знал, где находится родная система бывших братьев по разуму. СМИ по всем каналам вопили, что теперь-то уж точно инопланетяне нападут. И снова особо рьяных паникеров пришлось привлечь к ответственности.
Ничего, однако, не произошло. Лемуриане исчезли и никак себя не проявляли. Истерия постепенно сошла на нет. СМИ, как обычно, поорали и увлеклись новой темой: во время вручения премии «Оскар» один из лауреатов что-то не так пошутил, второму не понравилось, слово за слово, трое убитых, семеро раненных. Актерская перестрелка совершенно затмила инопланетную тему, и лемуриане переехали из новостей в фильмы, сериалы и анекдоты, где их стало принято изображать неприятными, но нестрашными и в целом безобидными жабообразными существами.
В целях экономии дефицитных топливных капсул, на маршруте Земля-Тау Кита оставили одно судно, которое курсировало с периодичностью три раза в месяц. С остальных кораблей сняли лемурианские двигатели и переустановили их на боевые корабли. Большого смысла в этом правда не было: для использования двигателей «Блоха» нужен был точный адрес точки выхода, а лемуриане предусмотрительно сообщили людям только две координаты — Земли и Тау Кита. Военные, со свойственной им смекалкой, принялись запускать корабли наугад. Оказалось, что в космосе этот способ плохо работает — слишком велико расстояние между звездными системами, слишком много пустоты.
Единственная полезная информация, которую удалось получить из этих запусков, та, что радиус действия лемурианского двигателя составляет всего около ста метров. Выяснилось это случайно, когда во время экспериментального запуска центральная часть эсминца «Джеймс Кук» отбыла в неизведанные дали, оставив на месте все, что не вписалось в радиус полезного действия, с соответствующими жертвами и разрушениями. Таким образом ставить «Блоху» имело смысл только на небольшие корабли, не крупнее фрегата.
Альянс в отчаянии форсировал исследование лемурианских технологий. Ученые разобрали несколько двигателей и топливных капсул до молекул и даже дальше. Было установлено, что лемурианский двигатель каким-то хитрым образом создает кратковременную червоточину Морриса-Торна, ведущую из точки А в точку В. Топливные капсулы, в свою очередь, содержат в себе экзотическую материю с отрицательной плотностью энергии. Руководство Альянса, услыхав все эти непонятные слова, запаниковало и принялось кидаться в ученых чемоданами с деньгами.
На одном из астероидов облака Оорта был построен гигантский сквозной тоннель-лаборатория. В результате серии экспериментов, потребовавших невероятного количества энергии, удалось-таки синтезировать частицу экзотической материи. Это был истинный триумф науки. По всем новостным каналам показали портрет новой частицы — белая царапина на листе ренгеночувствительной пленки, самая дорогая фотография в истории Солнечной системы. Практического смысла это открытие не имело: для одной топливной капсулы требовалось около пятисот секстиллионов таких частиц. К тому же даже та единственная частица, которую ученые сумели синтезировать, просуществовала пятнадцать тысячных секунды. В общем, было от чего загрустить.
Еще через два года конфискованные у лемуриан топливные капсулы начали одна за другой выходить из строя. Эксперты объяснили, что капсулы, видимо, имеют срок годности порядка 3–4 лет. Вскоре рабочих капсул не осталось ни одной, и космосообщение с Тау Кита прекратилось полностью.
ГЛАВА 3
В начале Эпохи Первоначального Освоения, по мере того, как Солнечная система, поначалу медленно и неумело, но постепенно наращивая темп и прыть, заполнялась космическими кораблями, все большему и большему числу людей приходила в голову очевидная, в общем-то, мысль. Зачем напрягаться, что-то разведывать, разрабатывать и колонизировать, если космические корабли сами по себе представляют огромную ценность, и спрос на них многократно превышает предложение?
Поначалу тактика пиратов была фрейдистки проста и надежна. Какой-нибудь космический грузовоз, тащивший оборудование для шахт, например, на Церере, приближаясь к этой планете, тормозил, потом глушил корпускулярно-волновой, и, чтобы выйти на орбиту, переходил на маневренные двигатели. В этот момент радист ловил сигнал бедствия, а штурман определял его источник. Обычно это была небольшая космическая яхта, неподвижно висящая в пустоте. Грузовоз приближался на расстояние видеосвязи. На экране появлялась полуобнаженная и в меру потная блондиночка. Она, рыдая и всхлипывая, сообщала, что моторчик заглох, система кондиционирования вышла из строя, ей жарко и очень страшно одной, и где тот прекрасный незнакомец с навыками ремонта?..
Грузовоз, естественно, на всех парах мчался пристыковываться. Члены команды, отпихивая друг друга, врывались на яхту и — сюрприз-сюрприз — обнаруживали вместо горячей красотки человек двадцать мрачных татуированных личностей. Вырезав романтиков и выкинув трупы за борт, личности волокли захваченное судно в укромное место, где его забирал покупатель.
Космонавты копили горький опыт, понемногу избавлялись от излишнего человеколюбия и все чаще стали перекладывать спасательные операции на плечи компетентных органов.
Пираты, все реже получая от своих жертв приглашения, озлобились и принялись на них нападать, используя при этом все возможные достижения технического прогресса. Возродилось благородное искусство абордажа. Теперь взаимоотношение пиратов и их клиентов выглядело следующим образом: жертва и добыча встречали друг друга на бескрайних просторах Солнечной. Начиналась погоня. Тут все решало мастерство пилота и способность экипажа к перегрузкам. Иногда жертве удавалось улизнуть, чаще — нет.
Пираты сближались на длину абордажных цепей и запускали ракеты-гарпуны, которые намертво вмагничивались в корпус клиента. Иногда преследуемые пытались выйти в открытый космос, чтобы газовыми резаками перерезать цепи. В этом случае их отстреливали пиратские снайперы. Пираты притягивали жертву, инженеры взламывали шлюзы и начинался абордаж. Результат не всегда был предсказуем. Например однажды, флибустьеры из Сьерра-Леоне решили захватить китайское исследовательское судно, полагая, что мирные ученые не смогут оказать достойный отпор. Китайские ученые на поверку оказались русскими геологами, которые, вооружившись шанцевым инструментом, уработали невезучих джентльменов удачи до неузнаваемости.
Методом проб и ошибок выяснилось, что стрельба внутри космического корабля — очень плохая идея. Космический корабль — сложнейший комплекс механизмов, устройств и приборов, в котором и без стрельбы все время что-то норовит взорваться или хотя бы загореться, и команде приходится круглосуточно прилагать все усилия, чтобы этого не произошло. Бывали случаи, когда космический корабль со всем экипажем гиб потому, что какой-нибудь первоход, посетив гальюн, нарушил технологию смыва. Какая уж тут стрельба! Если вам вдруг доведется очутиться на космическом корабле, обратите внимание, сколько вокруг труб, трубок, кабелей, проводов, клапанов, датчиков, щитков, больших и малых мониторов, кингстонов, вентилей, задвижечек, переключателей, и они все тут находятся отнюдь не для красоты. И маленькая пулька, ненароком попавшая в какой-нибудь из них, запросто может сделать интерьеры корабля несовместимыми с жизнью.
На самом деле, при одиночном выстреле, например, из пистолета, внутри космического корабля с вероятностью 90 % ничего не случится. Пуля, скорее всего, отрикошетит пару раз и застрянет во внутренней обшивке или в каком-нибудь неудачливом члене команды. Но кто же в наше время стреляет одиночными? Разве что из дробовика. А так все больше норовят поливать очередями. И вот уже возгорание или разгерметизация или, есть еще такая замечательная штука, как объемный взрыв, а так как все переборки на абордируемом корабле к этому времени уже взломаны в процессе абордажа, то огонь или вакуум с очень быстро заполняют все пространство, а заодно стремятся перекинуться на пиратский корабль. В этот момент у пиратов резко меняются жизненные приоритеты, их вдруг перестает волновать приз, а до горящих на чужом корабле товарищей и вовсе дела нет, — им хочется как можно быстрее отстыковаться и слинять подальше, пока не взорвались цистерны маневренных двигателей.
Смысл космического абордажа свелся к тому, чтобы извести противника, но таким хитрым образом, чтобы на корабле при ничего не взорвалось, не вспыхнуло, не лопнуло и не закоротило. На первый план вышло холодное оружие: абордажные топоры, тесаки и багры. Эстеты экспериментировали со шпагами и кинжалами. Вернулись в строй такие, казалось бы, прочно забытые термины как эспонтон, цвайхундер и кистень.
Появившиеся вскоре пуленепробиваемые костюмы из бронепластика по типу рыцарских доспехов, окончательно поставили крест на использовании огнестрела внутри космических кораблей. Для борьбы с бронекостюмами ученым пришлось срочно изобретать кумулятивные шпаги и копья. Наконечник такого оружия, ударившись в бронепластик, создавало узконаправленный взрыв, который проделывал в бронепластике входное отверстие размером с монету, аккуратно выжигал в человеке дыру, но за пределы лат не выходил.
Население за пределами Земли росло, пропорционально увеличивалось количество космических пиратов. Проблема достигла таких размеров, что ее заметили даже на Земле. Всем космическим кораблям, кроме военных, было запрещено иметь крупнокалиберное и лазерное вооружение. Это решение изменило ситуацию в худшую сторону — мирные корабли лишились последнего средства самозащиты при нападении пиратов, которые и раньше пушки старались не применять, чтобы не попортить свой приз.