Напуганный собственными словами, Крокус ошалело уставился на девушку. Глаза Шалиссы засияли (увы, ему было не угадать, какое чувство пробудило их блеск), а потом она… покатилась со смеху. Шалисса зажала рот рукой. Ее плечи тряслись от хохота.
– Уходи-ка ты поскорей, Крокус, а то вдруг нас услышат. И не зацепись за «ловчую проволоку».
Его ноги вдруг стали деревянными. Крокус едва дошел до балконной двери. Смех Шалиссы был последним ударом, окончательно разбившим его мечты. Внутри все умерло, осталась лишь циничная усмешка. Он вспомнил ее взгляд.
Одеяло сползло вниз, и Шалисса вновь предстала перед ним обнаженной. Странно, она даже не обратила на это внимания. Или знать проще смотрит на подобные вещи?
Из коридора послышался чей-то голос.
– Поторапливайся, дурень! – зашипела на Крокуса Шалисса.
В голове юного воришки тревожно зазвонили колокола. Нужно убираться отсюда, и побыстрее. Крокус перешагнул через паутину «ловчей проволоки» и открыл дверь. На пороге он обернулся. Видя, как Шалисса поспешно натягивает одеяло до самой шеи, Крокус усмехнулся. Он все-таки заставил ее покраснеть!
В дверь спальни громко постучали. Крокус перекинул ногу через балконные перила. Глянув вниз, он едва не свалился. Караульный куда-то пропал. На его месте стояла… не может быть! Та самая девчонка! Неподвижно замерев, она глядела на него, и ее темные глаза прожигали насквозь.
Дверь в спальню открылась. Крокус вздрогнул.
«А ну вас обеих! Какое мне до вас дело?»
Схватившись за водосточную трубу, он выбрался на крышу и скрылся в темноте.
Калам остановился на середине крыши и пригнулся, дабы не угодить под арбалетные стрелы. В каждой руке у него было по кинжалу. Внезапно установившаяся тишина угнетала его. Время еле ползло. Несколько раз Каламу удавалось убедить себя, что Быстрый Бен и его неведомый противник давно покинули крышу и теперь сражаются либо в небе, либо на земле или же на другой крыше. Но каждый внезапно раздавшийся звук разрушал все доводы Калама, и он вновь застывал в напряженном ожидании.
Потом он их увидел – два темных силуэта. Быстрый Бен нанес противнику огненный удар. Чужой маг зашатался. Воспользовавшись этим, Быстрый Бен кинулся к нему.
Калам тут же бросился на помощь другу, однако Быстрый Бен пропал из виду и вынырнул позади противника. Из сложенных чашей ладоней вырвался голубоватый шар и ударил чужого мага прямо в спину. Ярко запылала одежда. Противник Бена яростно размахивал руками, пытаясь сбить пламя.
– Вставай! – крикнул другу Быстрый Бен. – Уходим!
Калам побежал. Быстрый Бен полетел над его головой. У края крыши Калам оглянулся. Чужому магу удалось сбить пламя. Ему на подмогу спешили еще двое.
– Прыгай! – велел Каламу Быстрый Бен. – Я их задержу.
– Чем?
Вместо ответа Быстрый Бен вытащил маленький пузырек и с размаху швырнул на плитки крыши.
Калам выругался и прыгнул.
Тихо звякнув, пузырек разлетелся вдребезги. Трое чужих ассасинов остановились. Быстрый Бен глядел на белый дым, поднимавшийся над осколками. Дым начал принимать очертания какого-то существа. Оно быстро увеличивалось в размерах, хотя и оставалось бесплотным, сотканным из струек и завитков дыма. Только две черные щелочки глаз вопросительно глядели на Быстрого Бена.
– А ведь ты не верховный маг Тайскренн, – детским голоском пропищал демон.
– Нет, но я из его рядов, – ответил Быстрый Бен. – И ты продолжаешь служить империи. Видишь тех троих? Они наши враги, демон. Тистеандии, злейшие враги Малазанской империи.
– Меня зовут Жемчужина, – сообщил демон, разглядывая три фигуры, замершие у противоположного края крыши. – Они почему-то не убегают.
Быстрый Бен поискал глазами Калама. Друг ожидал его неподалеку, прислонившись к стене.
– Они чересчур высокого мнения о своих силах, Жемчужина.
На самом деле мага не меньше, чем демона, встревожило поведение тистеандиев. Разве они не знают, что корвальский демон способен разнести целый город?
– Они приняли мой вызов, – пропищал демон. – Пощадить их?
– Нет. Ты должен их убить. Всех троих.
– И тогда я смогу вернуться к своему повелителю Тайскренну?
– Да.
– Как тебя зовут, маг?
Быстрый Бен помешкал, но все же назвал свое имя:
– Бен Адефон Делат.
– Но ты же числишься погибшим, – удивился демон. – Твое имя занесено в список верховных магов, которые в Семиградии сражались против империи и были разбиты.
– Сейчас не время для разговоров, Жемчужина, – оборвал его Быстрый Бен. – Видишь, к этим троим подходит подкрепление? Атакуй их.
Демон поднял голову. На крышу опускались еще пятеро тистеандиев в блестящих черных плащах. Чуть выше он заметил шестого. От него исходила такая магическая сила, что Быстрый Бен невольно поежился. На боку у шестого висел длинный меч.
– Бен Адефон Делат, – жалобно произнес демон. – Я вряд ли справлюсь с последним. Ты обрекаешь меня на гибель.
– Знаю, – прошептал Бен.
– Тогда беги отсюда. Я сумею их задержать, чтобы дать тебе скрыться. Но не более того.
Быстрый Бен приготовился спрыгнуть с крыши.
– Бен Адефон Делат, тебе жаль меня? – вдруг пропищал демон.
– Да. Очень жаль, – сказал ему маг и прыгнул в темноту.
По обеим сторонам широкой улицы горели газовые фонари, и их зелено-голубое пламя отражали мокрые камни мостовой. Снова заморосил дождь, набросив на улицу, фонари и дома полупрозрачный занавес. Справа от Раллика, за цепью спящих домов, проступали серые контуры Талантийского храма.
Храм был едва ли не самым древним строением города; камни его фундамента насчитывали более двух тысячелетий. Давным-давно исчезли талантийские монахи, превратившись в одну из многочисленных даруджистанских легенд. В отличие от Муриллио и Колля Раллик не был знатоком древних сказаний, считая их пустыми выдумками.
Взять хотя бы легенду о каком-то джагатском тиране, похороненном не то вблизи Даруджистана, не то среди Гадробийских холмов. Правда это или ложь, но сколько подземных ходов прорыли в минувшие века! Могилу тирана так и не нашли, зато обнаружили другое сокровище – природный газ. Часть этих катакомб давно засыпало землей, другие сохранились до сих пор, соединенные между собой туннелями.
В одном из таких подземелий сейчас находилась Воркана – предводительница даруджистанской гильдии ассасинов. Говорили, ее покои располагаются под самым храмом. Раллик представил Оцелота, несущего ей печальное известие о вмешательстве неизвестных противников и поражении даруджистанских ассасинов. Раллик никогда не видел Воркану и не был в том подземелье, зато Оцелот частенько туда наведывался. Самое подходящее место для такой крысы, как Оцелот.
Когда-нибудь и Раллик станет командиром клана. Тогда его удостоят чести лицезреть Воркану. В его жизни что-то изменится, весь вопрос – насколько. Раллик не любил об этом думать – после таких мыслей на душе всегда становилось муторно.
Ноги несли его к «Фениксу». Невеселые думы Раллика опять вернулись к Оцелоту, гильдии и собственной жизни. Он включен в механизм гильдии. Выбора нет. Когда-то был, когда-то он мог пойти по иной жизненной дороге. Но что толку думать о том, чего не вернешь? Прошлое умерло, а будущее рисовалось Раллику длинной вереницей одинаковых темных ночей, ведущих к вечной тьме. Рано или поздно он встретится с Ворканой и принесет ей клятву на верность. Вот тогда-то и захлопнется последняя дверь.
Станет ли он таким, как Оцелот? Все может быть. Но пока еще не стал, нужно обязательно довести до конца то, что они с Муриллио задумали. По представлениям Раллика, предательство являлось самым тяжким преступлением. Оно убивало не плоть; оно убивало в человеке человека. Кинжал обрывал жизнь. Предательство обрекало тех, кого предали, на беспросветную, нескончаемую муку. Если их замысел удастся, развеселая жизнь госпожи Симталь и ее сообщников кончится. Колль, ее бывший муж, вероломно изгнанный из собственного дома, будет отомщен. Возможно, не в полной мере, но его жизнь снова обретет смысл. У Колля появится надежда.
Сам Раллик давно уже оставил всякие надежды. К чему ворошить угли в погасшем очаге? Он не властен над своей жизнью. А надежда… мелькни она случайно, он бы ее и не узнал.
Подходя к «Фениксу», Раллик нагнал Крокуса.
– Эй, Крокус, – негромко окликнул он парня.
Тот вздрогнул, но, узнав Раллика, остановился. Ассасин молча обхватил его за плечи и втолкнул в темный переулок. Там он развернул Крокуса лицом к себе. Юнец ошеломленно моргал.
– А теперь слушай, – сердито зашептал Раллик. – Сегодня ночью погибли лучшие бойцы гильдии. Я это видел своими глазами. Если не хочешь, чтобы тебя пришпилило арбалетной стрелой, держись подальше от крыш. Понял?
Крокус кивнул.
– И передай своему дяде: в городе появились малазанские «когти».
У мальчишки округлились глаза.
– И не только они, – добавил Раллик. – С неба спустились какие-то люди в черном, которые убивали всех без разбору.
– Это я тоже должен сказать дяде Мамоту?
– Да. А все, что я скажу дальше, – только для твоих ушей.
Крокусу стало не по себе.
– Если ты не сойдешь с воровской дорожки, она приведет тебя прямо на тот свет. Слишком ты заигрался, парень.
– Но я же не трогаю бедных, – попытался оправдаться Крокус.
– Не важно, на ком сидит муха-кровососка: на нищем или на сановнике. Ее все равно пришибут. Я понятно объяснил?
– Да, – едва слышно прошептал Крокус.
Раллик отпустил его плечи.
– Теперь уматывай, – сказал он и подтолкнул Крокуса.
Пошатываясь, Крокус выбрался из переулка и скрылся за углом. Раллик втянул в себя воздух. У него почему-то тряслись руки.
Невесть откуда появился Муриллио.
– Не уверен, что твоя взбучка на него подействовала, но попытаться стоило.
Муриллио обнял друга за плечи.
– У Барука для нас поручение. Крюпп говорит, что мы должны взять с собой и Крокуса.
Раллик нахмурился.
– Что значит «с собой»? Мы должны покинуть Даруджистан?